Анастасия Перкова - Шарлотта

– Ах, Гарольд, дайте же Джону досказать, – укоризненно сказала миссис Аддерли. – Вы думаете, Его Величество король Эдуард перебивает близких за чаем?

– Едва ли, дорогая, – промямлил провинившийся супруг.

Девочки прыснули. Шарлотта пролила немного чаю на блюдце, заслужив строгий взгляд матери.

– Теодор Гастингс – личность в академии весьма популярная, – в третий раз начал Джонатан. – От девушек, само собой, отбоя нет. Ну что за презрительная улыбочка, крошка Лотти? Думаешь, это все положение, деньги и будущий титул? Вот и нет. А может, представила эдакого отполированного денди? Опять не угадала. Никогда не замечал у него заносчивости или гордыни. О мужской красоте вам, дамам, лучше судить, но, полагаю, он хорош собой. Высокий, статный, умные глаза. Внешность самая что ни на есть породистая. Учится он далеко не прилежно. Уверен, над книжками за полночь не засиживается, как ваш покорный слуга. А вот запоминает все лекции просто феноменально. Если слушает, конечно…

– Если слушает? – с интересом переспросила Шарлотта.

– Да. С виду ему это все не больно-то интересно. Часто прогуливает занятия. Говорят, его не раз видели в парке академии на рассвете. Словно возвращается откуда-то. Ночью покидать общежитие, представляете! Иногда на него будто что-то находит. На прошлой неделе разбил окно в классной комнате, с учителями крайне непочтителен.

– Полагаю, ему все сходит с рук благодаря громкому имени? – возмущенно спросила миссис Аддерли.

– Ничуть, – засмеялся Джонатан. – Его постоянно наказывают. В кабинете директрисы Тедди частый гость, а изолятор – его вторая комната. Я видел мельком графа Хантингдона – серьезен крайне. Думаю, он велел поблажек сыну не давать.

– Не очень-то приятного человека ты нам описал, Джон, – тихо прокомментировала Анна, снова краснея.

– Вот и нет, – возразил Джонатан. – Тедди – бунтарь определенно, но он одарен умом, чудесно играет в поло и крикет и мог бы повести за собой армию, если надо. Только мне отчего-то кажется, что он самый одинокий и несчастный человек во всей Англии.

– Ты же сказал, он популярен, – вставила Шарлотта. – Как можно быть популярным и одиноким одновременно?

– Еще как можно, милая, – улыбнулся отец. – Значит, у юного Гастингса нет друзей?

– Ни единого, сэр, – кивнул Джонатан. – Команда по игре в поло, однокурсники, смеющиеся над его шутками и выходками, и стайка поклонниц. И ни одного закадычного друга.

– И ты хотел бы подружиться с этим типом, раз битый час нам его описываешь? – фыркнула Шарлотта.

– Непременно, крошка Лотти, – подтвердил брат.

– Что за лексикон вы используете, юная леди! – эхом раздался негодующий глас миссис Аддерли. – И не сутультесь, пожалуйста.

Шарлотта вздрогнула и выпрямила спину так, словно проглотила палку. Джонатан усмехнулся и тепло посмотрел на Анну, отчего та мгновенно залилась краской в сотый раз за вечер.

***

Перед сном девочки лежали в кровати Шарлотты. Они часто спали вместе с самого детства. Шарлотта знала, что застенчивой Анне проще о некоторых вещах говорить в темноте, поэтому накрыла их обеих с головой одеялом.

– Мне кажется, Джон рад меня видеть, – мечтательно сказала Анна.

– Конечно, он же месяц не был дома и рад нас всех видеть, – ответила Шарлотта и, стараясь оставаться серьезной, мгновенно добавила: – Но тебя больше всех.

– Ах, он уже настоящий взрослый мужчина, – прошептала Анна. – Как ты думаешь, в академии много хорошеньких девиц? Вдруг ему кто-нибудь понравится? Ну что за глупость эти смешанные классы! Воображаю, что там творится.

– Через пару лет узнаем, – улыбнулась Шарлотта.

– Не хочу туда, – вздохнула Анна. – Уехать из дома, жить в общежитии… Столько новых людей вокруг. Чужие мужчины…

– Мужчины, – передразнила Шарлотта. – Мальчишки скорее. Разгильдяи вроде этого Гастингса. Представляю, как он повлияет на нашего умницу Джона, если они все же станут друзьями.

Она вынырнула из-под одеяла и вдохнула ночной воздух из открытого окна.

– Ух, холодно!

Шарлотта прошлепала босыми ногами по остывшему полу и захлопнула раму.

– А я вот хочу в академию, – заявила она, прыгая на постель и едва не задавив подругу. – Я хочу быть страшно умной и образованной. А ты можешь остаться дома и нарожать Джону кучу детей.

Анна высунула мордочку наружу и изобразила притворное негодование. На самом деле ей были приятны постоянные шуточки Шарлотты по этому поводу. И вообще, девочка только о Джоне и говорила бы день и ночь, будь она уверена, что не замучает этим окружающих.

– Любовь – недуг. Моя душа больна

Томительной, неутолимой жаждой.

Того же яда требует она,

Который отравил ее однажды! 1 1 У. Шекспир, сонет 147 в переводе С. Маршака. – нараспев продекламировала Шарлотта, стоя на коленях и раскачиваясь в такт.

Ее глаза были закрыты, а руки прижаты к груди в самой театральной позе, на какую она оказалась способна. Прилетевшая в актрису подушка образ явно нарушила, но зато комната наполнилась звонким девичьим смехом.

– Через два года ты поедешь со мной учиться, – отсмеявшись, твердо сказала Шарлотта, тряхнув накрученными на папильотки кудряшками. – А то мне некогда будет за твоим избранником приглядывать. Я собираюсь постигать прежде запретные для женщин науки, так что…

– Я поеду. Если нам дадут одну комнату на двоих.

– Если не дадут, будешь прятаться под моей кроватью, а я стану таскать для тебя еду из столовой, – пообещала Шарлотта и погасила лампу.

Девочки обнялись и уснули.

Академия святого Августина находилась в тридцати милях от Лондона в достаточной изоляции, чтобы ничто не отвлекало студентов.

На обширной территории академии кроме четырех общежитий и двух учебных корпусов расположились небольшая церковь, поля для игры в поло и крикет и оранжереи. Все это терялось в зарослях дубов, грабов и ясеней, листья на которых выглядели по-летнему свежими в то сентябрьское утро, когда Шарлотта и Анна впервые так надолго покинули родительский дом.

Зеленые глаза Шарлотты светились восторженным изумлением. Она поминутно толкала подругу локтем в бок, указывая на что-нибудь, в очередной раз притянувшее ее внимание. На сей раз это была возвышавшаяся в середине двора статуя покровителя академии. Святой Августин держал в руках раскрытую Библию, а вокруг него били струйки фонтанов.

– Неприлично показывать пальцем, Лотти, – громким шепотом наставляла Анна, которую отъезд из дома вверг бы в пучину отчаяния, если бы не присутствие в академии Джонатана.

Багаж их доставили накануне, и теперь девушки брели по дорожкам в поисках корпуса номер два, комнаты сто четыре – на двоих, как и хотелось Анне. Джонатан рассказывал, что студентов размещают в основном по двое. Были и отдельные комнаты, с собственной гостиной каждая, для тех, кто мог себе это позволить. Небогатые студенты, попавшие в академию благодаря попечительской стипендии, занимали одну комнату вчетвером. Сам Джонатан жил вместе с их кузеном Эдмундом – бедным, но способным парнем, образование которого мистер Аддерли взял на себя.