Себастьян Робинсон - Куртизан

Антиох обиженно надул губки и отвернулся.

– Я понимаю, господин, позвольте удалиться, у меня итак забот полный рот.

– Ты обижен на меня, Антиох? Прости, но я и вправду не могу ничего сделать.

Вместо ответа мальчик-раб встал с ложа и не оборачиваясь, направился прочь. «И ты отвернулся от меня, Антиох? И мать, и отец, и бабуля – все. Неужели я заслужил это? Да, заслужил, Аристон. Ты перешёл все границы. Не стоило тебе ходить на эту агору и покупать орхидеи! Тогда ты бы не встретил Флору, и не влюбился по-настоящему. Любовь – это наказание, участь и неизлечимая болезнь, от которой я никогда не найду лекарство». Его мысли прервали голоса, доносившееся из-за атриума. «Пришли», – догадался он и тут же встал, чтобы поприветствовать гостей.

В атриум сначала вошли мужчины: Креон, Аристид и старик Деметрий, за ними – Анастасия, его сёстры, бабушка Фемида, жена Деметрия Гликерия и женская белая фигура, завёрнутая в шёлковый платок, из-за которого Аристон не мог разглядеть лица.

– Хайре! – воскликнул весельчак Деметрий при виде Аристона.

– Будьте здравы, Деметрий и вы, госпожа Гликерия, – проговорил почтительно Аристон.

Деметрий с удивлением покосился на юношу и стал играть глазами, указывая на белую женщину.

– А почему ты не приветствуешь Елену? – Спросил ласково Деметрий.

– Елену? – Не понял Аристон и посмотрел на незнакомую фигуру. Девушка подняла голову и тогда юноша увидел её лицо. Перед ним стояла уже не та весёлая девочка, которая плетённой корзиной ловила бабочек в саду, а совсем чужая, взрослая женщина, более напоминающая жрицу. Лицо её было грустным и печальным, говорившим о её трауре, который ей приходилось постоянно носить. Глаза хоть и подведены тушью, но косметика не смогла скрыть её синяки и мешки от слёз.

– Простите великодушно, я не узнал Елену, – проговорил смущённо Аристон и подошёл к девушке.

Елена тут же потупила взор вниз и неуверенно, тихим голоском сказала:

– Хайре, Аристон, я рада снова тебя видеть.

– Приветствую тебя, Елена, я тоже безмерно рад. Как твоё здоровье? Ты выглядишь неважно.

– Всё хорошо, слава богам, – ответила девушка. – Благодарю тебя за заботу.

– Ну всё, господа! – Пробасил Аристид. – Женщины пожалуйте в гинекей 22 22 * Женская половина. *, а ты Деметрий, располагайся на ложе подле меня, Креон – сядешь с Аристоном.

Когда все женщины удалились в другую комнату, рабы начали разливать вино по кубкам. После начался симпозиум, в котором Аристон не принимал участия. Когда мужчины изрядно запьянели, юноша решил незаметно удалиться в свою комнату и лечь почивать, поскольку вечер был уже поздним. Когда он встал, Креон своей сильной рукой опустил его вниз.

– Аристон, куда же ты?! – Возмутился наигранно пьяный Деметрий и осклабился. – Ты лучше скажи мне, как тебе моя дочь? Понравилась?

– Она выглядит грустно, Деметрий, – ответил Аристон и продолжил. – Мне безмерно жаль её. Я уповательно надеюсь, что боги ниспошлют ей счастье и хорошего мужа.

– О, Аристон! Какое доброе у тебя сердце. Я не менее твоего радею о счастье своей дочери и убеждён, что рано или поздно оно настигнет её, – последние слова Деметрий проговорил более чётко, словно стараясь придать им определённый смысл. – Но! Я, слава небу, уже нашёл подходящую партию для Елены и знаю, что с этим мужем она будет воистину счастлива.

– Да? И кто же это, если не секрет?

Аристид очередной раз удовлетворительно кивнул сыну, показывая, что он всё делает правильно.

– О, это прекрасный и образованный молодой человек, – начал Деметрий, жестикулируя, создавая в свете свечей невероятные тени. – Красота его подобна Дионису, он силён, воспитан, образован, благонравен, тактичен и дисциплинирован. Я уверен, что Елена будет рада иметь такого мужа.

– Я его знаю? Как его зовут? – Полюбопытствовал Аристон.

Деметрий переглянулся с Аристидом и расхохотался. Креон похлопал Аристона по плечу и прошептал, усмехаясь:

– Ну ты и болван.

Все так смеялись, что Аристону уже становилось немного не по себе от этого безумного и бесплодного смеха, возникшего на пустом месте. Немного успокоившись и придя в себя, Деметрий ответил:

– Его имя – Аристон.

– Это же ты, дурачок, – снова прошептал Креон и расхохотался.

Все снова принялись смеяться безудержном смехом, тыкая пальцем в юношу. Но лишь Аристон не разделял их радости и веселья. От неожиданной новости он побледнел, слившись с белоснежной туникой. «Как вы могли, отец? В чём провинился ваш сын? За что вы его так наказываете? За что?» На глазах появились слёзы отчаяния и обиды. Ничего никому не говоря, он встал с ложа и убежал в свою комнату, ещё слыша пьяный смех отца, Креона и Деметрия.

Всю ночь Аристон думал о своей участи и судьбе, которая его ждёт впереди. Он не мог даже представить, что скоро ему придётся жениться на Елене. Елену он не любил, она казалось слишком взрослой для него, а, следовательно, будет всё время поучать, как ребёнка. Ему было жаль девушку, и он действительно хотел, чтобы она наконец обрела счастье, но никак не с ним. Ибо его сердце уже было занято – Флорой.

Сама Елена также была не в восторге от такой новости. Но привыкнув со временем покорно исполнять волю отца, она не показывала своё недовольство, ведь её слово совершенно ничего не значило. Она – женщина, не обладавшая никакими правомочиями, кроме дома, в рамках которого она могла управлять рабами, следя за бытом и порядком. Главная её обязанность – это рождение здоровых детей и обеспечение их достойным воспитанием. Девушка имела чисто формальное значение, она была предметом сделки между её отцом и отцом её будущего мужа.

Елене нравился юноша, он был красив, образован и воспитан. Но она помнила, что Аристон всегда был напыщенным и избалованным ребёнком, который к тому же ещё и грубиян. Ибо в детстве он постоянно напоминал ей о её положении. “Ты женщина”, – говорил он, – “никому не интересно твоё мнение.”

Она ревновала к его счастью. «Он вырос в радости и никогда не был несчастен. Отец его безмерно любит и совершенно избаловал».

Свадьба уже была назначена на середину гекатомбеона, после исполнения шестнадцатилетия Аристона. Но юноша не собирался сдаваться. Спустя неделю, его мысленный взор был обращён на Флору. Он снова выискивал удобный момент, чтобы сбежать и при этом, сбежать уже не на одно свидание, а навсегда. Сбежать от тирана отца и друга его – безумного деспота. От матери, которая была до сих пор обижена на него, от бабули, которая лишила его своей ласки и любви, от сестёр, которые и без того всю жизнь ненавидели его. В этом доме его ничего не держит. Все отвернулись от него. Он никому не нужен. Он превратился в вещь, которую можно бить, унижать и причинять всё время боль. Аристон не собирался с этим мириться, поэтому каждый день разрабатывал план побега.