Виктория Холт - Три короны

Мария не знала, что сказать. Она прекрасно понимала состояние девушки, против своей воли одолжившей очень дорогие украшения, а затем потерявшей их.

– Теперь мне ни одной безделушки не доверят – никогда! – всхлипнула Маргарита.

– Нужно еще раз все обыскать – может быть, оно куда-нибудь закатилось.

– Мои служанки уже везде посмотрели. И я тоже. Его нигде нет – нигде, как в воду кануло. Ах, что я теперь скажу леди Саффолк?

– А ты уверена, что вы смотрели везде, куда бы оно могло упасть?

– Да… кажется, да.

– Я сама все осмотрю. У меня зоркие глаза – а ожерелье не из маленьких, да еще должно сверкать на свету. Если оно не рассыпалось, я найду его.

– Боюсь, кто-то его уже нашел и решил оставить у себя.

– Ладно, оставайся здесь. Если на сцене его нет, я обращусь за помощью к моему отцу.

– Леди Саффолк не простит мне этой пропажи. Мне нужно будет возместить его стоимость – а как?

Мария вернулась на сцену и внимательно осмотрела весь ее дощатый настил – ожерелья нигде не было. Тогда ей пришло в голову, что Маргарита могла зайти в одну из комнат за кулисами, а потом забыть об этом. Принцесса решила и туда заглянуть.

Ничего не найдя в первой комнате, она направилась в другую. В ней было темно, только лунный свет падал из окна. Мария заколебалась. Можно ли что-нибудь разглядеть в этом полумраке? Но ведь бриллианты должны сверкать даже при луне – значит, нужно попробовать. Она переступила порог и почти сразу услышала какой-то шорох, доносившийся из угла. Очевидно, в этой комнате она была не одна.

Мария уже хотела сказать, что ищет бриллианты, пропавшие у Маргариты Бладж, и тут разглядела две человеческие фигуры, лежавшие на полу. Она узнала их – это были Джемми и Генриетта Вентворт, и Мария поняла, чем они здесь занимались.

Постояв несколько секунд, она опрометью выбежала из комнаты.

Джемми и Генриетта! А Джемми – женат!

Увиденное потрясло и ужаснуло ее; но было и какое-то чувство, которого она еще никогда не испытывала. Она не могла определить его – только знала, что ее милый Джемми изменил своей супруге.

Мария снова очутилась на сцене. Едва ли сейчас стоило здесь появляться – зрительный зал был все еще переполнен, ее могли увидеть.

– Что-то случилось, миледи?

Мария оглянулась и увидела Франциску Эпсли.

– А… это ты, – запинаясь, пробормотала Мария.

– Вы чем-то расстроены, миледи?

– Да… немного…

– Чем я могу вам помочь?

– Нет… не знаю, кто мне теперь поможет.

– Если вы пожелаете довериться мне, то я…

– Да, пожалуй, на тебя можно положиться.

Франциска взяла Марию за руку и отвела в комнату – похожую на ту, в которой Мария застала Джемми и Генриетту, но расположенную в другом коридоре и освещенную несколькими свечами в канделябрах.

– Ну вот, присаживайтесь.

Они сели на кушетку, и Мария положила голову на плечо Франциски.

– Не знаю, как и сказать-то об этом, – вздохнула она. – Это… отвратительно. А ведь он казался мне таким милым!

– Кажется, я понимаю, в чем дело.

– Да? Верно, ты очень проницательна. Франциска улыбнулась.

– Неудивительно, я старше вас.

– Мне уже одиннадцать лет, – сказала Мария.

– А мне на девять больше.

– Ты очень красивая. Франциска рассмеялась.

– Полагаю, у вас нет ни малейшей причины завидовать мне.

– Это тебе только кажется, – смутилась Мария, – когда я тебя увидела, я подумала, что еще не встречала таких красивых, как ты.

– Ну, при дворе вы встретите много красивых мужчин и женщин.

– Возможно, – сказала Мария. – Но все равно мне очень приятно разговаривать с тобой. Знаешь?.. Даже то, что я там видела… для меня это уже не имеет такого большого значения, как в ту минуту…

– Да, полагаю, это и в самом деле не имеет большого значения.

– Не совсем так… Вот когда подобное происходит с человеком, которого ты любишь, тогда все это становится очень важно… а ведь я любила его!

Франциска положила руку на плечо принцессы.

– Не думайте об этом. Забудьте – будто ничего и не было.

– Ты права, после встречи с тобой это уже не важно. Ах, Франциска, мне все в тебе нравится – даже имя. Знаешь что… давай говорить о чем-нибудь, я хочу поскорей забыть то, что видела в той комнате. Ты меня понимаешь?

– Понимаю, миледи, – сказала Франциска. – Давайте поговорим о балете. Вы танцевали великолепно, и ваша роль держала все действие. Диана тоже была очаровательна.

– Ох, хорошо, что ты мне напомнила! Я ведь и в комнату зашла, потому что искала… – Мария выпрямилась и повернулась к Франциске. – Послушай, может быть, ты мне поможешь. Маргарита Бладж потеряла бриллианты, которые ей одолжила леди Саффолк. Бедная, она просто в ужасе – боится, что ей придется возмещать их стоимость, а у нее нет денег.

– Не переживайте, миледи. Отыщутся ее драгоценности.

– А если нет? Несчастная Маргарита – от горя она сама не своя. Она и танцевать-то не хотела, потому что балет ей кажется греховным занятием, а ее все-таки заставили – и, считай, заодно вынудили одолжить эти бриллианты. Вот ведь какая беда!

Франциска внимательно посмотрела на свою новую подругу.

– С вашим отцом вы не говорили? – спросила она. – Он мог бы помочь.

– Ты думаешь?

– Уверена, если вы обратитесь к нему, он не откажет в помощи – ему захочется сделать вам приятное.

– А ведь ты права, Франциска. Ах, какая ты умница! Немедленно идем к нему.

– Вы желаете, чтобы я пошла с вами?

– Разумеется! Кроме всего прочего, я хочу познакомить его с моей новой подругой. Увидишь, он тебе обрадуется не меньше, чем я.

Франциска улыбнулась.

– Ну, на этот счет я придерживаюсь иного мнения, – сказала она.

– И очень даже ошибаешься! Мой отец желает мне счастья. Он любит меня, и я тоже…

Мария вдруг осеклась, а затем нахмурилась. Да, она любит его – вот только бы избавиться от этих назойливых мыслей… о нем и о том, что она видела в комнате, где прятались Джемми и Генриетта.

Все это было невыносимо отвратительно, и она вновь – уже в который раз! – решила не думать ни об отце, ни о Джемми. Да, теперь у нее есть подруга, и их отношения никогда не будут омрачены чем-то позорным и оскорбительным для нее.

– Пошли, поищем моего отца, – сказала она. – Нужно выручать нашу бедную Маргариту.

Герцога Йоркского они застали с какой-то незнакомой миловидной женщиной. Увидев дочь, он отвернулся от своей собеседницы.

– Дорогая, что случилось? – спросил он.

– Папа, нам нужно поговорить. Франциска думает, что ты сможешь нам помочь.

Яков с улыбкой взглянул на молодую служанку королевы, которую и раньше встречал при дворе. Франциска поклонилась и молча повела их к выходу из зала.

– Ну, так что же все-таки стряслось? – повторил он свой вопрос, когда они очутились в той же самой комнате, где Мария только что разговаривала с Франциской.