Патриция Райс - Лунный свет

Но по мере того, как карета двигалась вперед, неприятное чувство в желудке возвращалось, и новое подозрение постепенно вытеснило прежние безрадостные мысли Обри. Остин говорил ей, что он и Луиза не зачали ребенка за два года брака, что в сравнении с несколькими ночами давало очень мало шансов на успех. Алван и Пегги были женаты почти год, прежде чем Пегги забеременела. А одним из первых признаков ее беременности была утренняя тошнота. Так что ежевечернее недомогание Обри не могло быть тем, в чем ее подозревал Остин. Она не может быть беременной.

Но если это не так, тогда с ней что-то должно быть не в порядке. Обри отчаянно попыталась припомнить, когда в последний раз требовались подкладки, и не смогла. Последние месяцы были такими беспорядочными, что неудивительно, если бы месячные наступали нерегулярно, но тошнота подкатывала к горлу более чем регулярно.

Когда экипаж нырнул в особенно глубокую выбоину, Обри позеленела и отчаянно замахала руками. Остин приказал остановиться и быстро вынес ее из экипажа, заботливо придерживая юбки и накидку, пока она, склонясь у обочины, избавлялась от остатков их позднего завтрака.

Мэгги намочила тряпки в ближайшем ручье, но прежде они позаботились устроить Обри поудобнее в экипаже и успокоили ее, что не случилось ничего худшего, чем усталость. Затем они поехали медленней, и кучер теперь внимательнее наблюдал за дорогой.

Остин озабоченно смотрел на бледные щеки своей жены.

– Когда мы последний раз путешествовали, вы не были склонны к тошноте. Когда мы прибудем в Саутридж, я пошлю за врачом.

Свернувшись под теплой меховой шубой, Обри из-под полуопущенных ресниц наблюдала за беспокойством мужа. Рвота прекратилась, но Остин выглядел явно обеспокоенным. Бедняга, он совершенно не готов наблюдать, как леди извергают пищу. Но он героически пытался помочь, так что она должна ответить.

– Сейчас мне хорошо. Я думаю, вчера съела что-то, что решило со мной поспорить. Мне жаль, если я побеспокоила вас, – пробормотала она.

Остин запустил ей в волосы руку и нерешительно посмотрел на нее. Она была бледной, но в глазах не было жара. След улыбки появился в уголках его рта, и ему захотелось трясти ее до тех пор, пока не вытрясет из нее правду, но он был не в том положении, чтобы требовать откровенности.

– Предоставим решать это вашей тете. Она в этих вещах опытнее, чем я. Вы недолго чувствовали себя таким образом?

– Только после того, как покинула Лондон, – успокоила она его. – Мне совсем хорошо. Не расскажете ли вы мне о вашей сестре и ее семье? Они еще в Девоне?

Пока он был расположен говорить, она хотела вытянуть из него как можно больше.

– Нет. Я сожалею, но они отплыли месяц назад. Я надеялся задержать их на зиму, но обстоятельства… – Остин запнулся и начал снова: – Они оставили для вас письмо. Я думал, моя мать переслала его вам.

– Возможно, вы не объяснили ей, что я не вернусь, чтобы его прочесть, – предположила Обри сдержанно.

– Нет. Да. Оставим это, Обри. – Остин в смятении смотрел на нее, его волосы сейчас спутались и падали на лоб, а глаза горели синевой и злостью. – Мы должны поговорить.

– О чем? О том, как лучше использовать мое наследство для спасения аббатства? Я не чувствую себя настолько хорошо, чтобы это обсуждать. Я думаю, что ненадолго засну, если вы не возражаете.

Она отвернулась и закрыла глаза. К разговору на эту тему она была не готова. Говорить об этом она предпочла бы с топором в руках.

– Очень хорошо, – согласился Остин. – Но если вы избавитесь от детской привычки игнорировать все, что вас не развлекает, например, письма от адвокатов, тогда вы сможете избежать и прочих неприятностей. Засните с этой мыслью, моя дорогая.

Конечно, заснуть она не смогла.

Леди Клара приняла их тепло, но особенно ее обрадовало прибытие Остина. Она суетилась, хлопотала и счастливо улыбалась, провожая гостей в отведенные им комнаты.

Сославшись на усталость, Обри ушла сразу после обеда, оставив Остина выслушивать семейные истории тетушки Клары. Как только Обри скрылась из виду, ее обычно витавшая в облаках тетя посерьезнела.

– Что Его милость выкинул на этот раз? – потребовала она объяснений у графа, когда он вошел в гостиную. – Я уверена, что Обри выбрала мужа, который не потакает прихотям Эшбруков, но, кажется, я ошиблась. Не так ли?

Остин облокотился на изящную каминную полку работы Адамса и с удивлением наблюдал, как седовласая леди усаживается в кресло с прямой спинкой, стоявшее у огня. За ее мягкими, суетливыми манерами скрывался железный характер. Как иначе она могла бы держать в руках Обри?

– Есть много такого, чего сразу не поймешь, леди. Я вынужден был действовать так, как считал нужным, чтобы лучше защитить интересы Обри, – жестко ответил Остин.

Клара недоверчиво фыркнула.

– Вы советовались с Обри по поводу вашего решения?

– Это решение должен был принять я. Я сказал ей все, о чем ей следовало знать. Сказать ей больше значило принести больше боли, чем пользы.

– Чепуха! Вы защищали Его милость от его дочери или наоборот, нет сомнений. В этой битве победителей нет. Они преклоняются друг перед другом, но проявляют это в виде борьбы, как брат и сестра. Это недостаток Эшбруков, как я считаю. После того, как он потерял жену и сына, он отгородился от всех, включая и Обри. Он не переносит мысли, что может потерять ее, и поэтому пытается вообще о ней не думать. Совершенно бесплодно пытается, должна сказать, но герцог – упрямый человек.

Леди Клара нервно перевернула пяльцы. Жар от камина заставил ее раскраснеться, но она продолжала сидеть так, чтобы видеть мужа своей племянницы. Остин понимающе пожал плечами.

– Может, и так, но я не вижу выхода. Я даже не уверен, хочет ли того Обри. Она прислала за своими животными и просила привезти их сюда.

Леди Клара возмутилась.

– Как вы смеете! Вы нужны этому ребенку больше, чем зверушки. Она обожает вас. Ее письма из аббатства были самыми радостными, какие я только от нее получала. Если вы прогнали ее, вы сделали с ней худшее из возможного. Вы хотя бы представляете себе, у скольких родственников она успела побывать за свою короткую жизнь? Осмелюсь сказать, что в этом списке, будет половина английской аристократии. Все они отделывались от нее под теми или иными предлогами. И, конечно, ее отец не отставал от других. Вы ее муж. Если вы не найдете возможности удержать ее, я думаю взять кнут и опробовать на вас, обеих.

Остин усмехнулся.

– Все не так просто, леди, как вам кажется.

– Что сложного в том, чтобы подняться наверх по этой лестнице и объяснить Обри, почему она не может вернуться к вам в дом?

– Я не уверен, что она захочет слушать. – Остин задумался, представляя результат подобного разговора. – А если и выслушает, не уверен, что разумно отреагирует на это. Вы действительно не представляете, о чем просите.