Татьяна Милях - Пылающая гора. Книга 2

– Но регентство существует для королей, – возразил Анри.

– Ну, опекунство или ещё как! Какая разница, как назвать? – фыркнул отец. – Главное, чтобы это сработало, и ты смог занять место в парламенте вместо своего малолетнего сына. Кроме того, ты знаешь все сплетни и распри между знатнейшими дворянами, подумай, где на этом можно сыграть и использовать в свою пользу.

Младший де Круа вздохнул, ему совсем не нравилась идея отца. Может, раньше такая перспектива и увлекла бы Анри, но теперь это ему казалось бессмысленной суетой. Конечно, он полагал, что смог бы принести Франции гораздо больше пользы, чем многие заседающие в палате, выжившие из ума и занимающееся самолюбованием знатные пэры, заботящиеся исключительно о собственном благополучии. Но граф понимал: бороться с ними в парламенте всё равно, что драться с ветряными мельницами.

– Знаешь отец, я не стану обращаться к Кольберу с такой просьбой, – твёрдо ответил сын. – Он и так много сделал для меня, а здесь необходимо нарушать правила, принятые при дворе. Мне право неловко.

– Хорошо, – недовольно заворчал отец. Генрих почему-то ожидал такого ответа. – Но встречу с ним ты можешь мне устроить? Я сам поговорю с министром. А насчёт правил ты зря беспокоишься. Они и так всё время нарушаются, и на замену одним придумываются другие, особенно когда это кому-то выгодно, – усмехнулся маркиз.

Организовать подобную встречу сын не отказался и подумал, возможно, отцу и удастся провернуть задуманное? Анри знал, каким даром убеждения обладает его родитель, и Генрих де Круа остался доволен разговором.

В свою очередь сын рассказал о своём разговоре с Матье Борелем и попросил отца позаботиться о безопасности Шарлотты. Услышав, какие козни строит барон де Маси, Генрих разволновался. Он совсем не ожидал от дворянина подобного бесчестия, и, разумеется, в планы отца не входило терять невестку и тем более единственного наследника. Маркиз, конечно, пообещал сделать всё возможное для защиты девушки и выказал готовность противостоять планам заговорщиков.

Утром Анри попрощался с близкими, поцеловал жену и, вскочив в седло, помчался в столицу, а слуга Себастьян по обыкновению поехал в экипаже следом. Карета, которую подарил король, осталась в замке, на ней позже планировали отправить Шарлотту.

Вернувшись в Париж, Анри, первым делом направился в свой особняк. В слабой надежде, что, может, архитектор закончил декорирование раньше, и тогда можно будет послать за женой, граф переступил порог и остолбенел. Завершением и не пахло! Наоборот, итальянец ободрал все обои, вскрыл старый паркет, а на потолке и стенах работали мастера, монтируя новомодную лепнину, кажется, в стиле барокко, – граф особо не разбирался в этом. Сначала де Круа, не понимая, что происходит, стоял в полной растерянности, но потом его заметили рабочие и, видимо, послали за архитектором. Марио, сияя, явно довольный собой, подошёл к графу, но заказчик тут же оборвал восторги итальянца:

– Чёрт побери! Что здесь происходит? – возмутился Анри.

– Всё идёт по плану, – улыбаясь, ответил архитектор.

– Но я просил только поменять мебель, шторы и кое-какой декор, – начал повышать голос де Круа. – А вы что сделали? Вы разрушили мой дом! – закричал он.

Итальянец растерянно посмотрел на заказчика:

– Но как? – растерялся он. – Вы же сами всё одобрили и подписали чертежи и сметы! Вот! – Марио побежал в соседнюю комнату, а через минуту вернулся с бумагами и ткнул в них пальцем – Вот! Смотрите! Здесь ваши подписи, все сметы тоже подписаны. По ним ваш банкир выплатил необходимые суммы и материалы уже в работе. Мастера трудятся целыми днями, – заговорил итальянец, с присущим этому народу темпераментом размахивая руками. Анри проверил: всё верно. На бумагах стояли его подписи. Он вспомнил, как уезжая, совершенно не вникал в суть того, что подсунул архитектор, и подмахнул все его идеи. Граф похолодел:

– Боже! И что это будет? – проговорил он.

– Bellezza! È bellissimo! 3– взмахнул руками Марио. – Это будет самый блистательный дом во всей Франции! – стал уверять итальянец. – Мы сделаем всё по самой последней моде! У вас будет всё самое лучшее! Весь Париж будет завидовать вам! – заверял он.

– Да, а куда я привезу свою жену? – не сдержался и вновь заорал граф, не разделяя восторгов архитектора.

Явно не понимая, чем возмущён заказчик, Марио захлопал глазами:

– Ваша жена останется довольна. Вот увидите.

Анри зарычал. Похоже, с итальянцем разговаривать бесполезно, понял он. Марио увлечён своим проектом и не понимает негодования хозяина. Оглядевшись, граф осознал, что и самому здесь оставаться невозможно, и только спросил:

– И сколько это будет продолжаться?

– Месяца два, – неуверенно ответил архитектор.

– Два месяца? – снова возмутился Анри. – Чтоб через месяц всё было готово, или я всех в порошок сотру! – закричал граф. – Все поняли? – мастера, замерев, смотрели с лесов на господина, явно не понимая его негодования. – Чтоб работали с утра до ночи, без этих ваших перерывов! Сделаете, как я сказал, ещё сверху добавлю денег каждому! – пообещал де Круа, и рабочие, обрадовавшись обещанию, сразу вернулись к работе, а раздраженный хозяин вышел на улицу. «Что ж, остается только ждать и жить во дворце», – шумно выдохнув воздух фыркнул граф, продолжая сомневаться, что такой ремонт продлится два месяца даже с его пожеланиями.

Очутившись в своём кабинете, Анри стразу наткнулся на Жерома. Парень обрадовался появлению патрона и доложил о событиях, произошедших в Париже за время отсутствия графа. Столица бурно обсуждала слухи по делу о ядах. Появлялись всё новые подозреваемые, а главное – фигурантами дела становились столь высокородные господа, что оно приобрело политический оттенок.

Граф вспомнил пролог этого дела… История, нашумевшая на всю страну, тогда задела и Анри. Все началось пять лет назад: в 1675 году после продолжительной болезни скончался его дальний родственник шевалье Годен де Сен-Круа, имевший чин капитана королевской гвардии. В квартире, которую снимал офицер, обнаружили предметы, весьма необычные для жилища бравого вояки. Оказалось, что де Сен-Круа располагал настоящей алхимической лабораторией с ретортами и перегонными кубами. Полиция опечатала квартиру покойного, но какие-либо следственные действия не предпринимала, поскольку шевалье скончался вроде как от естественных причин. Внезапно к королевским приставам явился лакей из дома маркизы де Бренвилье по имени Лашоссе и потребовал доступа в опечатанное помещение. Слуга уверял, что у де Сен-Круа хранились его деньги, и просил позволения забрать их. Чиновники, разумеется, лакею отказали, но решили повнимательнее присмотреться к жилищу покойного офицера. В результате в кабинете де Сен-Круа нашли шкатулку со склянками, наполненными какими-то веществами, непонятный список, а также письма маркизы де Бренвилье.4