Татьяна Милях - Пылающая гора. Книга 2

– Ну а что твоя жена? Как устроилась на новом месте? – сменил он тему.

– Она не приехала со мной, – ответил граф и, заметив удивлённый взгляд, объяснил: – Перед отъездом я затеял ремонт, но мой архитектор так увлёкся, что, похоже, мне не скоро удастся попасть в собственный дом, – печально хмыкнул Анри.

Кольбер улыбнулся:

– Ох, уж эти итальянцы! Мы сами виноваты… Следуя за модой, часто обращаемся к ним. Ну и что ты планируешь делать?

– Не знаю, как быть, – признался де Круа. – Искать дом или подождать немного? Может, всё же архитектор управится в отведенный мною срок, – растеряно ответил граф.

– Ну, если понадобится помощь, обращайся. У моего знакомого пустует замечательный домик. Правда ближе к окраине и до дворца далековато. Но если потребуется, думаю, мы сможем с ним договориться по сходной цене. Можешь написать жене, пусть выезжает.

– Я бы не хотел, чтоб она передвигалась одна, – озабоченно нахмурился Анри.

Кольбер с удивлением взглянул на де Круа, и ему пришлось рассказать о нападении и расследовании, проведённым для него Матье.

– Да, это серьёзно, – согласился патрон. – Я и не думал граф, что твой брак имеет подобную подоплёку, – удивлённо произнёс министр. – Оказывается, с помощью юной герцогини ты можешь подняться по иерархической лестнице? В этом есть свой смысл, – одобрительно взглянул Кольбер.

– Если честно, я не думал о выгоде, когда решил жениться на Шарлотте, – ответил Анри. – А вот мой отец зацепился за эту возможность и даже хочет переговорить с вами, надеясь протащить меня в пэры. Даже не дожидаясь совершеннолетия ещё даже не рождённого сына, – усмехнулся граф.

Внимательно изучая собеседника, министр проговорил:

– Твой отец молодец. Далеко смотрит. Знаешь, де Круа, я готов встретиться с ним и помочь тебе. Мне нужны свои люди в парламенте. Тем более эти зазнавшиеся лорды своей тупостью меня порой бесят. Они держатся за отжившие себя законы и не дают развиваться прогрессу.

– Хорошо, я сообщу ему, что вы готовы с ним встретиться, – обрадовался Анри, что так легко смог выполнить просьбу отца.

Вернувшись к себе, граф сразу же написал домой о разговоре с Кольбером.

Покончив с делами, Анри решил написать жене и, думая, с чего начать, озадачено уставился на чистый лист бумаги. Мужчине никак не давались слова, которыми он хотел бы обратиться к любимой. Перебираемые в голове строчки, ложась на лист, превращались в какие-то бездушные буквы и не выражали того, что чувствовал де Круа, и казались ему безжизненными и сухими. Даже само обращение к Шарлотте вызвало затруднение у графа. Дорогая, милая, любимая – всё звучало как-то холодно и банально.

Анри сидел и злился, не зная, как быть. «Да, Леджар бы уже написал такое стихотворение, что сердце любой девушки растаяло, – вспомнил граф признание менестреля в балладе, исполненное на свадьбе в деревне. – Как эти поэты находят слова?» – вздохнул Анри и всё-таки нацарапал первую строчку: «Любимая моя Шарлотта». «Нет!» – подумал он. – «Шарлотта, любимая моя!» Ему показалось, так лучше, а потом вроде пошло легче. Граф написал, как он скучает и мечтает быть снова с ней и как изнывает по ночам, тоскуя по любимой, и сообщил о сложившихся обстоятельствах, которые не позволяют супруге пока приехать к нему в Париж. Де Круа надеялся забрать её чуть позже, когда отремонтируют его дом, и просил не обижаться, поскольку он любит только её. Перечитав послание, Анри всё же остался недоволен. Письмо казалось ему холодным, но ничего лучшего у него не получалось. Граф вообще до этого никаких любовных писем не писал, если не брать в счёт записки о предложении свидания. Разве можно доверить бумаге те чувства, которые он испытывал, думая о Шарлотте?! И снова вздохнув, де Круа решил отправить письмо таким, как есть. Запечатав конверт сургучом, он отдал его Леону, а сам вернулся к работе. Не желая чувствовать тоску, разрывающую сердце, Анри полностью погрузился в дела, стараясь меньше думать о жене.

Глава 3

Спустя три дня де Круа зашёл проверить, как идет ремонт в его доме. Надо отдать должное, мастера действительно торопились, и работа заметно продвинулась. Решив всё-таки разобраться, чего теперь ожидать на выходе, Анри попросил архитектора заново показать, что же он перед отъездом не глядя подмахнул. Итальянец с азартом показывал чертежи и зарисовки, затем провёл хозяина в гостиную, где уже наносили фреску на центральную стену, и рассказал, какая роспись должна появиться на потолке. Граф ответил, что и одной более чем достаточно, а остальные стены пусть оставит в покое:

– Если уж очень понадобится, повесим картины, а на потолке не стоит ангелов городить. Это дом, а не храм, – проворчал де Круа.

Архитектор запротестовал:

– Потолок тогда будет казаться пустым и нарушит задуманную мной композицию!

В результате сошлись на облаках по периметру, но только с условием, что это не задержит сроки окончания ремонта. В итоге, когда Анри понял замысел итальянца, он согласился: действительно, интерьер будет изысканным, и Шарлотте, скорее всего, понравится. Своим одобрением граф бесконечно порадовал Марио, и итальянец, сверкая глазами, раскланялся.

Раздумывая, стоит ли искать жильё или лучше немного подождать и привезти жену уже в новый дом, де Круа неожиданно понял: он не сможет вырваться даже на три дня, а вместе с супругой может получиться ещё дольше. Пусть Шарлотта и великолепная наездница, но вряд ли девушке понравится больше суток трястись в седле почти без отдыха, и Анри решил: наверное, придётся подождать. Кроме того, графу необходимо было разобраться с делами, и всё равно молодой супруге пришлось бы целыми днями сидеть одной, подруг здесь у неё нет, а в замке у родителей продолжала гостить Луиза, и жене там будет веселее, – предположил де Круа.

Предупредив мастеров, что станет регулярно заходить и проверять выполнение работ, Анри вышел из дома и у порога столкнулся с виконтом де Безьером. Граф очень обрадовался встрече.

– Мне вчера сказали, что ты приехал, – воскликнул Рене. – Вот и решил навестить тебя с утра, – пояснил он. – Ты что, к себе не пригласишь? Боишься, что сглажу твою молодую жену? – засмеялся виконт.

– Шарлотта со мной не приехала, – сообщил граф. – И если ты зайдёшь внутрь, – кивнул Анри головой в сторону двери, – то поймешь, почему, – и чтобы друг не задавал вопросов, вернулся с приятелем в дом.

Оценив масштаб разрухи, устроенный итальянцем, Рене только присвистнул:

– Ну, брат, я думал, ты только кровать поменяешь. А тут! – хмыкнул он.

– Я тоже так думал. Но перед отъездом взял и подписал всё, что подсунул мне этот проходимец, и вот видишь… – вздохнул де Круа.

Вспомнив, насколько граф был рассеян перед свадьбой, приятель не удивился, а только захохотал: