Селеста Брэдли - Притворщик

Волна страстного желания прокатилась по ее телу, и она ощутила ответную пульсацию. Ей вдруг захотелось прижать к своей груди его губы, так чтобы соски затвердели, как затвердел его член, прижавшись к увлажнившемуся средоточию ее желания.

Увы, сейчас все происходило не под покровом ночи и не в его кровати, отделенной от всего остального мира шторами балдахина. Поэтому Агата не знала, что делать с нарастающим чувственным влечением, от которого дрожали руки и ощущалась пульсация внизу живота.

Она беспомощно заглянула в синие глаза Саймона, потемневшие от страсти. Она хотела его, хотела сейчас, а не просто сегодня, после целого дня притворного безразличия и горячих взглядов.

Саймон почувствовал, как она сменила позу, и то, что уже было твердым как камень, стало еще тверже. Ее юбки прикрывали его ноги, словно специально для этого предназначенный занавес, а груди почти прикасались к нему на уровне подбородка Он мог взять ее сейчас же, среди бела дня, когда остальные обитатели дома находятся поблизости от них, и это его безумно возбуждало.

Когда она осторожно потерлась об него и нежно поцеловала, ему показалось, что его хваленой выдержке приходит конец. Он с трудом подавил желание тут же зацеловать ее до смерти и позволил ей самой выбирать степень страстности поцелуя.

Агата становилась все более дерзкой: ее язык проник в его рот так, как он ее научил, и он обрадовался тому, что он первый заслужил от нее такой поцелуй. Потом ее прелестное бесстыдство заставило его забыться и возжелать большего.

Его руки скользнули под кружево юбок и прикоснулись к упругой плоти бедер. Она не носила панталон, и он немедленно решил, что одобряет такой обычай.

Агата тихо охнула, почувствовав прикосновение его рук. Он взял в теплые ладони ее ягодицы и увидел по глазам, как в ней нарастает желание. Потом он запустил пальцы в соблазнительную расщелину между ягодицами и кончиками пальцев ощутил ее влагу.

– Так о чем ты говорила? – напомнил он шепотом.

– Просто… Просто я хотела бы узнать… – Она запрокинула голову и выгнулась навстречу его вторжению.

Агата смутно сознавала, что лежит почти голая в гостиной, запустив руки в темную шевелюру Саймона, и поражалась своей непристойной способности ничуть не заботиться о том, что подумают окружающие.

– Скажи мне, чего ты хочешь… – Саймон уткнулся лицом в ее грудь. – Скажи.

– Я хочу, чтобы ты был внутри меня, – выдохнула она. – Я хочу тебя!

Агата тихо застонала, чувствуя, как быстрые движения его пальцев приводят ее на грань экстаза. Ловя ртом воздух, она принялась двигаться в такт с движением пальцев, пока не почувствовала, что больше не может сдерживаться; и тут Саймон принялся ласкать совсем другое место.

Она помнила, что он будто бы целовал ее в это место, пробовал ее на вкус, и все это в сочетании с движениями пальцев вновь довело ее до вершины блаженства.

Агата вскрикнула и быстро зажала рот рукой, продолжая безудержно содрогаться от наслаждения.

Потом Саймон глубоко вторгся в ее влажный жар и почти полностью вышел назад.

– Прошу тебя, – дрожащим голосом пробормотала Агата, – ты мне нужен. Пожалуйста!

Саймон грубо схватил ее за ягодицы, сделал резкий рывок вверх, от которого она вскрикнула. Он входил в нее еще, еще и еще, чувствуя, как ее тело в его руках сотрясает дрожь. Теперь он знал: это его женщина. Его и больше ничья.

Взяв губами розовый сосок, он ловко втянул его в рот, и Агата затрепетала всем телом. Тогда, прижавшись лицом к ее груди, Саймон громко застонал, испытав сильнейший оргазм.

Совершенно обессиленная, Агата упала на него, а он, не выпуская ее из рук, откинулся на подушки. Никогда еще ему не приходилось видеть столь сильный оргазм у женщины, хотя с некоторой гордостью он признал и свою скромную роль в этом.

Агата постепенно восстановила дыхание, и тут, взяв ее одним пальцем за подбородок, он повернул к себе ее лицо.

– Ты еще жива?

Агата кивнула.

– Тебе действительно было так хорошо?

– Да. Так хорошо, как никогда прежде. – Она легла рядом с ним. – Но ты все еще не ответил на мой вопрос.

– Ты по-прежнему хочешь знать, почему я подозревал тебя?

Агата кивнула.

– Всего лишь потому, что ты заставила меня почувствовать себя счастливым, заставила дышать одним воздухом с тобой. Я не верил, что такое может со мной случиться, и решил, что это какая-то уловка, чары, которыми ты околдовала меня.

Агата удивленно взглянула на него.

– Но я такая обычная…

Саймон улыбнулся:

– Вовсе нет. – Он крепко прижал ее к себе. – У тебя еще есть вопросы?

– Пожалуй, да. Как ты думаешь, Джеймс вернется, чтобы закончить ваше разбирательство?

Саймон сначала пожал плечами, затем, видимо, осознав, в каком положении они находятся, принялся натягивать лиф платья на груди Агаты.

Она помогала ему, с улыбкой поглядывая на него.

– Почему ты так волнуешься? Ведь это я сижу на тебе.

– Верно, но дело не в этом, а в том, что нам следует соблюдать приличия. – Говоря это, Саймон торопливо приводил себя в порядок.

– Это будет трудно сделать, потому что стоит мне взглянуть на тебя, как сразу же хочется, чтобы ты оказался внутри меня и…

В дверь осторожно постучали, и Агата прервала себя на полуслове.

– Мадам, к вам пожаловали два джентльмена, – объявил Пирсон, появляясь в дверях.

– Черт возьми, опять этот проклятый Этеридж, – пробормотал Саймон.

– Нет, сэр, это лорд Фистингем и…

В тот же момент Пирсона грубо оттолкнули, и два незнакомых Саймону джентльмена решительно вошли в гостиную. Один был постарше, ниже ростом, с лысеющей головой и заметным брюшком, другого по всем стандартам можно было назвать сногсшибательно красивым. Это был чуть рыжеватый блондин, обладавший таким телосложением, при виде которого у женщин начинала кружиться голова.

Подняв руку, блондин торжествующе помахал перед носом Агаты свернутой газетой.

– Ну, что я говорил? – довольно произнес он. – Я сразу догадался, о ком речь. А ты и не знала, что в Фистингеме мы получаем лондонскую прессу, не так ли? – Швырнув газету на сервировочный стол, он остановился перед Агатой, воинственно выставив подбородок. – Ты, возможно, думала, что я не вспомню, какие проделки вы с братцем устраивали со мной, а потом свалили всю вину на какого-то выдуманного Мортимера Эпплкуиста?

– Реджи… – едва слышно произнесла Агата.

Саймон нахмурился. Так вот он какой – Мерзкий Реджи!

Агата повернулась к Саймону, словно обращаясь к нему за помощью, а ему было достаточно заметить крошечную искорку страха в ее глазах, чтобы прийти в ярость. Он отреагировал молниеносно, так что Агата даже опомниться не успела, и в мгновение ока очутившись возле Реджи, схватил его за горло.