Диана Уайтсайд - Северный дьявол

Рейчел спрыгнула на пути и побежала, увернувшись от прибывавшего товарного поезда. Позади громко топал Коллинз.

– Остановите ее! Она сумасшедшая! – вопил он.

Коллинз всех уверял, что Рейчел обезумела от горя после смерти Элиаса. Под этим предлогом он держал ее под замком последние шесть месяцев. Пусть говорит что хочет. Ради родных Рейчел готова на все.

Товарняк прогрохотал мимо. Воздух стал свежее. Рейчел сделала глубокий вдох и повернулась, направляясь прочь от станции.

Мейтленд преградил ей путь.

– Как самочувствие, миссис Дэвис? – Он ухмыльнулся.

Рейчел похолодела, ее прошиб пот. Она судорожно вздернула подбородок.

– Мейтленд.

Коллинз догнал ее и схватил за локоть:

– Я отведу ее к вагону.

– Отец…

– Мейтленд, возьми людей и ищи еще двух женщин. Если они уйдут, мы не сможем воздействовать на миссис Дэвис. Я справлюсь с ситуацией.

Мейтленд кивнул и убежал.

– Я позволил бы ему вас наказать, но он не умеет сдерживать себя, – предостерег ее Коллинз, утаскивая назад к пульману. – Я пока не готов объясняться с другими опекунами по поводу серьезных травм, которые вы можете получить. Не надо меня дразнить. Вы можете получить увечья при падении с лошади. И еще много других.

Прозвучал гудок, оповещавший об отплытии судна. Паром отошел, от причала.

Рейчел промолчала, чтобы не злить его. Пока она не заметила никаких признаков того, что им удалось найти ее родных.

Коллинз кивнул и добродушно махнул рукой станционному смотрителю, покрутив пальцем у виска: мол, какой спрос с безумной. Помедлив, смотритель прикоснулся к козырьку фуражки.

– Придется ему заплатить! – с досадой посетовал Коллинз. – Неуклюжая вы корова, во сколько еще мне обойдется ваша выходка?

Он потащил Рейчел в их личный пульман и грубо толкнул на сиденье. Двое из его головорезов вошли вместе с ними.

– Вы двое, – приказал он, – следите за ней, пока я не вернусь.

Рейчел тихо фыркнула и закрыла глаза. Не дай Бог, чтобы они сообщили о поимке ее близких.

Спустя два часа Мейтленд запрыгнул в гостиную вагона, не обращая никакого внимания на то, как его грязные сапоги портят великолепный ковер.

– Ну? – спросил отец. – Где они?

Мейтленд вытянулся в струнку.

– Я не совсем уверен. Но кеб отвез двух женщин, соответствующих их описанию, к пакетботу Кьюнарда, который отплыл в Лондон больше часа назад.

«Слава тебе, Боже! Наконец-то матушка и Мерси в безопасности!»

Рейчел улыбнулась.

Коллинз отвесил ей пощечину.

У нее искры посыпались из глаз, а потом все померкло.

Чикаго, два дня спустя

– Добрый вечер, мистер Мейтленд! – раздался в ночной темноте голос. Монотонный говор, характерный для выходца с восточного побережья, звучал хрипло.

Рейчел сразу его опознала – как и того, кого приветствовал ее тюремщик. Она проснулась, напряженно замерев в своей гостиничной кровати, и прислушалась.

С момента смерти Элиаса она оказалась в плену у Коллинза, сначала в Англези-Холле, фамильном поместье Дэвисов, а потом – на Уступе Коллинз, небольшом острове на островах Элизабет, находившемся в личном владении семейства Коллинз. Они увезли ее туда после того, как ему удалось убедить остальных опекунов в том, что она обезумела от горя. За те долгие месяцы, когда ее выпускали на улицу только в сопровождении надсмотрщика или когда она оставалась одна в помещении размером с чулан, когда ее письма внимательно просматривались под предлогом заботы о ее благополучии, Рейчел поняла, что такое тюрьма. Родители никогда не ограничивали ее свободу – она бывала где хотела и думала как находила нужным.

После того как матушка и Мерси бежали, тюремщики стали обращаться с ней еще более жестоко.

Рейчел догадывалась, что Коллинз намерен направиться на юг, в Филадельфию или Уилмингтон, увозя ее подальше от остальных опекунов, ближе к сторонникам его семейства. Однако личный пульмановский вагон в Пенсильвании был прицеплен к поезду, направлявшемуся на запад. Рейчел не знала, почему они находятся в Чикаго, но ее тревожило, что она оказалась в тысяче миль от всех, кто ее знал и кто мог бы ей помочь.

– Привет, Сайлас. Как сегодня поживает эта сучка?

Напоминание о том, как к ней относится Мейтленд, вызвало у Рейчел гнев и отвращение.

– Как всегда, крепко спит, сэр. Легла рано.

Рейчел улыбнулась, вцепившись пальцами в стеганое одеяло.

«Они не знают, что я тайком захватила с собой и прочла последний трактат Сьюзен Энтони о правах женщин. Это наверняка привело бы их в ярость. Когда-нибудь мне все же удастся поступить в колледж Холиоук».

Мейтленд ухмыльнулся:

– Вот и хорошо. Она все равно не сможет предложить ничего интересного настоящему мужчине. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сэр.

Как жаль, что Элиаса больше нет в живых. Он был вполне доволен ею. Грант и Шерман за его подвиги удостоили Элиаса высокой награды, «Почетной медали Конгресса».

Тихо насвистывая, Мейтленд вошел в комнату, которая находилась рядом с ее спальней, – небольшой холл гостиничных апартаментов.

Рейчел снова откинулась на подушку.

В соседней комнате со скрипом повернулась дверная ручка.

Рейчел затаила дыхание, прислушиваясь к тому, что происходило в холле.

– Добрый вечер, сын. Закрой дверь и сядь, – приказал Альберт Коллинз.

Мейтленд замялся: он не ожидал увидеть отца.

– Как вам понравилась опера, сэр? – спросил он, закрыв дверь и направляясь к отцу.

На его красивом лице лежал отпечаток разгульной жизни, к тому же он то и дело участвовал в потасовках и пьяных дебошах. Однако отец был от него в восторге, считая его сильным, умным, красивым. Жаль, что он не смог отправиться в море, чтобы немного смирить свой нрав, как это делали до него пять поколений Коллинзов. Паника пятьдесят седьмого года пятнадцать лет назад почти полностью уничтожила судоходное дело Коллинзов. Дед Мейтленда покончил с собой из-за того, что подвел семью, следующему Коллинзу пришлось все восстанавливать.

Коллинз небрежно бросил:

– Неплохо для такого жалкого городка на краю цивилизации. Мне удалось установить неплохие деловые связи. Они быстро отстроились после пожара, но качество музыки от этого не улучшилось. Тем не менее завтра мы сможем уехать, как и планировали. А как у тебя прошел вечер?

Мейтленд пожал плечами, уселся в кресло с чашкой кофе и посмотрел на отца:

– Выиграл чуть больше, чем проиграл.

Мальчишка здорово проигрался, раз уж не смог этого скрыть, подумал Коллинз.

Он ударил кулаком по столику, стоявшему рядом с его креслом, так что зазвенел фарфор.

– Тебе надо обхаживать вдовушку, а не тратить зря время на петушиных боях!