Лидия Будрик - Непокорное Эхо

– Еще как наказал! – согласился с ним Сергей.

А сам опять разлил наливку, и они дружно опрокинули стаканы в рот. На душе барина повеселело, тело совсем расслабилось, и он стал собираться до дома, зная, что маменька теперь очень за него волнуется.

– Погодите! – остановил его друг. – Вы еще наши пироги не ели, чая нашего душистого не пили. Мария, – сказал он, обращаясь к супруге, – давай наш чай, будем дорогого гостя пирогами потчевать.

Женщина разом встала и пошла за самоваром, а Яшин вновь взял наливку и разлил ее по стаканам.

– А мы еще по маленькой, – предлагал он, с улыбкой глядя на барина.

– Ты вот женился, молодец! Наследника ждете.

– Да, к Покрову думаем первенца принять.

– Рад за вас!

– А вы не думаете ли семьей обзаводиться?

– А жени меня! – неожиданно выдал Громов.

– И женю! На ком хотите? За барина любая пойдет!

– А кто здесь в округе самая красивая девушка?

– Так… – развел тот руками и перевел взгляд на супругу, – кто?

Мария улыбнулась, подошла к столу и тихо ответила:

– С пьяных глаз такие дела не решаются. Себе жизнь загубите и девчонке тоже. Да и в вашем окружении своих девиц хватает, знатного роду. Не чета нам!

– Вот! – выставив указательный палец вверх, радостно воскликнул Яшин, – за что я ее полюбил! За то, что она у меня такая умница!

– Правильно, жену надо любить, а иначе жизнь – не жизнь будет, – согласился с ним Григорий.

Он встал из-за стола и тихо сказал:

– Чай я к вам потом приеду пить. А сейчас… устал я, и пора до дома. Там теперь маменька с папенькой волнуются.

– А невесту я вам сосватаю! – твердил свое Сергей, стукнув своей увесистой ладонью по столу.

– Согласен. Надоело одному жить. Детей хочу полный дом. Жену умницу и красавицу.

– Будет сделано!

– Молчи, – ласково произнесла Мария, глядя мужу в глаза, – пусть Бог сам выберет Григорию Владимировичу суженую.

– Золотые слова! – согласился Громов и был рад¸ что в этой семье царит любовь и понимание.

Мужчины встали и один за другим пошли из дома. Они прошли по двору, вышли за калитку и остановились под деревом, за которое был привязан Буян. Григорий потрепал коня по загривку, а сам повернулся и вновь заговорил:

– А наливочка у вас знатная! – похвалил он. – Прям так… по голове – тюк!

– У моей жинки свой рецепт есть на такую вкусную наливку. Но она им ни с кем не делится, – проболтался шепотом Яшин. – Но мы всегда рады вашему визиту в наш дом! Заходите в любое время!

– Договорились, – так же тихо ответил ему барин и уже намеревался сесть на коня.

– Ни-ни! Верхом не поедете. Поводок в руки и пешком по селу. Тут не далеко. Не дай Бог свалитесь или убьетесь, век себе не прощу!

Громов отвязал жеребца, весело попрощался с ним и медленно побрел по селу, уводя за собой Буяна. Он шел по тропинке вдоль села, а сам оглядывал дворы, старые покосившиеся дома, огороды, засаженные всякими овощами и подсолнухами, свежие стога с сеном, большие увесистые снопы у домов и людей, что копошились у своих хат. Все ему тут было знакомо, но, в тоже время, за долгое его отсутствие, в Белогорье многое изменилось. Вот кто-то отстроил новый дом, уже законопатили сруб, вставили окна, двери. Скорее всего, кормильцы расстарались для молодых. Григорий увидел в открытом окошке молодую женщину в положении. «Так и есть»! Улыбнулся он, гладя себе под ноги, а сам шагал дальше, приближаясь к своей усадьбе.

Крестьяне, завидев молодого барина, кланялись ему, радостно приветствовали его, склоняя перед ним свои головы. И только ребятня смотрела с неким любопытством и интересом, рассматривая незнакомца со всех сторон.

Отцветала акация по всему селу, а на ее смену зацветала липа, и воздух был наполнен этим приятным медовым ароматом. Тут же носились, жужжа над головой, мохнатые пчелы и уносились прочь, и этот нескончаемы поток гудел, а на их смену появлялись другие труженицы и так бесконечно.

Григорий вышел на пригорочек и залюбовался удивительной красотой Белогорья. Прямо у реки стояла церковь, и так приятно было смотреть на её величавые купола, на золочёные кресты, что сияли под лучами яркого солнца на доме Божьем.

Бурная река шумела, несла свои воды вниз по течению, а кругом рос ивняк, лаза и черемуха. Так и жизнь – течет, идет вперёд семимильными шагами, бурлит, как эти воды, унося с собой годы и оставляя лишь воспоминания.

Барин понимал, что давно не был в храме и решил, что непременно посетит обедню в самое ближайшее время. Он немного постоял, любуясь красотами родных мест, и пошел дальше, удаляясь в своё имение.

Перед глазами вновь всплывала та девушка, которую он повстречал в лесу, и которая не захотела назвать своего имени. Она представилась эхом и растворилась в темноте, а сердце мужчины заныло той грустью, которая бывает только у влюбленных. Он вспоминал каждое ее слово, ее звонкий заразительный смех, ее улыбку, ее обворожительные глаза, ее девичью осанку, ее длинную пышную косу и даже ту палку, которой она грозилась его огреть. «Где же тебя найти, милая красавица? По каким дорожкам ты ходишь? Какими тропками гуляешь? Где ты, черноглазая»? Раздумывал Григорий, а сам тихонько вздохнул, но понимал, что рано или поздно он все равно её повстречает.

Мужчина подошел к барской усадьбе, лично прошел в конюшню, нашел там старого Никодима, ничего не говоря, передал ему Буяна, а потом повернулся и побрел к дому.

На крылечке его встретила маменька и, видя сына в таком состоянии, разволновалась пуще прежнего.

– Простите меня, матушка, – склонил перед ней голову сын. – В гостях побывал, больше такого не повторится.

– Гришенька, сыночек, разве ж так можно?! Мы с отцом ждем тебя, волнуемся, а ты приходишь изрядно выпивши, и что нам думать?

– Простите меня, – сказал виновато он и пошел в дом.

А сам хотел одного – скорее добраться до кровати, плюхнуться на нее, распластаться на мягкой перине, устроиться поудобнее и уснуть. Так сильно он сегодня устал, и так крепко сморила его наливка друга.

Громов прошел в свои покои и уселся на постель, а к нему спешно подбежала служанка, сняла с него сапоги и оставила барина одного.

Он сразу повалился на подушку, а перед глазами вновь всплыл образ той девушки из леса. Возможно, это и есть та самая Вера, про которую ему рассказали сегодня семейство Яшиных. Барин закрыл глаза и стал медленно погружаться в глубокий сон…

Ближе к вечеру в имение Громовых пришла Антонина Павловна. Она с ходу попросила служанку сообщить барыне о ее приходе, а сама осталась стоять за дверью.

Та быстро ушла в дом, и вскоре на крылечке появилась сама Анна Федоровна. Увидев Карнаухову, расплылась в милой улыбке и стала приглашать рукодельницу в дом.