Джудит О`Брайен - Алая роза Тюдоров

Дини отнюдь не была глупышкой, и, когда первое ослепление от встреч со звездой стало проходить, а сами свидания приобрели характер рутины, она пришла к выводу, что мистер Дженкинс самым откровенным образом ее эксплуатирует.

В этой мысли ее укрепил разговор, состоявшийся у них с Виком во время одной из встреч, которые почему-то становились все реже и реже.

Она собралась выложить Вику все, что думает, и даже заготовила небольшую, но вполне убедительную, по ее мнению, речь.

После обеда при свечах Дженкинс обратил на Дини проникновенный взгляд своих знаменитых глаз – тех самых, цвет которых во многом сопутствовал успеху последнего клипа. Вик со всей искренностью поведал ей о том, что значит музыка в его жизни. Он рассказал, как дедушка Дженкинс учил его играть на гитаре и петь, как они с дедушкой пели дуэтом и их голоса звучали в унисон, со стрекотом цикад. Потом, чуть охрипшим от волнения голосом, он сообщил ей, что дедушка Дженкинс умер, а ему так и не довелось поблагодарить старика за тот чудный дар – музыку, к которой тот его приобщил.

Дини протянула руку и коснулась его щеки. Вик улыбнулся.

В тот вечер Дини так и не отважилась сообщить Вику о своих сомнениях. Уж больно расстроенным и беззащитным он тогда ей показался. Было очевидно – он в ней нуждается.

Прошло два дня. Дини в ванной чистила зубы. Из телевизора в гостиной доносились бодрые звуки мелодии «С добрым утром, Америка». Потом она услышала знакомый медоточивый голос Вика, в котором проскальзывали льстивые нотки. Она удивилась, выскочила из ванной комнаты и, промокнув рот, уставилась на экран. Раскинувшись в кресле рядом с ведущей Джоан Ланден, в студии сидел Вик. Дини едва не позабыла об этом интервью, а ведь именно из-за него Вик спешно отбыл в Нью-Йорк прошлой ночью.

– Это началось благодаря моему великому дедушке Дженкинсу… – Тут Вик замолчал и вперил взгляд, затуманившийся от печали, в Джоан Ланден. У ведущей, казалось, глаза тоже были на мокром месте. Нет, не с ней, не с Дини разговаривал Вик Дженкинс тогда за обедом прерывающимся от волнения голосом. Оказывается, он всего-навсего репетировал выступление на телевидении.

Вдруг все стало на свои места. Вик обхаживал вовсе не ее, а ее песни. При этом он ухитрился скрыть ее талант от всех, кроме своего менеджера.

Таким образом, Дини, что называется, выстрадала два правила: первое – исполнять песни собственного сочинения лично; второе – никогда не доверять мужчинам.

Ей потребовалось семь долгих лет, чтобы получить этот шанс – исполнить свою песню в паре со звездой первой величины, с Баки Ли Дентоном. Только мать знала, каких трудов и усилий ей это стоило. По-прежнему Дини Бейли была практически неизвестна широкой публике. О ее творчестве могла рассуждать только небольшая группа фанатов, помешанных на музыке кантри и знавших в ней толк.

Впрочем, Дини считала, что признание уже не за горами. Слишком долго она дожидалась счастливого случая, слишком много работала и провела слишком много бессонных ночей в ожидании возможности проявить себя.

Когда она узнала, что вместе с ней будет петь Баки Ли, ее пронизал страх, но ей удалось довольно быстро с ним справиться. В тот момент, когда Лорна послала ей прощальный воздушный поцелуй в аэропорту, Дини размышляла о том, сколько ей, Дини, уже пришлось пережить, и о том, что ждет ее в будущем.

Нет, никто и ничто уже не могло остановить Дини на пути к успеху. Кроме Баки Ли Дентона.

За годы работы в шоу-бизнесе Дини усвоила бесценное правило: умение вовремя смыться – своего рода искусство. Пока взволнованные члены съемочной группы, оживленно жестикулируя, обсуждали возникшие проблемы, Дини, захватив бутылочку кока-колы и пакетик жареных орешков, тихонько покинула место действия.

Честно говоря, в костюме эпохи Тюдоров трудно затеряться. Платье было ужасно неудобным да и взгляд Дини отнюдь не радовало. В сущности, это было самое безобразное платье из всех, которые Дини когда-либо приходилось носить. На втором месте она числила то, что было куплено матерью в день церемонии награждения членов Ассоциации певцов в стиле кантри. Вычурное сооружение на голове давило на виски, словно железный шлем. Она бы с радостью отказалась от этого украшения, но шиньон был приколот к ее волосам таким количеством булавок, что избавиться от него можно было только с помощью фокусника. Кроме того, ей не хотелось навлекать на себя гнев костюмерши, которая последние три часа занималась тем, что нашивала фальшивые драгоценности на бархатный камзол Баки Ли Дентона. Певец, впрочем, отказался надеть этот камзол.

Так или иначе, но солнце садилось, свет, необходимый для съемок, угасал. Даже если бы случилось невероятное и Баки Ли изъявил желание сниматься и явил свой лик из трейлера, он бы все равно опоздал. Получалось, что само солнце отказывало в помощи членам съемочной группы, а значит, и Дини тоже.

Девушка попыталась улыбнуться проходившим мимо нее птичкам из трио «ДТ», но те сделали вид, что не заметили ее приветствия. Подавив искушение стрельнуть сигарету у декоратора, стучавшего молотком, Дини задумалась. Даже здесь, в Англии, съемочная группа из Нэшвилла, состоявшая большей частью из мужчин, ухитрилась навязать свою волю всем окружающим и создать своего рода социальный микроклимат Юга Штатов, хотя и в миниатюре. Теперь все злились именно на Дини, а вовсе не на Баки Ли, хотя именно он являлся прямым виновником того, что съемки сорвались. В сущности, до сих пор она считалась автором песен, начинающей певицей, которой следовало помогать, но, как выяснилось, достаточно было одного зловещего взгляда Баки Ли, чтобы отношение к ней, Дини, разительно изменилось.

Растительность, окружавшая замок, выглядела великолепно, хотя Дини не слишком любила очень уж прилизанную природу. Трава в парке напоминала синтетический зеленый ковер, кусты и деревья имели идеальную форму шара, а цветочные клумбы располагались строго в соответствии с законами симметрии.

Путеводитель ценой в девяносто пенсов, в который Дини решила на досуге заглянуть, повествовал об окружающих достопримечательностях. Дини бездумно листала брошюрку, время от времени отпивала из бутылочки кока-колу и мерила шагами синтетического вида лужайку. Признаться, древность и роскошь окружающего несколько ее раздражали. Зажав в зубах путеводитель, Дини приступила к выполнению трюка, популярного в южных штатах. По одной штучке она стала запихивать соленые орешки в горлышко бутылки с кока-колой. Напиток мгновенно вспенился, и коричневатая пена шапкой полезла из горлышка. «Вот здорово», – подумала Дини. Вид вспененной кока-колы с солеными орешками всегда поднимал ей настроение. Это было нечто вроде букетика цветов в разгар бури. Самое вкусное оставалось напоследок. Когда кока-кола выпивалась, наступала очередь теперь уже подслащенных сочных орешков, скапливавшихся на дне бутылки. Настоящее блаженство!..