Селеста Брэдли - Самозванец

– Эй, там! – Он открыл глаза и улыбнулся ей. – А я уж волновался, что ты снова превратишься в скромницу. – Он потянул ее покрывало. – В таком случае будем квиты.

Клара засмеялась и позволила ему стянуть прикрывающую ее занавеску до талии. Потом она накрыла его руку своей рукой, останавливая его.

– Это не по-джентльменски, я голая, а ты нет.

Он с удивлением оглядел себя. Клара, притворившись, будто ей стыдно, закрыла лицо ладонями.

– Что скажут обо мне люди? Ведь я даже не видела твоего лица.

Он поднес руку к маске и замешкался. Сердце у Клары замерло. Монти виновато улыбнулся:

– А я и забыл, что она на мне.

– Значит, ты не родился в ней?

Она шутливо толкнула его. Он обнял ее за шею, привлек к себе и поцеловал. Она закрыла глаза, а когда их открыла, маски уже не было. В лунном свете она увидела его лицо – каждая черточка была знакома, как своя собственная.

Возникшая боль была яростной и мгновенной.

Далтон молча ожидал ее реакции, но выражение лица Клары не изменилось. Только глаза были широко раскрыты.

– Я тебе не нравлюсь? – прервал он наконец молчание.

– Ты совершенен, – прошептала она. – Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

Далтон снова ее поцеловал, и Клара ответила на поцелуй. Далтон перекатился через нее, возбуждение моментально охватило его, едва он почувствовал под собой ее тело.

Что эта женщина с ним делает…

Она обвила его за шею руками, впилась в его губы и долго не отпускала. Оторвавшись от нее, Далтон попытался скрыть свое изумление и усмехнулся.

– Знай я, что меня ждет такой поцелуй, я бы снял маску еще в первую ночь, – шутливо произнес он.

Клара не улыбнулась, лишь обхватила его лицо ладонями. В ее глазах стояли слезы. Далтон посмотрел в окно. Луна скрылась за облаками. Скоро станет совсем темно. Только сейчас он понял, что не успел рассмотреть ее при лунном свете. Но пора было уходить.

– Я вернусь, – пообещал он, потянувшись за своей одеждой.

– Нет, – сказала она, натягивая платье. – Останется только одна эта ночь – Роза и Монти в лунном свете.

Он положив руки ей на плечи.

– Я не могу вот так просто уйти…

Кончиками пальцев она коснулась его губ, заставляя замолчать…

– А я смогу.

Было больно слышать это от нее.

– Сможешь?

– Вы не должны принимать фантазию за реальность, сэ… Монти. – Она сделала шаг назад, потом еще один, и его руки соскользнули с ее плеч. – Этот чердак был страной грез, а мы вами – всего лишь миражами.

Далтона удивила сухость, вдруг появившаяся в ее тоне, но боль от услышанного разметала все мысли.

– Я этого не допущу!

Последний слабый отблеск лунного света исчез за тучами, и она пропала в темноте, воцарившейся на чердаке. Раздался скрип старого сухого дерева, и наступила тишина.

– Роза! Роза, мы не закончили. Мы не можем так рас статься!

Его хриплый шепот эхом разнесся по чердаку, который был так же пуст, как и его сердце.

Далтон томился в своем потайном кабинете на чердаке «Клуба лжецов», когда Саймон постучал по скрытой панели и вошел, не дожидаясь приглашения.

– Черт побери, Саймон! Это больше не твой «клуб», не за был? Как я могу найти управу на Джекема, когда ты то появляешься, то исчезаешь?

– Джекем отправился в Шотландию, если ты помнишь, чтобы найти нового поставщика напитков, поскольку прежнего поймали с поличным на контрабанде французского коньяка. Джекем предпочел лично проследить за поставкой виски.

Далтон раздраженно фыркнул:

– Пробовать виски, хочешь сказать.

Саймон пожал плечами:

– Не для себя, а для «клуба».

– На месте Джекема я бы больше беспокоился о нравственной обстановке в «клубе».

– Ах, блаженство неведения, – перефразировал Саймон. – Ты забываешь, что Джекему известно о «Клубе лжецов» лишь то, что мы удовлетворяем запросы джентльменов, находящихся по одну сторону стены, и воров по другую.

– Воров по обеим сторонам, если хочешь знать мнение сэра Торогуда.

Саймон сел на единственный стул и вытянул ноги.

– Как продвигается дело сэра Торогуда?

– Стоит на месте.

– Правда? Мне казалось, ты устроил ему отличную ловушку, надев на себя эти две шкуры и одновременно наблюдая за Уодзуэртом.

– Мне удалось раскопать немало интереснейших подробностей относительно Уодзуэрта, и я сообщил о них Ливерпулу, но не обнаружил ничего, что могло бы указывать на какую-либо его связь с нашим карикатуристом. Торогуд оказался большим профессионалом, чем я ожидал. На самозванца никто не клюнул, впрочем, это не совсем верно.

Саймон выпрямился.

– Что ты имеешь в виду?

Далтон потер шею.

– На меня дважды напали – в переулке, а потом в Гайд-парке.

– На тебя? Или все-таки на Торогуда?

– На Торогуда.

– Гм… Возможно, это случайность или же месть за один из его рисунков.

– Именно. Похоже, у этого человека есть все основания держать свою личность в тайне. Мне не хотелось бы, чтобы половина парламента гонялась за моей шкурой.

– Это не так уж плохо.

– Не знаю. Кто-то следит за мной, за Торогудом. Светловолосый мужчина, джентльмен, пытающийся выдать себя за простого парня.

– Можешь его описать?

Далтон пожал плечами:

– Светловолосый, высокий, приятной наружности. Моложавый, но не слишком молодой. Такое описание ничего не дает. Оно подходит каждому третьему мужчине из высшего света. Я сам должен его выследить, чтобы раскрыть его личность.

– Сколько раз ты его видел?

– Дважды, во время первого нападения и…

– А второй раз?

Далтон описал происшествие с угольным фургоном и светловолосого всадника, которого видел лишь мельком. Саймон откинулся на стуле.

– Это не доказательство. И все же, если интуиция тебе подсказывает, что нападение намеренное, возможно, так оно и шло. Ты прекрасно разбираешься в человеческой натуре.

Далтон прикрыл рукой глаза.

– После вчерашней ночи я в этом больше не уверен. По крайней мере в том, что касается моей натуры.

– Вчерашней ночи?

Далтон вздохнул. Не хотелось рассказывать Саймону о своем непрофессиональном поступке, но ему требовалась помощь, чтобы во всем разобраться.

– Помнишь, я тебе рассказывал об источнике информации в доме Уодзуэрта?

– Да, горничная Роза.

Далтон покачал головой:

– Я знаю, что не следовало этого делать. Но сердцу не прикажешь…

Саймон отпрянул.

– Ты ведь этого не сделал?

Далтон потер затылок.

– Сделал. Прямо на полу. На чердаке. Я чувствую себя полным идиотом!

– Ты и есть идиот! Ввязался в историю.

Далтон фыркнул:

– Как будто ты сам этого никогда не делал.

Саймон бросил на него сердитый взгляд:

– Не сравнивай. Я был влюблен в Агату.

Его заявление нашло отклик в душе Далтона, но он отмахнулся от этого чувства.