Лара Темпл - Щедрый подарок судьбы

Жаль, что сейчас рядом нет Джейми, он бы рассказал отцу о прогулке, хотя так, пожалуй, было бы еще хуже.

Джоан огляделась, пытаясь найти повод сменить тему, и заметила на стене слева портрет очаровательной молодой женщины с темными волосами и миловидным лицом, красивой улыбкой и умными, лучистыми глазами. Она заметила табличку с надписью «Маргерит».

– Кто такая Маргерит?

– Маргерит?

– Да, леди на портрете.

Строгость во взгляде герцога исчезла, губы растянулись в улыбке, и сердце Джоан забилось и стало подпрыгивать, как выброшенная на берег рыба.

– Когда я был ребенком, не мог правильно произнести ее имя, поэтому называл Ромашка.

– Поэтому рядом висит тарелка, расписанная ромашками?

– Это работа мамы.

– Правда? Очень красиво. Я помню, Джейми говорил, что именно она нарисовала карту на стене. Она, должно быть, обладала множеством талантов.

Лохмор пожал плечом, насупился и отвернулся. Джоан не могла представить, какие ее слова могли вызвать такую реакцию.

– Она и Джейми похожи.

Он посмотрел прямо ей в глаза.

– Все считают, что он похож на Беллу.

Джоан решила, что больше так не думает. Возможно, причина в том, что образ Беллы стал стираться из памяти, но сейчас она отчетливо видит сходство характеров герцога и сына.

– Осмелюсь сказать, я так не считаю. Или у Беллы и вашей Ромашки много общего.

Лохмор нахмурился.

– Как же я сам этого не заметил? – Вопрос показался риторическим, потому Джоан не стала отвечать. – Впрочем, нет ничего удивительного. Предки Беллы по материнской линии принадлежали к той же французской ветви рода, заключались и брачные союзы, если это несло политическую выгоду обеим сторонам. Мой отец познакомился с мамой на приеме в Аксморе, он тогда был молод и только начинал появляться в свете. Да, теперь сходство для меня очевидно.

– Цвет волос, глаза, рот почти такие же, но выражение лица другое. Впрочем, не стоит забывать и о стремлении художников приукрасить, Маргерит могла выглядеть не совсем так, как на портрете.

– Насколько мне известно, она была приятной дамой, как внешне, так и характером, – произнес герцог, рассеянно глядя на портрет.

Джоан внутренне сжалась, отчетливее ощущая свои недостатки в сравнении с такой красавицей.

– Порой историю меняют в угоду современности. Мне почти доподлинно известно, что Маргерит была весьма своенравна.

– А кажется очень доброй.

– Мама говорила, что хотела назвать меня Маргерит. – В глазах Лохмора мелькнули искры смеха.

– Было бы довольно… странно.

– Она хотела, чтобы родилась девочка. Для мальчика, к ее сожалению, выбор имен был не так велик. Отец сделал это на правах главы клана, меня назвали Беннейт в честь деда.

– Обидно. Особенно имея такие заманчивые перспективы называться Колокольчик, или, например, Кервель – более мужественно.

– Очень смешно. Мама говорила, что другими вариантами были Роуэл и Эш. Я всегда знал, что дочь назову Маргерит, если она у меня родится.

Герцог вновь помрачнел и отошел от портрета, а Джоан принялась лихорадочно подыскивать новую тему для разговора.

– Ваша светлость, вы обмолвились, что я могу помочь вам со счетами. Буду рада приступить в любое время.

Он повернулся и принялся разглядывать ее платье. Джоан смутилась, она надеялась, что он не заметит. Подол был мокрым, к нему прилипли куски водорослей, местами виднелись пятна подсыхающего песка и грязи.

Джоан вздохнула и сделала шаг назад – подальше от этого непредсказуемого чудовища.

– Думаю, отложим на другой день. Я сообщу, если ваша помощь понадобится. А теперь рекомендую вам отправиться к Джейми, пока он не съел все, что подали на полдник. После прогулок по пляжу у него отменный аппетит.

Он развернулся и направился в сторону своих покоев, оставив Джоан в одиночестве размышлять, сможет ли она когда-нибудь понять, что на самом деле за человек Беннейт Лохмор.

– Где они, Ангус?

Слуга высунул голову из уборной Беннейта, на руке его висели галстуки.

– Они?

– Я только что проходил мимо комнат Джейми, его там нет.

– Ну, точно не скажу, они постоянно то тут, то там. Утром, когда ты уезжал к управляющему, он показывал ей ручей, потом пускали листья и кораблики в реке Амазонке у водопада в северной бухте.

Беннейт стянул галстук и бросил на кровать. Он был возбужден и обеспокоен, спокойствие Ангуса не возымело должного эффекта и не изменило настроения.

– Уже вторая половина дня. Идет дождь. Надеюсь, они благополучно вернулись из Бразилии?

– Конечно, ваша светлость. Потом они рассматривали в комнате с картой корабли, на которых хотели бы плыть. Затем съели второй завтрак и отправились в классную комнату, где сидели и читали. Потом вышло солнце, и они отправились в рощу, чтобы проверить, на месте ли домик для птиц, который мы вчера повесили, потом вернулись, как раз когда были готовы булочки миссис Мерри, потом…

– Ты злишься на меня, Ангус? Я испортил слишком много галстуков? Или отказал большому количеству арендаторов? Или продал твоего нерожденного ребенка?

Из уборной появилась вторая половина лица Ангуса, та, на которой был шрам, а потом и весь Ангус.

– Похоже, ты немного раздражен, ваша светлость.

– Учитывая, что ты обращаешься ко мне «ваша светлость», что делаешь только на людях или когда хочешь меня поддеть, не вижу ничего странного.

– Это потому, что ты в сотый раз за последние три дня спрашиваешь меня: «Где они?» Эта женщина вполне разумная и ответственная, с Джейми ничего не случится. Если ты ей не доверяешь, вели не выходить за пределы замка, и все. А еще лучше, проведи некоторое время вместе с ними, сам поймешь, можно ли ей доверять.

Беннейт закрыл глаза и досчитал до десяти. Потом до двадцати. Затем выругался про себя и вышел из комнаты.

Первое, что он увидел, – поднимающуюся по лестнице Джоан и ковыляющего за ней Флопса.

– Миссис Лэнгдейл!

Она обернулась, а Флопс привычно распластался у ее ног и стал похож на оброненную муфту, только высунутый розовый язык говорил о том, что это живое существо. В сером платье и со сложенными руками она выглядела как монахиня. Пару недель назад он поверил бы в ее кротость, но сейчас знал, что это лишь маска, вводящая в заблуждение если не всех, то многих.

– Слушаю, ваша светлость?

– Где Джейми?

– В своей комнате, ваша светлость. – Она посмотрела на него огромными серыми глазами и вскинула брови.

Это не сбило его с толку, лишь добавило пункт в список ее недостатков, и он ухватился за мысль, чтобы приписать еще один.

– Слышал, вы были в северной бухте.

– Слышали, ваша светлость?

– Кажется, я говорил, что Джейми и вам туда ходить запрещено. Верно?