Роза Хазиева - Берёзовый отец Саиды

К тому времени, когда Шенгерей собрался жениться, в отцовском доме остались отец и мать с двумя сыновьями – с ним и с братом, выдав старших дочерей замуж за мужчин из соседних деревень. Шенгерей – пятый ребенок в семье. Шестой – Гаяз, самый младший. По вековым обычаям в отцовском доме должен остаться самый младший – Гаяз. Шенгерей же должен был после свадьбы отделиться, построить себе дом. Но Гаяз ещё с юношества стал мечтать о жизни в городе. Много деревенских мужчин работали в городах. А семью содержали в деревне. Особенно те, у кого не было своей земли. Эти уж вынужденно жили врозь со своей семьёй. Также некоторые неженатые деревенские парни охотно уезжали в Самару, в Казань, в Нижний Новгород, в Оренбург и даже в Петербург. На непьющих, некурящих, работящих и скромных парней в городе всегда был большой спрос. Некоторые, заработав деньги, возвращались, покупали землю, женились. Большая часть оставалась навсегда в городах.

Весной приехал в деревню знакомый абзый из Петербурга навестить свою семью. Гаяз решил уехать с ним. Отец и мать не очень сильно сопротивлялись: не одни остаются, слава Аллаху, старший сын с женой поживёт с ними. Решили: « Пусть немного проветрится, пока молодой. Может, ещё и денег заработает». Гаяз уехал. От случая к случаю через приезжавших из Петербурга получали от него весточки. Прошёл почти год. И пришла тревожная весточка. Приехавший абзый сказал, что Гаяз в городе живёт с одной марджа-женщиной. Отец и мать загоревали. Но ещё была надежда. С нетерпением стали ждать лета. Решили: «Летом, как только приедет, надо его женить». Нашли подходящую для Гаяза девушку, работящую, скромную, милую, договорились с родителями.

Где-то к середине лета, наконец, Гаяз приехал. Все заметили, что Гаяз очень сильно изменился. Даже взгляд стал какой-то другой. На всё смотрит с удивлением, как будто видит впервые в жизни. Отцу и брату помогать в делах сразу же отказался. Сказал, что он отдыхать приехал. Привёз подарки из города. Матери и джингэ – шали, отцу и брату – ткань на рубашку. Деньги не привёз. Сказал, что ещё не успел заработать. Когда заговорили о женитьбе, противиться не стал. Только поставил условие: пока хорошенько не познакомится с девушкой, не женится. Так никто не делает в деревне, но тут ничего не поделаешь. Украдкой от односельчан устроили смотрины. Шенгерей, Гаяз и Бибинур отправились в далёкий лес за ягодами и «случайно» у лесного родника встретили девушку, её мать и сестру. Кто-то сидел и разговаривал, а кто-то собирал ягоды.

Когда пришли из леса, Гаяз очень твёрдо сказал: «Нет». Мать зарыдала, запричитала. Отец помрачнел, почернел лицом. Но уговаривать не стал. Отец был очень резкий, жесткий человек, всегда добивался, чтобы всё было так, как он задумал, но тут смолчал.

В доме всем стало тягостно и неуютно. Гаяз быстренько сообщил о своём решении уехать обратно. Его стали уговаривать остаться ещё хотя бы на некоторое время, отдохнуть. Он отрезал: « Нет. Уезжаю через два дня». Делать нечего, стали готовить Гаяза к отъезду. Зарезали двух куриц из имеющихся семи. Женщины приготовили тукмач с курятиной. Мать и Бибинур наделали бавырсак и чак-чак. Пригласили сестёр с семьями попрощаться с Гаязом.

На следующий день стали собирать Гаяза в путь. Принесли из чулана и положили ему в мешок двух вяленых гусей, что висели в чулане. Этих гусей женщины берегли с зимы, чтобы летом варить из них суп, кладя по маленькому кусочку, до осени, до новых гусей. Всё-таки суп с гусём – это суп мясной, а не пустой. Вот теперь этих гусей положили в мешок. Положили четыре листа ягодной пастилы – вся пастила, что была заготовлена этим летом. Шенгерей по велению матери выгреб всю муку со дна деревянного лара в небольшой льняной мешок. В другой такой же мешок пересыпал из жбана горох и положил туда же. Завернули в тряпки и положили на дно маленького берестяного сундука, под одежду Гаяза, три десятка яиц, что остались после изготовления бавырсак и чак-чак. Мать вынесла из погреба последнюю глиняную бутыль топлёного масла. В общем, все съестные запасы в доме собрали. Самим почти ничего не осталось. Бибинур молча выполняла всё, что скажут – она робела перед свекровью и свекорем. Шенгерей тоже молчал, не противился, несмотря на то, что Бибинур была беременна – ей голодать нельзя. Шенгерею было жаль мать. Всем домашним было ясно: Гаяз уезжает навсегда. Женится на марджа-женщине и будет жить в городе.

В тот день, когда женщины были заняты изготовлением бавырсак, а отец поехал в соседнюю деревню приглашать дочерей в гости, Шенгерей и Гаяз долго разговаривали, сидя на крыльце. Гаяз рассаказывал о том, что в городе жизнь совсем другая, что там жить гораздо легче. Оказывается, Гаязу удалось устроиться помощником приказчика к одному богатому купцу. «Конечно, есть свои трудности. Не скажу, что легко, – говорил брат. – Но уж всё-равно не сравнить с работой на поле». Богатый купец обещал поставить его приказчиком, если он вернётся обратно в город. А ещё Гаяз рассказывал о том, какие марджа-девушки ласковые, нежные, красивые, какие у них груди упругие и круглые, как мяч, а бёдра – большие и мягкие, как подушка. «Эх, знают они, как в себя влюбить мужчину! – говорил брат мечтательно, откинувшись на стену крыльца и похлопывая обеими ладонями себя по бокам. – Уж всяко не наши дикие и сухие татар-девушки!» Шенгерей слушал Гаяза с удивлением. Всё было так ново. Пытался представить тех самых красивых марджа-девушек. «У наших и одежда непривлекательная, и руки огрубели от работы на земле, да и вообще, от всякой чёрной работы. Ты бы видел хоть раз ручки у городских марджа-девушек! Беленькие-беленькие, мяконькие-мяконькие ручки, розовенькие, гладенькие ноготочки!» – говорил брат, весь ушедший в свои воспоминания. Шенгерею, который никогда не ездил дальше соседней деревни и не видел марджа-девушек, всё было очень интересно. Но также было и очень радостно. Убедился Шенгерей: Гаяз в деревню не вернётся. Дом и хозяйство достанутся Шенгерею. В последний путь отца и мать проводят Шенгерей и Бибинур.

Гаяз уехал. Через какое-то время пришло известие, что Гаяз женился на марджа – девушке, а потом – что у него родилась дочь. Больше Гаяз не приезжал, вестей от него не было. Мать так и не оправилась от горя, стала болеть и следующим летом умерла. Отец пожил после матери совсем недолго, осенью слёг, зимой умер. Шенгерей и Бибинур остались жить в родительском доме. Дом большой, шестистенный, хозяйство добротное. В углу двора есть каменный хороший амбар. Но, самое главное – за домом до леса тянется широкая полоса земли, где был прекрасный плодородный чернозём! Почему «был»? Он и сейчас хороший и плодородный. А иначе и быть не может – каждый год Шенгерей его щедро коровьим и лошадиным навозом удобряет!