Валери Шервуд - Опасное приключение

– Будем надеяться, что они не изменили своей привычке, – усмехнулся Рэйл.

Как только он скрылся за деревьями, Лорейн быстро скинула туфли, подвязки и чулки. Больше всего на свете ей хотелось окунуться в прохладную чистую воду и смыть воспоминания о Филиппе Дедуинтоне. Она разделась, аккуратно сложила одежду, затем скрутила волосы в пучок и осторожно ступила в воду. Быстро смыв с себя дорожную пыль, Лорейн вышла на берег, оделась и сразу почувствовала сосущую боль в желудке. Неудивительно, что она голодна. Обычно, отправляясь спать, она брала с собой на чердак яблоко или кусок хлеба. Вчера она по понятным причинам этого не сделала, а утром уехала без завтрака.

Лорейн вспомнила, что недавно они проезжали полянку с земляникой. Правда, Рэйл считал, что там небезопасно появляться до темноты, но если она поторопится, то успеет набрать ягод до его возвращения.

Радуясь тому, что нашлось дело, которое отвлечет ее от грустных мыслей, Лорейн вприпрыжку пересекла дорогу и очутилась на поляне, залитой солнцем. Как приветливо выглядывают спелые ягоды из-под росистых зеленых листьев! Лорейн собрала землянику в узелок и уже хотела выйти на дорогу, как вдруг услышала умоляющий мужской голос:

– Пожалуйста, Лавиния, не отказывай мне! Обещаю, что буду тебе хорошим мужем. Не то что Филипп Дедуинтон… Разве ты не знаешь, что он ухаживает не только за тобой, но и за Лорейн Лондон?

И ответ Лавинии, произнесенный ледяным тоном:

– Ты имеешь в виду эту белобрысую девицу из таверны? Филипп давно с ней расстался! Он сам мне это сказал.

– Это ложь! Я сам видел его в «Проворной лошадке» вчера вечером. Лавиния, поверь, я не могу жить без тебя…

Остаток фразы заглушил звук пощечины и возглас Лавинии: «Да как ты смеешь, Уолтер?» Как видно, возбужденный кавалер дал волю рукам. Затем послышались ржание и стук копыт. Лорейн поняла, что всадники приближаются к ней.

До сих пор она стояла как парализованная, но сейчас надо было действовать. Девушка рванулась вперед, но, споткнувшись о сучок, потеряла равновесие и упала, рассыпав землянику.

В ту же секунду перед ней возникли две лошади – на одной восседала Лавиния Тодд, на другой – Уолтер Граймс, самый преданный из ее поклонников.

Лорейн вскочила, отряхивая юбку. Ей было неловко от того, что она предстала перед соперницей в таком неприглядном виде. Она бы еще успела скрыться в лесу, но какой-то дух противоречия вселился в нее при виде элегантной Лавинии, одетой в модный костюм для верховой езды.

Лорейн выпрямилась и встала посередине дороги, готовая встретить противника лицом к лицу. Казалось, своенравная Лавиния была не прочь раздавить соперницу, однако в последнюю минуту все же резко натянула вожжи.

– Вот уж не думала, что ты выберешь для прогулки такое неспокойное место, – проговорила Лорейн. – Разве мать тебя не предупредила, что сейчас лучше держаться поближе к дому?

В последнее время участились набеги индейцев на одиноко стоящие хижины, и жители селения считали, что ездить по дорогам небезопасно.

Лавиния вздернула голову. Предположение, что она может испугаться каких-то индейцев, заставило гордую девушку покраснеть – она всегда хвасталась, что никого и ничего не боится.

– А я не думала, что встречу здесь тебя, – парировала она. – Ведь твое место в таверне. Кто-то же должен мыть полы и выносить помои! А вместо этого ты шатаешься по лесу, собираешь землянику…

– В таверне? – Брови Лорейн удивленно взлетели вверх. – С этим покончено.

Лавиния явно не ожидала такого ответа.

– Что значит «покончено»? Тебе ведь полагается пробыть в «Проворной лошадке» еще год!

Лорейн снисходительно улыбнулась. Недоумение Лавинии легко понять. Всем известно, что девушка, состоящая в услужении, может изменить свой статус, только если мужчина захочет на ней жениться и выкупит у хозяина ее контракт.

– А вот и нет! Разве ты не знаешь, что Филипп собирается выкупить меня у Оддсбада? Мы поженимся через три недели. Странно, что он не сказал тебе об этом. Всегда уверял, что любит тебя как сестру…

– Я тебе не верю! – задохнулась от ярости Лавиния.

– И тем не менее это правда. Филипп уже строит для нас дом рядом с отцовским. Теперь ты понимаешь, почему я вышла на прогулку. Просто не могла удержаться – ведь с сегодняшнего дня я свободна!

– Все это ложь! – воскликнула Лавиния, вырывая шляпу из рук Уолтера. – Я сейчас же отправляюсь к Филиппу!

– Ну конечно, поезжай, – не стала спорить Лорейн. – А заодно спроси, где и с кем он провел эту ночь.

Лавиния побледнела и замахнулась кнутом на соперницу.

– Прочь с дороги, мерзкая потаскушка!

К счастью, удар не достиг цели. Лорейн молча посторонилась, чтобы дать всадникам проехать, и долго смотрела им вслед. Улыбка сбежала с ее лица. На мгновение она прислонилась к дереву, пытаясь прийти в себя, потом расправила плечи и зашагала обратно, неся в узелке остатки земляники.

Не успела она расстелить на земле платок, как появился Рэйл с солидной добычей. Он раздобыл не только сена, но и корзину с зерном, поверх которого лежал еще теплый пирог, завернутый в чистую льняную салфетку. Лорейн предпочла не задавать вопросов, однако Рэйл сам все объяснил:

– Повстречал одну красоточку. Из тех, у кого всегда найдется еда для усталого путешественника и сено для его коня.

Чувствовалось, что ему не впервой натыкаться на «красоточек». Интересно, кого именно он повстречал? Наверное, Дженни Мервис, неуклюжую широкобедрую девицу, утверждавшую, что ни один мужчина в Род-Айленде не может против нее устоять.

– И кто она? Брюнетка? – поинтересовалась Лорейн, с наслаждением уписывая пирог с голубями.

Рэйл, собиравшийся приступить к завтраку, приподнял брови.

– Брюнетка? Я бы этого не сказал. Волосы у нее светло-каштановые, улыбка плутоватая, а фигура… И спереди, и сзади – все как полагается.

Лорейн вспыхнула от его насмешливого тона. Должно быть, речь идет о Тилли Мервис, младшей сестре Дженни, которую мать называет не иначе как «сущим наказанием».

– А почему ты спрашиваешь? Ты с ней знакома?

– Да. Ее зовут Тилли Мервис.

– Через годик-другой она задаст жару всем здешним мужчинам, попомни мои слова! – пообещал Рэйл. – Уже сейчас этот бесенок так и шныряет глазами…

Трапеза завершилась земляникой, которая, по словам Рэйла, ему очень понравилась.

– Вы уже искупались, мисс Лорейн? – поинтересовался он, вытирая губы. – Я не прочь последовать вашему примеру.

– Да, – прошептала она, думая о том, что, погружаясь в воду, надеялась избавиться от воспоминаний о Филиппе, но ей это не удалось.

Ей показалось или во взгляде незнакомца действительно отразилось сожаление? Лорейн встала.