Галина Вервейко - Повороты судьбы

Вскоре весь первый курс «загремел под фанфары» на уборку урожая. Девчат‑танцорок увезли на дальнее отделение совхоза «Сибиряк» – в село Улендыкуль Исилькульского района. Здесь им выделили большую комнату в деревянном доме, бывшем когда‑то школой. В углу стояла круглая печка, а вдоль стен – раскладушки. В соседней маленькой комнатушке поселился их временный куратор – преподаватель оркестрового отделения КПУ. Он был какой‑то неопределённой национальности, с именем, которое девчата никак не могли запомнить и выговорить. И, обращаясь к нему, предварительно читали по бумажке: Избер Эсседулаевич.

Он им совсем не мешал, в дела девчат никогда не вмешивался, даже тогда, когда местные парни атаковали девчонок по вечерам, осаждая их «крепость», кидая им в окна картошку (наверное, вызывая их таким образом, на свидание). Избер Эсседулаевич был увлечён только своей игрой на трубе, занимаясь часами в своей комнате, а девчата, собравшись у себя вечером, весело пели за стенкой:

Мы сначала и не знали,

И не верили себе,

Что у нас сосед играет

На кларнете и трубе:

Пап‑пап, па‑да‑ба‑пап‑пап…

Вскоре девчонки подружились с Гриней, Васьком и другими деревенскими парнями, которые стали надёжной защитой от всяческих наездов солдат и уборочников из соседних деревень.

Работали девчата дружно. На работу ехали утром на машине с песнями. Весело выпрыгивали из кузова в поле и начинали собирать картофель. Некоторые работали на току, нагружая машины пшеницей, которую потом везли на элеватор, или разгружая транспорт на мельнице. К вечеру все ощущали сильную усталость – хотелось спать. Но, умывшись и поужинав, шли в клуб. Здесь всю сонливость как рукой снимало.

Деревенские парни приносили проигрыватель с пластинками, и девчата начинали их учить премудростям вальса, а когда учёба надоедала, то Гриня громко объявлял:

– Международный дамский танго!

С ним стала гулять по улице одна весёлая девчонка – Татьяна, подшучивая над его пылкими чувствами.

– Влюбился?

– Влюбился!

– С первого взгляда?

– С первого взгляда!

– А я не буду с тобой дружить: у меня парень есть.

– Я не могу без тебя, Таня…

– Повесишься?

– Повешусь!

– Вот сенсация в деревне будет!

Из клуба девчонки дружно приходили в свою комнату и ложились спать заполночь, а чуть свет уже вставали и начинали заниматься гимнастикой. Иногда делали пробежки по утренней росе. На аппетит никто не жаловался: все сразу забыли напутственные слова классной дамочки: «Если кто‑нибудь прибавит в колхозе хоть один килограмм – выгоню из училища!» Все ушли в деревенскую жизнь и совсем забыли о танцевальной эстетике. В деревне была своя эстетика: они любовались «природы пышным увяданьем», голубизной яркого осеннего неба, дышали запахом свежего сена, наслаждались тёплыми золотыми днями живописной осени. Обеды на полевом стане, на свежем воздухе, съедались в один момент, только после трапезы девчонкам приходило на ум, что вообще‑то не мешало бы им соблюдать хоть маломальскую диету.

Однажды они увидели, как мальчишки‑казахи ездят верхом на лошадях. Девчата решили во что бы то ни стало обучиться верховой езде. Дядя Бахриден, старый конюх из Улендыкуля – казахского аула на сибирской земле, стал учить их этой премудрости. И теперь, как только работа в поле подходила к концу, девчонки бежали заниматься верховой ездой, то гордо гарцуя на великолепных гнедых скакунах, то осторожно припустив их галопом.

Когда их наставник из КПУ с так и не запомнившимся трудным именем, уехал на три дня в город и оставил их одних, как прилично ведущих себя девушек, девчонки натопили печки в обеих комнатах и в его опочивальне устроили «баню»: с хохотом все перемылись, оделись в чистое и устроили грандиозную стирку. На улице, как назло, заморосил осенний дождь, и всё пришлось сушить у печки. В поле работать их в этот день не повезли, они забрались в свою постель под тёплые ватные одеяла и углубились в свои дела: кто – в написание писем, кто – в чтение книг.

И всё бы было прекрасно в их коллективе, если бы не три девицы‑омички, именовавшие себя «городскими», которые постоянно показывали своё превосходство над «провинциалками», приехавшими из разных сёл, райцентров и городков Омской области и Казахстана. Эти девицы презрительно фыркали, не хотели работать, а иногда лежали и плакали, что их заточили в это «колхоз». Они кичились городским воспитанием, считали всех вокруг недостойными себя – необразованными, слабоумными. И нарочито громко беседовали между собой о высоких материях, моде, новейшей рок‑музыке, о тонкостях искусства. Говорили красивыми, напыщенными фразами, заумными словами, которые сами‑то едва понимали. Как‑то одна из провинциалок, которую девчата окрестили «Верёвочкиной», не выдержав унижений «городских», сказала:

– Боже мой! Ленин‑то поумней вас был, несколько языков иностранных знал, философские книги писал и то умел просто с людьми общаться!

Девчонки все весело рассмеялись и в шутку прозвали её «внучкой Ленина».

Терпеть же моральные унижения «красоток» больше никто не хотел, и девчата устроили им бойкот, игнорируя их присутствие.

В октябре группа 23 «х» (т.е. отделения хореографии), которая именовала себя весело 23 «ха‑ха!», вернулась в стены училища. Здесь «городские» решили взять реванш: уж в учёбе‑то они превзойдут этих «деревенских»! Но первая неловкость приезжими девушками была уже преодолена: за месяц колхозной жизни они подружились, стали дружной семьёй. И теперь все, именовавшие себя «общежитскими», стали считаться хозяевами в училище, поскольку они тут и дневали, и ночевали.

Старшекурсники устроили «букварятам» тёплую встречу, вручив им в «семейной» торжественной обстановке студенческие билеты. Хореографический класс украсили шарами, плакатами, осенними яркими ветками рябины. Всех первокурсников выстроили на «торжественную линейку» вдоль разрисованных зубной пастой зеркал, и под музыку полонеза внесли ученические билеты. Вновь испечённых студентов‑хореографов приветствовали Скоморохи, богиня танца Терпсихора, Концертмейстер, Композиция, Классика и Народный танец. После чего будущие студенты давали клятву верности хореографии, в которой один пункт гласил: «Жертвовать для занятий хореографией даже… своими свиданиями!» Богиня танца торжественно вручала студенческие билеты, а Скоморохи заставляли каждого расписаться большущим (в их рост) толстым карандашом на «листке» бумаги – размером в плакат. Классная дамочка Светлана Николаевна с улыбкой смотрела на своих новоиспечённых студентов. На память об этом дне группе были вручены «ценные трофеи» – рваные балетные тапочки (итог трудов выпускников) в назидание: вот как нужно работать! И в дар от Терпсихоры – новенькие розовые атласные пуанты.