Джулия Берд - Романс о Розе

Этот полный сарказма крик души не услышал никто, кроме капитана Хилларда. Слишком шумно было на берегу – звучала причудливая гортанная речь местных жителей; перекликались тянувшие сети рыбаки, хохотали пьяные матросы, жаждавшие вернуться из этого двухлетнего плавания домой, и хорошо бы побогаче.

– Полагаю, сэр, вы найдете способ доставить перец в Англию.

Дрейк многозначительно хмыкнул и хмуро взглянул на худощавого седобородого моряка.

– Мне бы твою уверенность, Хиллард.

Дрейку несвойственно было впадать в отчаяние. Освоившись на море еще юнгой, он затем стал боцманом и лоцманом Турецкой компании, ныне кампании «Левант». Спустя какое-то время он уже командовал собственным кораблем. Прекрасно проявив себя в морских сражениях с испанской армадой, он решил заняться другим делом, освоить новые торговые пути подобно своему ментору и идолу сэру Фрэнсису Дрейку. Деньги он занял у своего старого друга лорда Даннингтона.

Казалось, подобное предприятие невозможно осуществить без помощи синдиката, финансирующего многолетнее плавание, но Мандрейк Ротвелл не собирался отступать. Он хотел доказать всему миру, что с Ротвеллами следует считаться. Начав с одного корабля, Дрейк построил флотилию из шести судов. Зачастую пиратствуя более дерзко, чем испанцы, он открыл новые рынки. Вслед за ним туда проникала и компания «Левант», используя те отношения, которые Дрейку удалось установить с местными королями и вождями племен, и неплохо наживаясь на этом.

Однако недавно на его завоевания посягнула новая компания, дерзкая и могущественная, не чета компании «Левант». Называлась она «Компания лондонских купцов, торгующих в Ост-Индии. Матросы Дрейка сразу же окрестили ее «Ост-Индской». Двести ее инвесторов, добивавшихся сейчас разрешения королевы, имели такие средства, что под угрозой было все, чего с таким трудом добился Дрейк. Они способны были увести у него из-под носа перец, мускатный орех и другие специи, купить которые он, к сожалению, был не в состоянии.

Такими вот причинами объяснялось его нынешнее отчаяние. Несколькими месяцами ранее адмирал Пил, командовавший одним из кораблей королевы, ошибочно принял попытки Дрейка наладить отношения с аборигенами за пиратский акт по отношению к британскому кораблю. Энтони Пил не замедлил открыть огонь по флотилии Дрейка и потопил три его корабля. К несчастью, на двух из них находилось золото, серебро и безделушки, которыми Ротвелл намеревался расплатиться за груз, несомненно, принесший бы баснословную прибыль в Лондоне.

После стоянки в Буто Дрейк намеревался вернуться в Англию, о чем и сообщил на родину. Но вернуться с пустыми трюмами?! Нет, нужно каким-то образом раздобыть деньги и купить новые корабли до прибытия в Буто судов Ост-Индской компании. И кроме того, доставить в Лондон перец, прежде чем адмирал Пил сообщит о его так называемом налете на корабль ее величества.

Оторвав взгляд от дока, где лежали тонны черного перца, Дрейк повернулся к капитану Хилларду.

– Что же мне, черт побери, делать? – спросил он, скрипнув зубами и откинув длинные, до плеч, волосы, в которых сверкнула серьга, висевшая в левом ухе. Дрейк провел широкой ладонью по загорелому лицу и тяжело вздохнул.

– Сэр, я советую вам выслушать посыльного. Может статься, у него хорошие новости.

Дрейк с грустной улыбкой посмотрел на преданного капитана.

– Моли Бога, чтобы свершилось чудо, – сказал он и направился к своей каюте. Хиллард последовал за ним.

Навстречу ему поднялся кривоногий матрос, нервно крутивший в руках две странички пергамента.

– Капитан Ротвелл?

– Да в тем дело? – Дрейк закинул ноги на письменный стол.

– Послание от леди Розалинды Карбери из Лондона, Розалинда! Дрейк, мгновенно посерьезнев, выпрямился.

– Леди Розалинда? О, она найдет меня и у врат ада, лишь бы поизводить! Ну, что там? – Матрос передал пергамент.

Дрейк встал, пробежал письмо глазами и глубоко вздохнул.

– Какие новости? – спросил капитан Хиллард, наполняя чашки крепким местным напитком. Дрейк глотнул содержимое и поморщился: крепкая жидкость обожгла горло.

– В послании говорится, что моя мать умерла.

В каюте воцарилось тягостное молчание, прерываемое лишь размеренным плеском воды о борт.

– Очень сожалею, – выдавил наконец Хиллард. – Значит, мы все-таки отправимся домой?

– Нет, уже слишком поздно. Мою мать похоронили пять месяцев назад. Я узнал об этом от капитана Гудолла Но и тогда я бы уже не успел на похороны. В общем, послание не стало для меня неожиданностью.

Дрейк проглотил комок, появлявшийся в горле каждый раз, когда он вспоминал о кораблекрушении. Он не стеснялся признаться, что пролил немало слез, оплакивая гибель матери и дорогого его сердцу лорда Даннингтона.

– Я не знал, – сказал Хиллард. – Чертовское невезение! Мне очень жаль, сэр.

Скомкав первую страницу – послание Розалинды, Дрейк принялся изучать письмо, под которым стояла подпись Тедиеса.

– Боже милостивый и все святые! – удивленно прошептал он, закончив чтение.

– Что такое, сэр?

– У меня в голове не укладывается… – Сердце Дрейка стучало в груди, словно штормовые волны о борт корабля. – Совсем не ожидал…

– Опять плохие новости, сэр?

Море научило Дрейка сохранять непроницаемое выражение лица при любых обстоятельствах, но сейчас, когда до него вдруг дошел смысл послания Тедиеса, его красивое лицо расплылось в улыбке.

– Я передумал, капитан. Мы возвращаемся.

– Когда? – оживился Хиллард.

– Через час.

– Через час, сэр? Половина матросов на берегу, пьяные в дым. Они протрезвеют только через несколько дней.

– Значит, мы пойдем на флагмане, а остальные последуют за нами. Да, один корабль надо оставить здесь для охраны перца. Мои планы удивительным образом изменились. Я вернусь сюда за грузом.

– Вы вернетесь, сэр? – радостно переспросил Хиллард.

– На корабле, полном золота.

– Золота? Но где вы его возьмете?

Дрейк широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Впрочем, глаза его остались непроницаемыми.

– Я все объясню в свое время, капитан. А сейчас надо спешить. Наверняка до Англии мы доберемся не ранее чем через пять месяцев.

– Да, сэр, – ответил явно растерянный Хиллард и, почтительно склонив голову, покинул каюту вместе с посыльным.

Стоило лишь капитану закрыть дверь, как Дрейк издал торжествующий клич. Представив же, в какой ужас придет от его появления Розалинда, он просто зашелся от смеха.

Пять месяцев спустя.

После смерти отца Розалинда умудрилась почти на год отложить вопрос о замужестве, умело используя свой траур, чтобы пресечь расспросы о будущем.

Не выезжая из Торнбери, она вела активный образ жизни – занималась садом, принимала у себя близких друзей, развлекая их постановками труппы господина Шекспира. И продолжала сочинять пьесы, разумеется, тайно. Ни одна из трех завершенных пьес стоящей не была, но Розалинда уже начала четвертую, возлагая на нее большие надежды.