Селеста Брэдли - Притворщик

На следующее утро, когда они, сидя в Голубой гостиной, обсуждали план, Саймон понял, во что именно он позволил вовлечь себя. Агата обладала стратегическими способностями, которым могли бы позавидовать некоторые генералы, и имела более чем достаточно энергии, чтобы провести свои идеи в жизнь; сидя на полу рядом с кучей приглашений и его излюбленным креслом, в котором он расположился, она, держа на коленях календарь, что-то писала в записной книжке, содержащей сведения о занятиях и связях наиболее важных представителей лондонской элиты. Ее волосы были заплетены в косу, старенькое платье в цветочек с широкой юбкой едва прикрывало щиколотки ног в белых чулках.

Саймон старался не замечать приятного колыхания ее груди под тонким муслином, как ни хотелось ему взять ее за руку и, опрокинувшись вместе с ней, кататься по ковру целый день.

– Как тебе удалось собрать такие досье? – наконец спросил он.

Погруженная в свою работу, Агата едва взглянула на него.

– Что такое «досье»?

Если бы Саймон не был убежден в том, что они в конце концов окажутся по разные стороны баррикад, он непременно влюбился бы в эту женщину с умом ловкого шпиона, с талантом настоящей актрисы и телом, способным заставить мужчину поверить чему угодно…

– Досье – это папка, в которой содержится информация о ком-нибудь.

Агата озадаченно уставилась на него, и Саймон с некоторым опозданием понял, что выказал неподобающую его роли эрудицию.

– Так говорил мне Баттон…

– Ах вот как? – Агата на минуту задумалась. – Возможно, нам следует подключить к этому и Баттона. Никто лучше слуги не осведомлен обо всем, что происходит вокруг: так говорил мне Джеймс еще до того, как ушел в армию.

Проклятие! Хорошо бы допросить ее в течение часа, чтобы услышать каждое слово, сказанное ей когда-либо Джеймсом. Возможно, эта информация позволила бы ему узнать многое, о чем она знала, но не догадывалась, что это важно. Саймон интуитивно чувствовал, что развязка близка и скоро у него будет много работы.

– Думаю, я правильно выбрала нашей первой жертвой советника премьер-министра. Если нам удастся проникнуть в Кабинет лорда Мейуэлла, мы, возможно, найдем там информацию, которая подтвердит, что Этеридж и есть Грифон.

Опять этот проклятый Грифон!

– Не следует забывать и о знаменитых рубинах Мейуэлла…

Агата бросила на Саймон сердитый взгляд.

– Ты не возьмешь оттуда ни одной вещи, я настаиваю на этом.

– Почему?

– Потому что, если тебя поймают, может обнаружиться, что мы вовсе не женаты, и…

– Нет, я имею в виду – почему ты так стараешься отыскать Джеймса? Что, если он бросил тебя по доброй воле, скрылся и живет себе где-нибудь припеваючи, совсем не думая о тебе?

Агата пристально посмотрела на Саймона.

– Ты слишком долго был одинок и не сможешь понять этого. Джеймс никогда не бросит меня, как и я никогда не брошу его.

Саймону было неприятно, что такая энергия и такая преданность направлены на другого мужчину, чья вина в его глазах росла с каждым часом.

Лучше бы она поменьше верила этому Джеймсу и побольше – ему.

Агата поднялась с ковра и, дернув сонетку, вызвала дворецкого.

– Пирсон, будьте добры, пришлите к нам Баттона.

Вскоре Пирсон снова открыл дверь гостиной и сухо доложил:

– К вам мистер Баттон, мадам. – Когда он заметил, сколь неподобающим образом Агата устроилась на полу, его левая бровь поползла вверх, остановившись почти у линии волос, однако, не издав больше ни единого звука, он неторопливо вышел и плотно прикрыл за собой дверь.

Оказавшись в комнате, Баттон явно занервничал: видимо, он чувствовал себя не в своей тарелке и, переминаясь с ноги на ногу, с каждой минутой становился все бледнее.

Агата забеспокоилась:

– Баттон, что происходит?

– Он думает, что ты позвала его, чтобы уволить, – насмешливо заметил Саймон.

– Что за вздор! Не бойся, Баттон, я тебя не увольняю, напротив, я намерена поощрить тебя и повысить тебе заработную плату.

Саймону показалось, что Баттон вот-вот хлопнется в обморок от радости.

– Вы правда хотите повысить мне зарплату? – Тщедушный слуга вытащил отделанный кружевом носовой платок размером с наволочку и промокнул выступивший на лбу пот. – О Господи, а я-то боялся…

– Поверь, тебе не о чем беспокоиться: ты самый лучший камердинер в Лондоне и к тому же умеешь держать язык за зубами. – Агата жестом предложила Баттону сесть. – Бедняжка, ты, кажется, сильно перенервничал. Я сейчас прикажу принести тебе чаю.

– Ах нет, не беспокойтесь, мадам, со мной уже все в порядке.

– Ну тогда у меня есть для тебя особое поручение.

– Поручение, мадам?

– Да. Мне известно, что ты знаешь все обо всех в Лондоне.

– Ну, скажем, обо всех, кто что-то значит, – с притворной скромностью поправил Баттон.

– Именно так. – Агата протянула слуге записную книжку. – Это список нужных людей. Я хочу, чтобы ты записал рядом с каждой фамилией все известные тебе подробности о данном человеке, какими бы незначительными они ни казались. Пока я ради твоей безопасности могу сказать тебе только это. Если ты хочешь отказаться, то сделай это прямо сейчас.

Баттон вытаращил глаза; такого поворота событий он никак не ожидал.

– Я выполню любое ваше поручение, мадам, можете на меня положиться.

– Спасибо, Баттон. Я знала, что могу рассчитывать на тебя. – Агата наклонилась и поцеловала Баттона сначала в одну, потом в другую щеку, как будто провожала его на битву.

Баттон поднялся на ноги, и Саймон мог бы поклясться, Что в этот миг низкорослый слуга стал на дюйм выше.

– Вернусь, как только закончу, мадам. – Баттон чуть помедлил. – Вот только мне может не хватить бумаги…

Агата кивнула.

– Я прикажу Пирсону доставить ее тебе собственноручно.

В глазах Баттона промелькнула озорная искорка.

– Ему это едва ли понравится.

– Я знаю.

Баттон молча поклонился Агате и Саймону и, весьма довольный собой, с важным видом вышел из гостиной.

Как только дверь за ним закрылась, Саймон принялся аплодировать.

– Браво! – с восхищением воскликнул он. Агата сморщила носик.

– Уймись, Саймон. Разве я не сделала его счастливым? – Она тут же вновь обернулась к куче приглашений и извлекла оттуда карточку от лорда Мейуэлла. – Это на сегодняшний вечер. Как ты думаешь, можно мне дважды в неделю появиться в обществе в зеленом вечернем платье?

– Откуда мне знать, я ведь не камердинер, – проворчал Саймон.

Агата пристально взглянула на него.

– Кажется, ты не в духе?

– По-моему, я сделал для тебя несколько больше, чем Баттон, но получил за это всего лишь «уймись, Саймон».

– Ах, бедняжка! – Агата встала на колени и оперлась руками о подлокотник его кресла. – Ты хочешь, чтобы тебя тоже поцеловали, да? – Она трубочкой вытянула губы, делая вид, что целует его; и тут Саймон наклонив голову, крепко прижался губами к ее губам.