Ширли Басби - Скандал ей к лицу

Она очень скучала по своей семье. Она привязалась к леди Диане и Элизабет... и Маркусу... Нелл улыбнулась: Маркус был настоящим другом и обаятельным собеседником. А что касалось Джулиана... ее пульс сразу участился – она любила его больше жизни, и если бы не присутствие Кэтрин в его сердце, была бы вполне довольна своей участью.

Уголки ее рта грустно опустились. Какая же она трусиха! Поскольку муж отталкивал ее всякий раз, когда она заговаривала о Кэтрин, она перестала пытаться заставить Джулиана рассказать о покойной жене и сразу отступала. Она дошла до того, что ей было не важно – ну, не очень важно, – что Джулиан ее не любит. Она всего лишь хотела, чтобы он перестал любить Кэтрин!

Как всегда, в тот момент как мысли ее обращались к Кэтрин, Нелл вышла из своих комнат и направилась в галерею. Там она мрачно уставилась на очередной букет душистых полураспустившихся алых роз, подняла глаза на прелестное личико изображенной на портрете женщины и, вздохнув, поплелась назад.

Несколько раз невольным свидетелем этих посещений был Маркус. Он поставил себе задачей понять, были ли визиты Нелл к портрету Кэтрин случайностью или чем-то, что она делала постоянно. Тайно проследив за ней и в этот раз, Маркус обнаружил, что это вошло у нее в привычку, которую он счел определенно нездоровой. Первым его поползновением было рассказать Джулиану о странной одержимости его жены портретом Кэтрин. Однако он колебался, не зная, как это воспримет кузен. Вообще, вмешиваться в отношения мужа и жены, сплетничать о них друг другу было для любого здравомыслящего человека весьма неприятным. Не в силах понять одержимость Нелл первой женой Джулиана, Маркус решил все-таки поговорить с Джулианом.

Было в этой ситуации что-то нездоровое. Маркус задумался, почему Джулиан не положил ей конец. А вдруг он ничего не знает о завороженности Нелл его первой женой? И вообще, какого дьявола Джулиан преподносил цветы женщине, давно мертвой и похороненной? Женщине, превратившей его жизнь в сущий ад?

Поздним вечером после того, как дамы покинули столовую, оставив Джулиана и Маркуса за портвейном, Маркус не смог долее держать язык за зубами. Они с Джулианом удобно откинулись на стульях у стола со стаканами портвейна, и тут Маркус осмелился и сказал без обиняков:

– Я не хочу лезть не в свое дело, но почему ты велишь каждый день ставить огромный букет свежесрезанных цветов у портрета Кэтрин?

Джулиан дернулся, как от удара кинжалом.

– О чем ты, черт возьми?

Маркус удивленно выгнул бровь.

– Ты не приказывал ставить там цветы?

– Впервые об этом слышу, – нахмурясь, рявкнул Джулиан. – Господи Боже! Она умерла давным-давно... почему я должен делать такую чертову глупость?

– Возможно, из чувства вины? Или потому, что ты все еще любишь ее? Чтишь ее память?

Никогда раньше Маркус не испытывал страха перед Джулианом, но в эту минуту он напрягся в ожидании удара, потому что Джулиан вскочил с кресла и с яростным видом буквально навис над ним.

С трудом цедя слова сквозь стиснутые зубы, Джулиан произнес:

– Как ты прекрасно знаешь, к тому времени как она умерла, между мной и Кэтрин не осталось ничего, что стоило бы чтить.

Бросив растерянного Маркуса в столовой, Джулиан выбежал в коридор. Маркус, опомнившись, следовал за ним по пятам. Джулиан, перешагивая через две ступеньки, мчался в галерею.

В галерее было темно, но Джулиан зажег канделябр и направился к портрету Кэтрин. Там он потрясенно уставился на розы. Бутоны распускались, наполняя воздух божественным ароматом.

Еле сдержав проклятие, Джулиан нащупал шнур звонка и дернул его так сильно, что Маркус испугался, не вырвет ли он его из стены. Бросив на кузена свирепый взгляд, Джулиан произнес:

– Я никогда не приказывал ставить здесь эти проклятые цветы и сейчас намерен разобраться, кто это сделал!

Диббль явился две минуты спустя с видом озадаченным и тревожным. Звон призвавшего его колокольчика был, мягко говоря, нервным.

– Милорд, что-нибудь не так?

– Объясни, что это такое? – Джулиан резко ткнул пальцем в букет.

Диббль посмотрел на цветы, потом на напряженное лицо Джулиана.

– Э-э... это букет роз под портретом леди Кэтрин.

– Вижу, – перебил его Джулиан, – по чьему приказу они здесь стоят?

– По вашему, милорд, – недоуменно отвечал Диббль. – Уверяю вас, что я каждый день велю оранжерее доставлять сюда свежий букет.

– Странно, но я не помню, чтобы когда-либо просил ставить сюда цветы.

Диббль явно совсем растерялся, но потом лоб его прояснился.

– Прошу прощения, милорд, первоначально распорядился о букетах ваш отец. – Он с нежностью улыбнулся. – Он подошел ко мне на другой день после похорон леди Кэтрин и сказал, что вы хотели бы, чтобы у нее каждый день были свежие цветы. – Однако когда Джулиан непонимающе уставился на него, улыбка дворецкого погасла. – Я поступил неправильно, милорд? Наверное, после смерти вашего отца мне нужно было посоветоваться с вами, но я полагал... – Он нервно откашлялся, явно расстроенный. – Я полагал, что если вы захотите отменить свое распоряжение о ежедневном свежем букете, вы скажете мне об этом. Я как-то неверно поступил?

Понимая, что вины дворецкого здесь нет, Джулиан постарался смирить свой гнев.

– Нет, дело не в этом... ошибку совершил я. – Он с усилием взял себя в руки. – Я должен был давно отменить этот приказ... мне не пришло в голову, что вы продолжаете его исполнять.

– Вы желаете, милорд, чтобы я прекратил это делать?

– Да, – кивнул Джулиан, – Больше никаких цветов для леди Кэтрин. Уберите этот букет сейчас же и деньте куда-нибудь.

Диббль поднял огромный букет и тихо удалился, оставив кузенов наедине.

– Ты знал, что твой отец распорядился насчет цветов? – поинтересовался Маркус.

– А ты как думаешь? – все еще не остыл Джулиан. – Разумеется, нет... Если бы знал, я тут же все отменил бы. – Он покачал головой: – Отец в упор не видел ее недостатков и категорически не хотел знать, что в нашем браке есть проблемы. Он хотел, чтобы я был счастлив, и просто игнорировал то, что противоречило этим его представлениям. – Джулиан поморщился. – Я, разумеется, не стал его разочаровывать, позволил ему думать, что я обожал ее, а она – меня. Не сомневаюсь, что он сошел в могилу, уверенный, что часть меня умерла вместе с Кэтрин.

Маркус уставился на Джулиана: понимание наконец озарило его.

– А ты не думаешь, что он мог сказать что-то в этом роде леди Диане?

– Возможно, – беспечно отозвался Джулиан. – Уверен, что он прожужжал ей все уши рассказом о моей неувядающей любви к Кэтрин. А в чем дело?

– Потому что я уверен, что твоя жена думает именно так, – медленно проговорил Маркус.

Джулиан резко свел брови.