Сари Робинс - Все мужчины негодяи?

– Благодарю вас, я постою.

Эвелина посмотрела на него укоризненно, но воздержалась от возражений, считая неуместным проявлять в этот момент материнскую заботу.

– Прошу вас, миссис Плам, расскажите мне, что еще говорил вам мистер Амхерст. – Эвелина страстно жаждала узнать как можно больше о своем отце. Наклонившись вперед, она ловила каждое слово Доры.

Лицо женщины залилось стыдливым румянцем.

– Я никогда не была замужем.

– Прошу извинить мою бестактность, мисс Плам.

Женщина пригладила свои волосы мышиного цвета.

– Ничего страшного. Я всегда знала, что никто на мне не женится. Но благодаря вашему отцу я живу неплохо. – Дора перевела испуганный взгляд на черное платье Эвелины. Она в ужасе закрыла рот рукой и воскликнула: – Ах, батюшки-светы! Только не говорите мне, что его нет в живых! – Наступила пауза. Дора горестно покачала головой и всхлипнула. – А я-то все гадала, зачем вы пришли. А теперь я все поняла!

Она вытащила тряпку из кармана фартука и высморкалась.

– Ваш отец был очень хорошим человеком. Обеспечивал меня, хотя ничего мне не должен. Я только работала в вашей семье около года. Он был редкой души человек. – Женщина начала жалобно выть и, к ужасу Эвелины, громко запричитала.

Встревоженная, Эвелина наклонилась к ней ближе.

– Вам что-нибудь нужно, мисс Плам?

Всхлипывания усилились, и женщина выкрикнула прерывистым от плача голосом:

– Ну совсем как он. Добрый, великодушный, человечный…

– Мы пришли сюда только для того, чтобы выяснить что-нибудь о миссис Амхерст и о ее соседе. Мы вовсе не собираемся выгонять вас отсюда, – произнес Джастин, стараясь говорить как можно мягче.

Рыдания тут же прекратились. Дора настороженно смотрела на своих гостей. В ее темных глазах-бусинках все еще сверкали слезы.

– Вы серьезно? – Она еще раз громко и выразительно высморкалась в свой носовой платок.

Эвелина почувствовала себя очень глупо.

– Разве мы похожи на людей, которые собираются сюда вселиться? – тихо и задушевно спросил Джастин. В его голосе не было слышно ни капли пренебрежения к бедной женщине.

Эвелина спросила:

– Какая договоренность была у вас с моим отцом?

Мисс Плам снова схватилась за носовой платок.

– Когда он предоставил мне бесплатную пожизненную аренду, он заставил меня пообещать ему три вещи, – ответила она на удивление спокойным тоном.

Она стала крутить перстни на пухлых пальцах.

– Прежде всего, я должна была содержать в порядке этот дом, что я с радостью и делала. Я не какая-нибудь там лентяйка! И еще я должна была как можно быстрее сообщить ему, если с домом что-то случится. Он желал знать даже мельчайшие подробности.

С важным видом мисс Плам кивнула.

– Должна сказать, что, когда я спросила его разрешения привезти сюда свою старую больную матушку, чтобы она провела со мной свои последние дни, ваш отец проявил великодушие и согласился. И когда я сообщила ему, что матушка скончалась, он прислал мне самое любезное на свете письмо, а также небольшую сумму, чтобы частично возместить расходы на похороны. Я попросила пастора Арнольда мне его прочитать. И даже пастор сказал, что он в жизни не читал такое красивое соболезнование. Он даже выписал оттуда несколько строчек для своей проповеди.

Она склонилась к Эвелине и, глядя на нее заговорщически, добавила:

– Сказать по правде, с тех самых пор он во многие свои проповеди вставляет эти красивые слова. Но, возвращаясь к нашему разговору, должна добавить, что последнее обещание, которое с меня взял ваш отец, – это дать вам то, что вы попросите, и предоставить вам возможность стать хозяйкой в этом доме. – Она поднялась. – Ох и заболталась я тут с вами! Мне нужно немного вздремнуть. Хотите чего-нибудь?

Эвелина заморгала.

– Нет, спасибо. Я ничего не хочу.

– Сэр Амхерст не намекал вам на то, что может попросить Эвелина после того, как вернется сюда? – поинтересовался Джастин, окинув комнату и мебель в ней оценивающим взглядом.

– Да нет вроде бы. Хотя я подумала, что мисс Амхерст может захотеть осмотреть памятник своей матери. – Она покачала головой. – Да, это был настоящий брак по любви!

– Больше таких нет и не будет.

Джастин многозначительно взглянул на Эвелину, и она поднялась с места.

– Покажите нам этот памятник, пожалуйста.

Женщина кивнула и повела их через опрятную чистенькую кухню к черному ходу. Затем они вышли на маленькую грязную площадку, которая, вероятно, считалась задним двором и садом. В углу этой площадки у побитого непогодой деревянного забора стояло мраморное надгробие прямоугольной формы.

Эвелина напрягла зрение и прочитала вслух надпись на сером могильном камне:

– «Даже боги на небесах роняют слезы, оплакивая тебя, любимая. Я буду любить тебя вечно».

Сердце Эвелины наполнилось печалью. Она с трудом сдерживала рыдания.

Джастин обнял ее за плечи и привлек к себе. Его поддержка придала Эвелине сил и вернула ее к реальности. Это место больше не ее дом. Все плохое осталось позади. Теперь у нее другая жизнь. Возможно, она чужая в этой стране, но она обрела островок покоя рядом с Джастином.

Эвелина осторожно убрала его руку, потому что не хотела тешить себя напрасной надеждой. На надежду нельзя полагаться – она может оказаться тщетной, и с ее крушением приходят страдания. Эвелина откашлялась и перевела взгляд наДору.

– А что вы можете сказать о ваших соседях, мисс Плам?

Мисс Плам указала на такую же грязную площадку в соседнем дворе. Но в отличие от аккуратного садика мисс Плам, она была очень сильно замусорена и захламлена.

Женщина укоризненно покачала головой.

– Это просто безобразие, как эта женщина обращается со своими маленькими детьми! У неё их целый выводок – четверо, и все от разных папаш. – Дора почесала голову. – Пастор Арнольд пытался наставить ее на путь истинный, но распутница упорствует в своем грехе.

– На самом деле мы хотели бы узнать об одном из прежних жильцов, мисс Плам, – вмешался Джастин. – О мистере Уитоне.

– Ах, о нем? Он рос милым мальчиком и стал приличным человеком. По-моему, чересчур приличным. Сдает этот дом внаем. Не могу понять, как он позволяет этой легкомысленной особе жить здесь. Вряд ли у нее есть деньги, чтобы платить за квартиру. Ведь у нее нет приличной работы, и она не может надолго удержать возле себя мужчину, чтобы он все сделал честь по чести. Давно пора бы Уитону выставить ее за дверь.

Эвелина не сдержалась и раздраженно спросила:

– Если он выставит ее за дверь, что станет с ее бедными детьми? Они окажутся на улице?

Мисс Плам заморгала и покраснела, потому что только в этот момент до нее дошло, что, если другие люди будут разделять ее взгляды, сама она тоже может оказаться на улице.