Виктория Александер - Женщина его мечты

Она тихо вздохнула. Ее домашнюю прислугу в самом деле можно назвать необычной: кухарка и экономка, не умеющая готовить и как следует прибираться в доме, шотландец с непонятным блеском в глазах, отличающийся довольно развязным поведением для лакея, и с трудом передвигающийся старик. Она, конечно, позволит ему найти кого-нибудь помогать миссис Миллер, которая располагала к себе довольно приятными манерами и доброжелательностью. Если она не слишком компетентна в своем деле, то ее дружелюбие и покладистость компенсировали такой недостаток. Ей просто нужно время, чтобы освоиться в домашнем хозяйстве, как и всем остальным, и ее умение выполнять свои обязанности, несомненно, улучшится.

Что касается Гордона, то пусть он тоже остается в доме сколько пожелает. Он добрый, старательный и, очевидно, нуждается в должности. Учитывая его возраст, вероятно, ее дом — последнее место его службы. Может быть, нужно найти ему помощника или еще одного лакея. Нанимая Гордона, а также миссис Миллер и Макферсона, Делия взяла на себя определенные обязательства и будет выполнять их. Тот, кто принимает на работу слугу, несет за него ответственность. Очень часто нанятые работники становятся не просто обслуживающим персоналом, но как бы членами семьи. Хотя Делия еще не очень хорошо знала свой обслуживающий персонал, она ни минуты не сомневалась, что все трое будут преданы ей.

— Могу я задать вам личный вопрос, Гордон? — спросила Делия.

Он немного поколебался, затем ответил:

— Как вам угодно, мэм.

— Зачем вы пудрите волосы и усы? Вы ориентируетесь на устаревшую моду, которая делает вас старше. У вас обилие волос на голове, и многие мужчины, включая моего отца, — она улыбнулась, — все отдали бы, чтобы иметь такую шевелюру.

— Благодарю, миледи. — Гордон сделал паузу, собираясь с мыслями. — В мои годы, мэм, ношение парика или припудривание волос считалось обязательным требованием для дворецкого. Похоже, я просто следую ему до сих пор. Что касается усов, то мне так нравится. Я не могу отказаться от подобной привычки.

— Сколько же вам лет? — Она поморщилась. — Я, наверное, задаю слишком личный вопрос?

— Вовсе нет, мэм, — ответил он не колеблясь. — Мне шестьдесят один год.

— Так много, — тихо произнесла она. Признание удивило ее, поскольку она заметила, что, несмотря на возраст, он двигался с грацией молодого человека.

— Пока еще я могу выполнять свои обязанности, — заявил он твердо.

Делия почувствовала раскаяние.

— Конечно, можете. Я не подразумевала ничего иного. — Она импульсивно подалась вперед и накрыла его руку своей ладонью. — Вы будете занимать свою должность здесь сколько пожелаете.

Он вежливо убрал свою руку.

— Я очень благодарен вам, миледи.

— Когда все образуется, вы сможете подыскать повара, чтобы освободить миссис Миллер от приготовления пищи. А пока придется потерпеть. — Она покачала головой. — Будет нелегко, но я уверена, мы выдержим.

Как вам угодно. — В голосе Гордона отчетливо прозвучали мрачные нотки, и Делия подавила улыбку. Дворецкий никогда не будет открыто выражать свое мнение, но она не сомневалась, что он всегда даст понять, что думает по тому или иному вопросу.

Ее больно кольнула мысль о том, что Гордон, пожалуй, единственный человек, с которым она могла общаться сейчас.

Он встал, собрал приборы, неумело сложил их и поместил на поднос, оставленный Макферсоном. Делия всю свою жизнь провела в окружении слуг, которые всегда действовали очень профессионально, и удивилась тому, как ей не повезло.

Она поднялась.

— Позвольте, я помогу вам. — Делия обогнула письменный стол и протянула руку, чтобы поддержать накренившийся поднос.

Он потянул его на себя и сделал шаг назад, так что посуда угрожающе зашаталась.

— Я ценю вашу помощь, мэм, однако могу управиться и сам.

Гордон зашагал к выходу, неловко балансируя с подносом в одной руке. Другой рукой он потянул на себя дверь и подпер ее ногой, держа открытой. Прежде чем Делия успела что-то сказать, он вышел, а она продолжала удивленно смотреть ему вслед.

Гордон определенно двигался довольно быстро для человека его возраста. Несмотря на то что с годами реакция его стала замедленной, физически он находился, по-видимому, в хорошей форме. По крайней мере ей не придется беспокоиться о том, что его обязанности слишком обременительны для него и что он может упасть, накрывая чай. Правда, она заметила что-то странное в облике Гордона, но что именно — никак не могла понять. Вероятно, не столь существенное, чтобы придавать этому значение.

Делия вернулась к своему стулу и устало вздохнула. К настоящему моменту она и Гордон сумели рассортировать документы, относящиеся к имуществу Чарлза. Впереди еще много работы, но теперь она уже имела представление о богатстве Чарлза — ее богатстве, и оно значительно больше, чем она думала. Не такое, как состояние Эффингтонов, но тем не менее весьма впечатляющее. Можно сказать, теперь она очень богатая женщина. Богатая и независимая.

Богатая вдова со всеми свободами, которые дают вдовство и приличное состояние.

И несмотря ни на что, она променяла бы все полученное богатство за возможность вернуть мужа.

О, конечно, его нельзя назвать любовью ее жизни, иона не сомневалась, что он тоже по-настоящему не любил ее, но между ними существовала взаимная симпатия, во всяком случае, до того как они поженились.

Чарлз получил специальное разрешение, и они спокойно обвенчались рано утром через два дня после того, как она переспала с ним. Затем он настоял на том, чтобы предстать перед ее семьей. Тот бесконечно длинный день явился для нее сущим наказанием. Отец и братья с мрачными лицами и весьма угрожающим видом, мать со слезами на глазах и в отчаянии, предвидя неминуемый скандал в связи с поспешным браком между женщиной из семьи Эффингтон и этим… этим… типом. Разве могла свадьба, состоявшаяся с нарушением всех традиций, завершиться чем-то иным, кроме катастрофы. Кэсси тоже выглядела явно обиженной, потому что сестра утаила от нее такое потрясающее событие. Чарлз оставался холоден и сдержан, и Делия гордилась его поведением.

Когда же они вновь остались наедине, отношение Чарлза к ней резко изменилось, и она поняла, какую ошибку совершила. О, дело вовсе не в том, что она пожертвовала своей девственностью. Для кого-то, возможно, такое событие считалось очень важным, но только не для нее. Делия давно отметила, что большинство мужчин, выражавших желание жениться на ней, интересовались прежде всего ее семьей, положением и приданым, не придавая значения целомудрию.

Нет, ее ошибка заключалась в том, что она в действительности не знала человека, с которым связала свою жизнь. Чарлз становился все более и более озабоченным чем-то, отдаляясь от нее, словно что-то угнетало его. Однако он не хотел делиться ней своими проблемами, надолго исчезал из дома, а когда появлялся, вел себя с ней резко и холодно, неохотно разговаривая и как бы не замечая ее. Казалось, женившись, он больше не хотел иметь с ней дела и как будто сожалел, что вообще познакомился с ней. К тому же она спала одна.