Лара Темпл - Щедрый подарок судьбы

Наступила тишина, нарушаемая лишь звуками дождя и сопением спящих. Беннейт наблюдал за проплывающими за стеклом зелеными и серыми пятнами, досадуя, что вел себя так глупо. И почему возмутительная фраза Джоан его развеселила? Почему, черт возьми, из двух возможных вариантов ему всегда удается выбрать худший?

Он впился взглядом в Джоан Лэнгдейл, но та не повернула голову, сидела нахохлившись и походила на ежа, завернутого в плед – творение миссис Мерри, его экономки. Она использовала всю шерсть, которую удалось найти, но плед удивительным образом выглядел очаровательным, пестрым, как весенний английский сад, будто картину нарезали на мелкие кусочки и соединили в произвольном порядке. Буйство цвета не заглушало и без того не слишком выразительные черты миссис Лэнгдейл, напротив, подчеркивало ее утонченность и нежность.

Она поежилась, потянула плед и на мгновение прижалась к нему щекой. Жест напомнил Беннейту Джейми, который делал так же, когда ему удавалось стянуть кусок приготовленного миссис Мерри пирога. Казалось, несмотря на топот копыт, он слышит, как ворсинки шерсти скользят по коже, даже защипало кончики пальцев, словно он сам коснулся колючего пледа.

Беннейт пошевелил пальцами, сунул руки в карманы и вновь погрузился в созерцание серого пейзажа за окном.

Мысли герцога блуждали, останавливаясь то на страданиях измученного дорогой Джейми, то на делах, ожидавших его в Лохморе. Это правильно, ему следует держаться в рамках насущных проблем и не позволять воображению снова и снова возвращаться к образу сидящей напротив женщины, как к тронувшей душу картине, которой хочется время от времени любоваться. Беннейт украдкой глянул на белоснежную щеку с неожиданно появившимся легким румянцем, пухлую нижнюю губу, полускрытую складкой пледа, который она при жимала к шее. Не сдержавшись, он впился в нее взглядом, как орел, наметивший добычу, пытаясь понять, по какой причине то, что он видит, так долго удерживает его внимание.

Беннейт перевел взгляд на Джейми и вспомнил о визите в замок Маккрифф за день до отъезда в Лондон. Сам Маккрифф светился, вел себя, как победитель петушиных боев, леди Тесса была спокойна и мила, на ее фигуре, более крепкой, чем желательно для леди, несколько странно смотрелось платье ярко-розового цвета, выбранное, скорее, в угоду амбициям и воле матери. Девушка была умна и понимала выгоду их союза. Она была идеальной невестой для герцога Лохмора.

Если бы Беннейт был таким герцогом, как все.

Карета остановилась у входа, когда уже опускались сумерки. Дождя не было, но многочисленные лужи говорили о недавней непогоде. Джейми побежал вперед за Ангусом, не обращая на них внимания, а Джоан, хоть и утомленная многодневным путешествием, осторожно обходила каждую, видимо не доверяя слишком легким ботиночкам. Она подняла голову к небу, когда солнечные лучи с напористостью боевого быка вырвались из-за плотных облаков. Увиденное заставило ее остановиться. Дождь не позволял разглядеть пейзаж из окна кареты, и она не была готова к тому, что ей открылось. Гостиница стояла недалеко от дороги, на берегу широкой и бурной реки, фоном служили горы. Именно горы, а не холмы. Скалистые, неприступные, поднимающиеся до самого неба. Джоан была уверена, что там, наверху, за облаками существует другой мир, куда могут добраться только самые смелые, кого не испугают эти изумрудно-серые монстры. Она так увлеклась фантазиями, что не заметила подошедшего Лохмора.

– Что-то не так? – спросил он, проследив за ее взглядом.

– Что? Ах, нет. Просто я никогда в жизни не видела такого великолепия. Никогда.

– И вам нравится.

Это было сказано с таким нехарактерным для герцога удовольствием, что она не выдержала и рассмеялась:

– Да, ваша светлость, мне определенно очень нравится.

– Хорошо, потому что большинству людей картина видится… пугающей.

– Они твердые, строгие и этим прекрасны. Я обожаю сельскую местность Англии, но на нее смотришь с нежностью и теплотой, а здесь… совсем иное. Этот пейзаж захватывает, подавляет, но не отпускает. Даже не хочется отрываться.

Герцог вздохнул и осторожно взял Джоан под локоть.

– Обещаю, вы увидите еще очень много гор. А сейчас надо накормить Джейми и уложить спать.

Она кивнула, смущенная тем, как согрело теплом его легкое прикосновение, как приятно его внезапное желание поделиться с ней мыслями о Джейми. Если бы Альфред был жив и у них была семья, возможно, она тоже смогла бы однажды сказать кому-то похожие слова… Если бы…

Джейми после еды раскапризничался. Джоан было жаль уставшего ребенка, но положение не позволяло ей взять его на руки и успокоить, оставалось лишь пытаться отвлечь, что не приводило к желаемому результату. Случайно брошенная в конце ужина фраза напомнила Джейми о собаке, и красные, полусонные глаза его наполнились слезами.

– Я хочу домой! Почему мы не взяли Флопса? С ним мне было бы не так грустно.

– Мы не можем брать в столь долгие поездки собаку, Джейми… – начал герцог, проигравший битву в борьбе за сохранение спокойствия.

– Нет, мы можем. Я держал бы его на коленях в карете, играл бы с ним и спал.

– Не стоит обсуждать это, Джейми, через несколько дней мы будем дома.

– Я хочу домой сейчас! Ненавижу ездить в Лондон!

– Ты говорил совсем другое, когда мы посещали цирк Эстли, чайную Гюнтера, зверинец в здании биржи Экзетер и…

Джейми спрыгнул со стула, ненароком столкнув тарелку со стола. Та упала на пол и раскололась на две половинки, вызвав ужас на лице мальчика. Джоан непроизвольно потянулась, чтобы подобрать осколки, но Беннейт остановил ее, удержав руку.

– Джейми, тебе надо это собрать.

Ей передались волны раздражения, герцога буквально трясло.

– Не хочу!

– Джеймс Гемиш Лохмор, немедленно убери за собой.

Мальчик пнул ближайший к нему кусок тарелки. Неразумный поступок, учитывая, что на нем не было ботинок. Когда на ткани чулка появилось красное пятнышко, он бросился в соседнюю комнату, где размещалась его кровать, и с силой хлопнул дверью. Джоан была уверена, что вскоре раздастся плач, но услышала лишь скрип пружин и тяжелое дыхание герцога. Он продолжал сжимать ее руку, и она сидела, не шевелясь, боясь привлечь к себе внимание, и разглядывала его пальцы. Костяшки резко выдавались, и она с трудом преодолела желание положить сверху ладонь и немного его успокоить.

В следующее мгновение, будто очнувшись, Беннейт окинул взглядом свою руку и поспешил убрать ее на колено. Если бы Джоан не была так смущена прикосновением, то непременно бы заметила, как залились при этом румянцем щеки герцога.

– Прошу меня извинить, миссис Лэнгдейл. Я не мог позволить, чтобы вы убрали осколки за Джейми. Ему следует научиться справляться со своим дурным настроением и истериками.