Кэтлин Вудивисс - На все времена

– Мы едем совсем подругой тропинке! – воскликнула она.

– Да. На случай, если их предводитель…

Она поспешно перебила его, спеша узнать, кто сотворил это чудовищное деяние:

– Терстан?

Он не сразу ответил.

– Возможно, но на случай, если он поедет по тем же дорогам, что и члены его шайки, мы должны быть осторожны.

Абриэль понимающе кивнула и на секунду прикрыла глаза, но тут же испугалась, что упадет с коня.

– Вы почти не спали, – мягко заметил Рейвен. – И неудивительно, учитывая обстоятельства. – Его голос стал еще мягче. – Поспите немного.

– И каким же это образом? – фыркнула она.

– Я не позволю вам упасть. Обопритесь на меня и закрывайте глаза.

Мерное покачивание убаюкивало девушку, и хотя она сопротивлялась искушению, все же постепенно расслабилась и обняла его за талию. Ну что дурного в том, что она хотя бы раз в жизни доверится ему? Он такой большой, теплый, надежный…

Он сжал ее предплечье.

– Видите? Я оберегаю вас.

Ее глаза снова закрылись, и девушка задремала.

Рейвен знал, что не заснет, хотя почти всю ночь бодрствовал, занятый поисками. Как он может заснуть, когда к его спине прижалась Абриэль и прикосновение ее мягких грудей пробуждает в нем неутолимое желание? Он оказался между ее бедрами, где мечтал быть все ночи, хотя предпочитал, чтобы оба были обнажены и в постели…

Через несколько часов после заката пошел дождь, пробудив Абриэль и замедлив их путешествие, тем более что луна спряталась за тучами. Рейвен прикрыл ее своим плащом, и все же оба промокли. Девушка дрожала в ознобе, и он понял, что продолжать путь больше невозможно. Он нашел густые заросли, защищавшие от дождя, и развел маленький костер, чтобы согреться.

Она почти не разговаривала с ним и старалась держаться подальше, хотя с благодарностью приняла свою долю сыра и черствого хлеба. Такая подозрительность больно ранила, особенно после того, как ее голова покоилась на его плече, а груди прижимались к спине.

Вскоре дождь превратился в морось, и Рейвен, расстелив у костра сухое одеяло, уговорил ее поспать. А сам поддерживал огонь и стерег девушку, гадая, сколько еще пройдет времени, прежде чем она станет ему доверять.

Если на это уйдет вечность – а после сегодняшнего дня, когда он тщетно боролся с желанием, оставалось молиться, чтобы это было не так, – он заставит Абриэль увидеть, что бояться нечего. Что он скорее оторвет собственные руки и прикует себя цепями к адским вратам, чем причинит ей хоть малейшее зло.

Но удовольствие наблюдать за девушкой было испорчено тем, что она вновь затряслась в ознобе, таком сильном, что даже зубы стучали.

Наконец он не выдержал вида ее страданий. Другого одеяла у них не было, и нельзя позволить, чтобы она, и без того слабая, окончательно заболела.

Поэтому он, не размышляя, приподнял одеяло, скользнул к ней и прижался грудью к ее спине, отдавая тепло своего тела.

«Это всего лишь пока она не согреется, – твердил он себе. – Пока не заснет крепче». Если повезет, он сможет убраться, прежде чем она утром откроет глаза и увидит то, что видеть не полагается. Он не позволит себе думать о страсти к ней или об упругом изящном теле, которое он согревает своим. Не хватало еще, чтобы она получила новые причины подозревать его! Сегодня ночью он хочет лишь заботиться о ней.

Абриэль с благодарной улыбкой расслабилась и утонула в глубинах сна. Рейвен последовал ее примеру.

Абриэль проснулась как от толчка, гадая, что вырвало ее из восхитительного тепла, в котором она нежилась всю ночь. Растерянно моргнув, она открыла глаза и увидела несколько десятков всадников, окруживших ее. Первой мыслью было, что это Терстан выследил их. А Рейвен? Где Рейвен?

Она приподнялась на локте, чтобы посмотреть, где он.

Но ее взгляд упал на предводителя отряда, и Абриэль с облегчением увидела отчима. Девушка разом обмякла, благодаря Бога в безмолвных молитвах, но тут заметила, что Вашел не улыбается. Что-то зашевелилось за ее спиной, и она вдруг поняла, что ее разбудил не конский топот, а внезапное движение Рейвена Сиберна, который неизвестно по каким причинам лежал с ней под одним одеялом. Он встал, и постепенно затуманенный сном мозг девушки прояснился. Да, она провела ночь наедине с ним, потому что он спас ее. Но почему же спит так близко, и при этом обняв ее? Она не позволяла ему ничего подобного, да он и не спрашивал. Но очевидно…

И тут она все поняла и поежилась от холода. Абриэль кое-как поднялась, игнорируя протянутую руку Рейвена и его предложение помощи… поздно, слишком поздно. О, почему она, пусть и на несколько часов, забыла о своих опасениях?

Она заметила мрачный взгляд Вашела и увидела, что кое-кто из рыцарей многозначительно перешептывается у него за спиной. Они были верны Вашелу и не смели открыто насмехаться над его падчерицей, но явно подозревали ее в худшем.

И чего же ей было ожидать? После того, как ее нашли в объятиях Рейвена, под одним одеялом, словно… словно…

Она с трудом догадалась, как это могло случиться, и с горьким ощущением, что ее предали и обманули, повернулась к Рейвену и встретила его спокойный взгляд.

– Вы дрожали во сне, девушка, и я не хотел, чтобы вы умерли от простуды.

Отчим посмотрел на Рейвена.

– Что стало с Седриком и Неддой? – спросил он.

– Мой отец остался в хижине, чтобы узнать, кто заплатил разбойникам за похищение леди Абриэль. Недда покалечила ногу и поэтому осталась с ним, попросив меня как можно быстрее вернуть леди Абриэль под крышу замка.

Но теперь его слова звучали лживо, ибо ему не удалось уберечь репутацию девушки.

– Когда мы с отцом приехали в хижину, оказалось, что леди Абриэль и ее служанка уже успели победить всех своих врагов. Те валялись на полу без чувств.

Хотя губы Вашела слегка дернулись в улыбке, он выпрямился в седле и холодно заметил:

– А чьей идеей было оставить его в хижине и везти мою падчерицу через лес без достойного сопровождения?

– Так решил Седрик, – изумленно пробормотала Абриэль. Рейвен стоял так близко от нее, что она ощутила, как он напрягся.

– Мой отец знал, что вы захотите узнать имя человека, угрожавшего Абриэль, – оскорбленно заметил он.

– И все же это он придумал оставить вас наедине, – подчеркнул Вашел.

В тишине было слышно, как кто-то прошептал:

– Шотландцы все спланировали заранее.

Абриэль хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не слушать оскорблений. Но ее взгляд был прикован к Рейвену, и она видела его гнев и горькую гордость.

– Кто-то смеет в моем присутствии чернить моего отца? – бросил он.

Рыцари снова стали перешептываться, но ни один не заговорил вслух.

Странно, что Рейвен, похоже, обижен не столько за себя, сколько за отца! Она знала, что Седрик и Рейвен очень близки. Неужели они действительно заранее решили, как действовать? Очевидно, остальным будет легко заподозрить шотландцев в том, что это они наняли разбойников.