Моника Маккарти - Стрела любви

Заметив его, девушка остановилась и улыбнулась. И она… О, она была обворожительна! Узел, который завязывался в груди Йена всякий раз, когда он ее видел, стал еще туже.

– Если вы хотите вправить мне мозги, то зря теряете время, – заявила она.

Молодой воин был настолько шокирован ее внешним видом, что на время лишился дара речи.

– Но вы не можете показаться на людях в этом… – пробормотал он.

Маргарет опустила глаза на свои коричневые кожаные бриджи, заправленную в них белую полотняную сорочку и короткий кожаный плащ-сюрко, перехваченный ремешком в талии. Еще она сменила кожаные сапоги на изящные ботиночки и заплела свои пламенеющие волосы в толстую косу, которую скрутила на затылке. То есть Маргарет была одета как юноша, но никогда еще не выглядела такой женственной! Причем она оказалась более изящной, чем он предполагал. Бриджи в обтяжку и сюрко не скрывали ее великолепной фигуры, доселе спрятанной под пышными юбками платьев. Ноги рыжеволосой красавицы были длинными, стройными и мускулистыми, бедра и ягодицы – округлыми, а талия – необычайно тонкой. И, конечно же, взгляд Йена не мог не задержаться на полных грудях и плоском животе.

Ему не пришлось напрягать воображение, чтобы представить ее обнаженной, и от этого соблазнительного образа было невозможно избавиться.

Йен понял, что попал в беду.

– Понимаю, моя одежда не вполне традиционна, но не могу же я скакать в тяжелых юбках? – заявила девушка. – Они будут мешать, я упаду и сверну себе шею.

– Вы вообще не должны скакать, – пробурчал Йен. – Тем более в этом. Вы же почти без одежды…

Маргарет заулыбалась, да так, словно ее что-то рассмешило.

– Я и не подозревала, что большинство мужчин ходят без одежды, – заметила она. – Надо будет присмотреться получше. – Ее взгляд скользнул по кожаным бриджам молодого человека и остановился на отчетливой выпуклости между ног.

«Проклятье! – мысленно воскликнул молодой воин. – Лучше бы она меня ударила». Его бросило в жар, вся кровь прилила к паху, и фаллос стал твердым как копье.

Когда же она снова подняла свои золотистые глаза и всмотрелась в его лицо, Йен почувствовал себя словно в ловушке. Больше всего на свете ему хотелось перекинуть девицу через плечо, отнести к себе в комнату, швырнуть на постель и овладеть ею, как его мародерствовавшие предки викинги.

Но откуда все это взялось? Что в этой девушке особенного? Почему один только взгляд на нее пробуждал все самые примитивные инстинкты? Для человека, всегда гордившегося своей способностью рационально мыслить в любой ситуации, такая низменная бездумная реакция – тяжелый удар. Леди Маргарет стала проблемой, которую он не мог решить, как ни старался.

– Вы же носите точно такую же одежду, и вас никто не считает голым, – отметила она.

Кажется, в ее голосе прозвучало разочарование? О боже, она точно добьет его.

– Но вы – девушка, – пробормотал Йен.

– Да, я в курсе: мне об этом уже говорили, – так что мою половую принадлежность можно считать установленной. – Маргарет засмеялась. – Ну а теперь, если мы закончили обсуждение моей одежды, позвольте мне пройти. У меня дела.

Она попыталась проскользнуть мимо него, но Йен схватил ее за руку. Он не был глуп и потому не привлек ее к себе, а продолжал удерживать на расстоянии вытянутой руки. Тем не менее она находилась достаточно близко, и у него мутилось в глазах. Маргарет была одета как мужчина, но от нее исходил совсем иной запах – чувственный, будораживший… волшебный.

– Но вы не сможете выиграть. Неужели сами не понимаете? Даже если вы его обгоните, то все равно проиграете.

Маргарет нахмурилась.

– О чем вы?

– Леди не устраивают публичных скачек с мужчинами. И никогда не выигрывают. Им не положено.

Маргарет снова нахмурилась. Черт возьми! Он вещает как ханжа и святоша. Кажется, Фин назвал его святошей? Хм… удачное сравнение. Маргарет усмехнулась, едва сдерживая смех.

– Возможно, у вас здесь все иначе, но дома я веду себя в точности так же, и никто не находит мое поведение странным. Думаю, здесь тоже привыкнут. Поверьте, это совершенно безобидное развлечение. Вы очень заботливы, но я знаю, что делаю.

Заботливый? Йен поморщился. Нет, он вовсе не заботливый!

– Правда? – Черт побери, он не желал ее обидеть, но все равно сказать придется. – Вас никогда тут не примут, если вы это сделаете.

Улыбка девушки стала чуть грустной.

– Я уверена: они меня в любом случае не примут, – так что волноваться мне не о чем. Однако… вы уделяете мне слишком много внимания.

Неужели? Йен пожал плечами. Что ж, пожалуй, да. Но он всего лишь хотел защитить ее, потому что…

Нет-нет, эту мысль лучше не додумывать до конца.

– Понимаете, даже если бы я захотела, семья не позволит мне отступить, – объяснила красавица. – Слишком поздно.

Осознав, что ничего нельзя изменить, Йен отпустил ее руку и посторонился. Что еще он мог сделать? Ведь это не его сражение и не его девушка.

Маргарет уже подошла к двери, когда он окликнул ее.

– Имейте в виду, Фин – лучший наездник из всех, кого я знаю, а вы…

Но девушка его перебила, прокричав:

– Я бы не бросила ему вызов, не будь уверена в своих силах!

Йен не мог не улыбнуться, глядя, как она бежит по двору. Похоже, она полностью уверена в себе. И, черт возьми, ему это нравилось!

Уверенность Маргарет оказалась вполне обоснованной: скачка завершилась менее чем за пять минут. Еще не успели стихнуть голоса зрителей, шокированных ее необычным нарядом, как толпа замерла, наблюдая за финишем. Да-да, она пришла первой!

Правда, ее соперник отстал не настолько, как ей хотелось. Фин лидировал всю дорогу до поворота на холм, но снизил скорость перед крутым поворотом, а она поскакала прямо и заставила коня сделать несколько огромных прыжков. В том месте были очень большие камни, но только для Даба подобные препятствия не представляли никакой сложности.

Этот конь был ее тайным оружием и причиной непоколебимой уверенности в победе. Даб еще никогда ее не подводил, хотя… Ох, чтобы скакать на нем, требовались стальные нервы. Но Маргарет давно уже поняла: ему нравилось держаться позади почти до конца скачки и только потом вырываться вперед.

Впрочем, Маргарет всегда была весьма опытной наездницей – с раннего детства прекрасно ездила верхом. Дункан всегда говорил, что она понимает язык если не всех животных, то лошадей – уж точно. Даже очень своенравный жеребец – такой, например, как Даб, который по всем параметрам являлся совершенно неподходящим для женщины, – успокаивался, когда она подходила к нему.

Маргарет улыбнулась, вспомнив лицо потрясенного Фина, когда ей вывели из конюшни своенравного черного жеребца. И было очевидно, что этот человек, который ей совсем не нравился, в лошадях все-таки знал толк.