Виктория Холт - Виктория – королева Английская

– Моя дорогая матушка.

Он взял ее руки и поцеловал их. Как обычно, ее восхищение вызвали тонкий аромат его духов, его элегантность и обаяние.

– Мой дорогой Георг, я не могу встать. Сегодня мои руки и ноги болят слишком сильно.

– Я не позволю вам встать, моя дорогая матушка. Я сам сяду рядом с вами, и вы мне расскажете, что вас беспокоит.

Придвинув к ней свой стул, он взял ее руку и стал нежно поглаживать ее. Какие же красивые у него руки! И как изящно они двигаются! В который раз она удивилась тому, как они с Георгом III могли произвести на свет такого человека. Он так разительно отличается от них – настолько эрудированней, наделен прекрасным вкусом, любит искусство, театр, обладает такими прекрасными манерами. Она с обожанием смотрела на своего любимого регента.

– Мой дорогой, – сказала она, – сможешь ли ты говорить о нашей трагедии? Достаточно ли ты оправился, чтобы выдержать такой разговор?

Регент вынул надушенный платок и приложил его к глазам. Очаровательный жест, но, конечно, его глаза оставались сухими.

– Я должен выдержать, – ответил он, – потому что возникло неотложное дело.

– Ты такой мужественный. Я знала, что ты поймешь меня. Дорогая Шарлотта ушла от нас, и это тяжелая утрата для нашей семьи. Но поскольку Шарлотта была единственным законным ребенком, произведенным на свет тобой и твоими братьями, именно поэтому она имела такое значение для нас. Мы должны женить твоих братьев… немедленно.

– Вам не кажется, что поспешность в такое время будет выглядеть несколько неприличной?

– Возможно. Пусть наши действия выглядят неприлично, но этого требует мудрость.

– У нас не будет проблем с Уильямом.

– В том случае, если мы найдем невесту, готовую выйти за него замуж. Сначала он оскандалился со своей актрисой, а теперь делает из себя посмешище.

– Бедный Уильям. Его нельзя в этом винить.

– Ты слишком добр, Георг. Ты всегда становишься на сторону своих братьев. Я хочу поговорить с тобой об Уильяме. Думаю, что ты должен немедленно приказать прозондировать почву в некоторых местах. Эрнест женат на этой ужасной женщине, поэтому с ним мы ничего не можем поделать. Адольф вот-вот женится. Его брак можно ускорить. Август совершил глупость, официально женившись на Августе Мюррей, и потому его лучше оставить в покое. Но Уильям и Эдуард должны жениться немедленно.

– У вас есть кто-нибудь на примете?

– Мысленно я обошла всю Европу, однако дело осложняется религиозными соображениями. Есть принцесса Виктория Саксен-Кобургская.

– Сестра Леопольда?

– А разве это имеет значение? Она – вдова принца Лейнингена и доказала, что может рожать здоровых детей. У нее сын Чарлз и дочь Феодора. Я выяснила, что это жизнерадостные, привлекательные, способные и умные дети. Она подойдет для одного из братьев, а для другого есть старшая дочь герцога Саксен-Мейнингенского. Мне кажется, ее зовут Аделаида. Вот я и нашла двух принцесс для нас, Аделаиду и Викторию.

– Вы мудры, как всегда, дорогая матушка.

– Я знала, что действовать нужно быстро. Есть не много принцесс, отвечающих необходимым требованиям. Весь вопрос в том, чтобы женить Уильяма и Эдуарда без проволочек. Может быть, тебе следует вызвать их и разъяснить им их долг.

– Я считаю, что это необходимо сделать. Королева вздохнула с облегчением.

– Я знала, что ты поступишь таким образом. Эдуард может воспротивиться этому.

– Вы хотите сказать, из-за мадам де Сен-Лоран?

– Именно. Но я не думаю, что даже он откажется от возможности дать нам будущего правителя Англии.

– Возможно, что нет.

– Нужно тщательно изучить этих двух принцесс. В то время как Аделаида не замужем и уже не очень молода – я считаю, что ей двадцать пять-двадцать шесть лет, – Виктория молодая вдова и потому привыкла к некоторой свободе. Я думаю, что за Викторией придется немного поухаживать; что касается Аделаиды, то здесь процедура будет обычной – брак, устроенный нами, с одной стороны, и ее родителями – с другой. Поэтому я предлагаю Аделаиду для Уильяма, а Викторию для Эдуарда.

Регент кивнул головой. Он понял почему. Достаточно часто Уильяму не хватало обаяния, чтобы ухаживать за женщинами, и он приобрел репутацию наиболее часто отвергаемого принца своего времени. Было бы неразумно посылать его ухаживать за принцессой Викторией. Следовательно, ясно, что он должен получить Аделаиду, а Эдуард – Викторию.

– Я вижу, матушка, – сказал регент, – что вы решили все вопросы так, как это сделал бы я сам.

– Значит, мой дорогой сын, ты немедленно примешься за дело?

– Я сделаю это без промедления. Увы, все мы становимся такими старыми, что терять время никак нельзя. Но я хочу кое-что вам сказать.

Ее холодное лицо вдруг потеплело и на какое-то мгновение она стала почти красивой. Его маленькие секреты доставляли ей самое большое наслаждение в жизни.

Он склонился к ней.

– Поведение Каролины просто шокирует. Я не теряю надежды избавиться от нее. И если бы мне это удалось… кто знает, я мог бы и сам дать стране наследника. Что вы на это скажете?

– Я бы сказала, – с жаром проговорила королева, – что Бог услышал мое самое горячее желание.

Они замолчали на минуту, обдумывая это счастливое событие.

Но оба знали, что династия Ганноверов больше не может существовать, рассчитывая только на милость Божию, как бы сами они не надеялись на нее.

Герцог Кларенский приехал в Кью и попросил о встрече с королевой.

Когда он вошел к ней, Шарлотта вопросительно посмотрела на сына. Ей приходилось признать, что его никак нельзя назвать очень привлекательным. Внешне он не шел ни в какое сравнение с Георгом; никто из братьев не мог равняться, но остальные выглядели более представительно, чем Уильям. Она всегда считала ошибкой направление его на флот в столь раннем возрасте. Это никак не способствовало развитию его королевского достоинства. Сотни раз говорила королю, но он никогда не обращал внимания. Конечно, теперь его изолировали и он лишен всякого права голоса, да и вряд ли когда-нибудь получит это право.

Теперь, когда Уильяму стукнуло пятьдесят два, слишком поздно предаваться мыслям о его воспитании; по крайней мере он – принц, сын короля и, вполне вероятно, отец будущего короля. У него семейные челюсть и глаза навыкате – все наследственные недостатки, которых, как она отметила с нежностью, Георг избежал, – и она слышала, как говорили, что его голова похожа на ананас. Она понимала, о чем идет речь. Нет, бедного Уильяма никак нельзя было назвать самым привлекательным из ее сыновей, однако в результате смерти Шарлотты он стал одним из самых важных, что было вызвано матримониальными трудностями его двух старших братьев.