Владимир Великий - Вехи моей жизни

В 1918–1921 годах на территории района происходило противостояние Красной Армии с формированиями белогвардейцев. В Называевске, Утичье, Нововоскресенке, Дурбете находятся братские могилы красноармейцев, крестьян и партизан, погибших за советскую власть. В селе Лески сохранилась Никольская церковь, 1866 года постройки. В нынешних границах Называевский район существует с 1965 года.

Железнодорожная станция «Называевская». 1975 год

Город Называевск, как и железнодорожная станция «Называевская», очень много значили для моей жизни. В годы моего детства и отрочества это было место, где «пахло» городом, были магазины, колхозный рынок, кинотеатр и даже милиция. При Доме быта было небольшое фотоателье, где я сделал фотографию на паспорт. Для фотографа моя физиономия оказалась фотогеничной. Несколько месяцев мое фото было на специальном стенде, на котором выставлялись лучшие работы пожилого мастера. В ателье этого же Дома быта мне сшили костюм черного цвета для выпускного вчера (1968 год).

Город Называевск – центр сельскохозяйственного района с промышленностью по переработке местного сырья (маслозавод, мясокомбинат с комбикормовым цехом и птицекомбинат с инкубаторским цехом), трикотажная фабрика, предприятия железнодорожного и автомобильного транспорта, кожевенный и кирпичный заводы. Имеется крупный элеватор. В Называевском районе развито производство зерновых и кормовых культур, картофеля, мясо-молочное скотоводство. В 90-е годы прошлого столетия район вместе со всей страной пережил глубокий социально-экономический кризис. В результате в районе значительно сократилось поголовье скота, пришли в упадок многие предприятия.

На 1 января 2009 года в районе насчитывалось 73 населенных пунктов, в том числе 1 город областного подчинения, 72 села, объединенных в 15 сельских округов. Наиболее крупные – Мангутское, Покровское, Черемновское, Князевское, Большепесчаное, Утинское. В районе работают учреждения культуры: 33 библиотеки, 46 учреждений клубного типа, 2 музея, школа искусств, кинотеатр. Выходит районная газета «Наша Искра».

Несколько слов об Омске, самом большом и красивом городе моего детства и отрочества. Впервые в областном центре я оказался летом 1956 года. Вместе с отцом, который навещал своего родного брата, живущего в Амурском поселке. Мне, деревенскому мальчишке, в огромном городе все и вся было очень интересно. Я то и дело глазел на трамваи, которые громыхали в самом центре города. Нравились и троллейбусы, которые издавали, как мне тогда казалось, прерывистые звуки и почему-то не дымили, и не урчали, как десятки грузовых автомобилей или легковушек, проносившихся по городу. Нравились мальчишке и огромные здания, которые то и дело встречались на его пути. Без ума я был и от высокой башни красного цвета, она находилась неподалеку от вокзала.

И не только архитектурные достопримечательности в этот день сельского мальца удивили. За час до отъезда домой мы приехали на железнодорожный вокзал г. Омска. Отец купил билет, затем мы спустились вниз и оказались на привокзальной площади. Неподалеку от входа возле небольшой тачки или тележки стояла пожилая женщина в белом халате и с белым чепчиком на голове. Неожиданно отец рванулся вперед, я остался позади. Семенил, шел мелкими шажками. Отстал не только по этой причине. Прямо перед моим носом появились двое военных. На их плечах были автоматы. Я невольно остановился. «Живой» автомат я видел впервые в своей жизни. Солдаты, скорее всего, заметили нескрываемое любопытство мальчишки. Один из них подошел ко мне, и держа автомат перед моей физиономией на расстоянии вытянутой руки, улыбнулся. Я от неожиданности растерялся. Автомат был новый, и как мне тогда казалось, чем-то пахнул. Я слегка икнул и затем своей маленькой ручонкой погладил металлическую часть огнестрельного оружия. На этом мое знакомство с ним закончилось. Передо мной стоял отец, в руке у него было мороженое. Сладкое кушанье из сливок, сахара, сока ягод, ароматических веществ было для меня несбыточным желанием. Я до сих пор его не кушал. Отец слегка похлопал меня по плечу, протянул мне вафельный стаканчик. И мы тут же направились в сторону небольшого сквера, расположенного напротив вокзала. Присели на скамейку. С мороженым я расправился в один присест. Затем невольно поднял глаза кверху и на некоторое время замер. Передо мною на невысоких постаментах стояли во весь рост памятники Ленину и Сталину. Об этих людях я был уже наслышан от родителей и знакомых. Я быстро вскочил и стал внимательно рассматривать металлические фигуры не то черного, не то серого цвета… Вскоре мое любопытство исчезло. Причиной этому были голуби, их в сквере было около десятка. Для меня они также были в диковинку. Я то и дело подбегал то к одной, то к другой кучке птиц с серовато- голубым или белым оперением. К моему удивлению, они почему-то мигом взлетали вверх…

В годы моей молодости в г. Омске были возведены сооружения, имеющие важную социальную значимость: Главпочтамт, цирк, театр юного зрителя, универмаг «Детский мир», магазин «1000 мелочей», крытые рынки в Центральном и Ленинском районах, областная клиническая больница с поликлиникой, городская стоматологическая клиника, гостиница «Омск», мотодром, бассейн «Пингвин», стадион «Красная звезда». Ежегодно строилось 300–400 тыс. кв. м жилья. Омск занимал ведущие позиции среди городов Советского Союза по озеленению.

Перед отъездом в Германию я сходил на кладбище своей родной деревни, простился с близкими. Три маленькие березки, которые посадили мои братья возле могилы родителей, стали мощными и красивыми. В народе есть присказка. Жизнь состоялась, если дети хоронят своих родителей. Дай Бог, чтобы подобное было в каждой семье. Для меня, как и для моих братьев, присказка имела очень горький осадок, привкус. Мать умерла в сорок лет, отец ушел в мир иной в шестьдесят, через десять месяцев после ухода на пенсию. Родители были и остаются для меня надежным ориентиром, моральным маяком в жизни.

Оглядываясь на прожитое, уже по-иному понимаешь сложные жизненные перипетии, в которых оказался ты или твои родные и близкие люди. После смерти моей матери я и четверо братьев в один миг стали сиротами. И в этот трудный момент к нам на помощь пришла Мария Ильинична Федюнина. Она в то время работала заведующей почтового отделения села Утичье. Я до сих пор благодарен ей в воспитании и становлении моих братьев, она также подставило плечо в далеко нелегкой жизни и моему отцу.

Затем я прошелся по погосту. Нередко навертывались слезы. Многие захоронения от ветхости были без крестов. Я невольно подумал. Вот так и исчезает память о человеке, исчезает навсегда. Из моей памяти, да и моих односельчан исчезла еще одна звездочка, которую звали «Человек». И ее уже никто больше не воскресит ни в жизни, ни в истории. Многие люди жили и живут по принципу Ивана не помнящего своего родства. Жизнь человека для некоторых из нас не стала наивысшей ценностью. Как и сама история. Это мы не понимали в детстве, к сожалению, не понимаем и сейчас, в зрелом возрасте.