Диана Уайтсайд - Северный дьявол

Он оказался прав, а она ошиблась. Это была роковая ошибка. Из-за ее высокомерия погибли люди. Она считала, что разумный разговор может решить дело.

Какая же она дура!

Лукас оказался прав. Разозлившись на него, Рейчел пренебрежительно отнеслась к его предостережениям. Злодеи воспользовались этим и убили невинных людей и похитили ее.

Рейчел содрогнулась, сжалась в комочек, обхватив руками колени, и со стонами стала раскачиваться. Милостивый Боже, будет справедливо, если всю оставшуюся жизнь ей придется видеть во сне двух братьев Хокинс, лежавших на тротуаре в луже крови.

Ревность к погибшей любовнице Лукаса и к тем, которые у него могут появиться, покажется ей сущим пустяком. Как бы ей хотелось, чтобы Лукас был рядом, прижал к себе и сказал, что ее кошмары ничего не значат, а потом поцелуями прогнал бы боль.

Она любит его. Пусть он заносчив и неуступчив, но он единственный мужчина, рядом с которым ее сердце начинало петь. Если он исчезнет из ее жизни, она станет бесконечно одинокой, пусть даже за деньги старика Дэвиса сможет купить себе любого мужчину.

Но сможет ли она жить с мужчиной, который будет держать ее в клетке, ограничив ее свободу?

Всячески ее оберегать от малейшего дуновения ветерка? Предоставит ли он ей возможность нормально жить, если будет уверен, что она останется с ним в отличие от Эмброуз или его озорной сестры?

Сможет ли она с ним остаться, независимо от того, выпустит ли он ее из клетки?

Иисусе милостивый! Как же здесь холодно, как дует ветер! Сам сатана не смог бы надуть ураган большей силы. Лукас ссутулил плечи, мысленно благодаря бизона, подарившего ему эту шубу. У него была лучшая экипировка в мире – бизонья шуба, меховая шапка, валяные сапоги, толстые варежки, – и все равно он замерз, поднимаясь по перевалу Гейджер. Казалось, что буран обладает способностью проникать в каждую щелку и прореху. Не надень он на себя несколько слоев одежды, как много лет назад его научил делать Малыш, он свалился бы с лошади.

И благодарение Богу за коневодческий талант Донована. Для черного мерина, в котором смешалась кровь нескольких пород, придав ему выносливость, быстроту и способность везти немалый груз, езда по этой кошмарной дороге была не чем иным, как приятной пробежкой по парку. Он уверенно держался на ногах и даже не шарахнулся, когда над ними сломалась ветка дерева. Во время службы в кавалерии Лукас с радостью отдал бы за такого коня тысячу долларов.

Их маленький отряд был единственным на этой дороге за последнюю пару миль.

Лоуэлл поднял руку, и Лукас придержал коня, остановившись рядом с ним.

– В чем дело?

Лоуэлл стянул со рта шарф.

– Можно проверить здесь нашу экипировку перед спуском?

Его обычно озорное лицо было совершенно серьезным.

Лукас кивнул:

– Хорошая мысль. И дадим коням несколько минут передышки.

Лукас спешился и осмотрел своего мерина, внимательно проверив ремни и пряжки. Хотя вся упряжь была взята из личной конюшни Донована, в данной поездке был недопустим даже маленький риск. Он дал своему коню немного воды, которая хранилась в специально изолированной фляге.

Лукас старался не думать о том, как пусто стало в «Императрице» без Рейчел. Оставаться в частном пульмановском вагоне, где они с Рейчел были так счастливы, было настоящей мукой. Он вспомнил, как красиво Рейчел обыграла его в шахматы и как обворожительно покраснела, когда он стал с ней флиртовать. Как она стонала, когда он целовал ее нежную грудь. А когда она пять раз взлетела на вершину блаженства в течение одной ночи?

Но та же маленькая деревянная коробка, обитая бархатом и шелком, украшенная резьбой из дорогого дерева и лучшим хрусталем, вызывала воспоминания о ее холодности в эти последние два дня. Стоило ему заговорить с ней, она смотрела на него так, словно он собирался сказать ей, что собирается снова запереть ее. Она вела с ним светские разговоры, словно на королевском приеме, но без намека на былое дружелюбие.

Лукас обманул ее доверие.

Если бы он исполнял свой долг, а не содрогался из-за того, насколько сильно она его ненавидит, она находилась бы под более хорошей охраной и ее не похитил и бы.

Он подвел ее, как когда-то подвел Эмброуз. Если она погибнет так, как погибла Эмброуз…

К нему подошел Малыш.

– В молодости, – тихо заговорил Малыш, – я любил жену. Очень любил. – Взгляд Малыша был устремлен в пространство, а морщины на его лице были похожи на глубокие каньоны Сьерра-Невады. – Мы страстно любили друг друга, но не обходилось без ссор.

Лукас слушал затаив дыхание.

– И как-то после ссоры я отправился охотиться в горы. И пока меня не было, другое племя напало на нас и похитило мою жену – вместе с другими. Я поехал следом, как только вернулся, но опоздал. Она получила рану во время нападения и, поскользнувшись, упала со скалы по пути в их лагерь. Она погибла мгновенно, но чувство вины меня до сих пор не покидает. – Он посмотрел на Лукаса. На щеках его блестели слезы. – Я больше не вернулся к моему племени и к жизни, которую вели мы с женой. Присоединился к племени моей матери и стал одним из его воинов, иногда спасаясь от этих воспоминаний в огненной воде. Прошу тебя, не повторяй ошибку, которую совершил когда-то я. – Сказав это, он ушел.

Лукас медленно выдохнул.

Он был готов на все, только бы она вернулась к нему. Пусть над ней надругались, ему наплевать, но он жестоко отомстит ублюдкам. Главное, чтобы она осталась жива и не ушла из его жизни.

Гордость не позволяла ему признать собственные ошибки. Возможно, Рейчел осталась бы в Огдене, попроси он ее об этом заранее.

Но прежде всего он должен дать ей свободу, чтобы она жила так, как ей хочется, отправлялась туда, куда пожелает, и рисковала, если сочтет нужным. И да поможет ему Бог.

Это единственный способ сохранить брак с Рейчел.

Лукас протяжно выдохнул. Ветер моментально унес пар его дыхания, сменив его несколькими крупными снежинками.

Уже начался снег? Хотя дорога и была расчищена, местами она оставалась обледеневшей. Если начнется снегопад, заметет все опасные места на дороге.

Малыш подъехал к нему:

– Готов?

Лукас кивнул и сел в седло. Он подобран поводья и двинулся вперед. Остальные последовали за ним.

Они добрались до высшей точки дороги – и случайный порыв ветра налетел на них. Они инстинктивно приостановились – и тучи на секунду разошлись, открыв Лукасу вид на спуск Гейджер. Невероятно крутая, несмотря на множество изгибов серпантина, дорога заставила бы любого возчика беспрерывно сыпать проклятиями. С одной стороны она граничила с горой, с другой – с обрывом, который несколькими сотнями футов ниже заканчивался острыми камнями.