Валери Шервуд - Опасное приключение

– Можете выложить на стол свое оружие, мисс Лорейн, – ровным тоном произнес он. – Я не собираюсь покушаться на вашу добродетель!

Досадливо закусив губу, Лорейн вытащила пистолет и положила на стол. Металл слабо звякнул о дерево.

Рэйл подбросил пистолет в руке, словно игрушку и, обернувшись к Лорейн, резко проговорил:

– Слушай внимательно – я устал и повторять не намерен. Ты будешь спать на этой койке. Но не со мной. Во всяком случае, пока сама об этом не попросишь.

К счастью для нее, в каюте было темно, и Рэйл не увидел, как она покраснела.

– Иди спать и ничего не бойся – от своей команды я сумею тебя защитить.

Лорейн покорно направилась к койке. Если бы Рэйл знал, что она боится вовсе не команды, а его самого!

Сняв башмаки, она опустилась на узкое ложе и стала наблюдать за Рэйлом. Он сбросил сапоги и рубашку, растянул на полу одеяло и как был – в бриджах и с пистолетом – улегся сверху.

Когда Лорейн поняла, что он для нее сделал, ее охватил жгучий стыд. Рискуя собственной жизнью, Рэйл спас ее от рабства, привез сюда и уступил свою каюту. И вот теперь она удобно расположилась на его кровати, а он вынужден довольствоваться жестким полом. Более того – он специально выбрал место перед самой дверью, чтобы никто не мог войти, не разбудив его.

Он охраняет ее собственным телом!

– Спокойной ночи, – прошептала Лорейн. – И еще раз извините.

Ответа не последовало – доблестный шотландец уже крепко спал.

Утомленная событиями последних суток, убаюканная мерным ходом шхуны, Лорейн в конце концов тоже забылась глубоким сном.

Лорейн проспала весь следующий день, и Рэйл приказал ее не тревожить. Между тем шхуна, подгоняемая свежим попутным ветром, уверенно двигалась вперед. Время шло, тени стали длиннее, наступил вечер. Во время ужина Рэйл задумчиво смотрел на Лорейн и прикидывал, стоит ли ее будить ради еды. Решив, что не стоит, он закончил трапезу, отдал юнге посуду и лег на одеяло там же, где вчера, – у самой двери.

А Лорейн все спала, хотя теперь ее сон был не таким крепким. Она беспокойно металась, а один раз даже вскрикнула. Услышав крик, Рэйл поднялся со своего ложа и босиком направился к ней.

У него перехватило дыхание. При свете звезд стройная фигурка Лорейн выглядела бесконечно соблазнительной, приоткрытые губы словно манили к поцелую, а юное тело сулило неземное блаженство.

– Ну-ну, – пробормотал шотландец, ласково дотрагиваясь до мокрой щеки Лорейн. – Тебе нечего бояться, девочка.

– Филипп, – сонно прошептала она и повторила мечтательно: – Филипп…

Ушат холодной воды не мог бы быстрее остудить пыл капитана Камерона. Он стремительно отдернул руку, словно боялся обжечься. Неожиданно Лорейн проснулась и, увидев нависшую над ней высокую темную фигуру, ахнула и инстинктивно натянула на себя одеяло.

– Тебе, наверное, что-то приснилось, девочка. Ты кричала.

– А что… что я кричала? – смутившись, спросила она.

– Ты сказала: «Пожалуйста, разбудите меня, капитан Камерон. Мне привиделся кошмар», – с усмешкой ответил Рэйл.

Лорейн покраснела.

– Извините. Я, наверное, вас разбудила, – пролепетала она.

Она не представляла, что проспала почти сутки. Ей казалось, что прошел всего час с тех пор, как она ступила на борт.

– Ничего страшного. Если тебя снова что-нибудь испугает, буди меня без стеснения.

– Обязательно, – пообещала Лорейн сонным голосом, повернулась к Рэйлу спиной и опять сомкнула глаза.

Сердце Рэйла разрывалось при мысли, что прелестная юная фея лежит всего в нескольких футах от него, да еще зовет этого ублюдка Филиппа!

Ругая себя на чем свет стоит, шотландец улегся на свое жесткое ложе и в конце концов заснул.

Неделю спустя

Дул свежий ветерок. Белые паруса «Красотки» раздувались, словно шелковая грива нервного арабского скакуна, и, повинуясь их напору, шхуна легко скользила по сверкающей голубовато-зеленой воде.

Облокотившись на перила, Лорейн смотрела вдаль. Ей казалось, что с той поры, как она ступила на борт «Красотки», жизнь ее резко изменилась. Никогда еще она не чувствовала себя такой беззаботной и свободной.

За неделю путешествия Лорейн многое узнала об обитателях шхуны. Хотя команда состояла в основном из французов («отбросы из Бордо» – так выразительно отозвался о матросах немногословный шотландец Мактейвиш), среди офицеров были люди разных национальностей. Помимо самого Мактейвиша, исполнявшего обязанности первого помощника капитана, на борту находился штурман, свирепого вида голландец по имени Якоб Хелст, голубоглазый, светловолосый и, судя по его мускулистым рукам, очень сильный. Был еще беззаботный верзила-ирландец Дерри Корк, канонир. Остальные офицеры были англичанами, за исключением судового врача Андре Лестрея, красивого француза, одевавшегося весьма экстравагантно. Глядя на его ярко-рыжие локоны, Лорейн не могла отделаться от подозрения, что это парик. Глаза француза походили на янтарь и в солнечном свете казались золотистыми. При первой возможности он не преминул сообщить Лорейн, что его полное имя – Андре Чемпион Лестрей, и тут же хвастливо добавил, сопровождая свою речь забавными галльскими жестами, что это имя он носит по праву, ибо во всяких делах, а в особенности в любви, ему нет равных. При этом он не спускал восхищенного взгляда со стройной фигурки Лорейн, однако неожиданно появившийся Рэйл прервал его излияния.

– Не обращайте внимания на этого хвастливого петуха, мисс Лорейн. Хотя в его обязанности входит врачевать наши раны, он не упускает случая сам их нанести!

– Еще бы! Да будет вам известно, мадемуазель, что я лучший фехтовальщик на борту! – пыжась от гордости, сообщил красавец француз, одаряя Лорейн ослепительной улыбкой.

– Неужели? – ахнула она.

Встретив насмешливый взгляд Рэйла, Лестрей смущенно кашлянул и поправился:

– После капитана, конечно. Впрочем, его стихия – военно-морское искусство, я же предпочитаю сражаться с противником один на один. Поверьте, мадемуазель, моя доблесть на дуэли славится по всей Франции! Под тенистыми дубами моей горячо любимой родины я провел немало поединков, сражаясь за честь…

– …самых разных дам, – закончил Рэйл. – Только не надейтесь, Андре, что мисс Лорейн умножит их число!

Проснувшись после длительного сна, последовавшего за ее появлением на шхуне, Лорейн обнаружила, что Рэйла в каюте нет, а в дверь стучит юнга и спрашивает, не хочет ли она позавтракать. Только сейчас Лорейн поняла, что проголодалась. Приподнявшись на локте, она весело крикнула:

– С удовольствием! Входите, пожалуйста.

На пороге появился румяный светловолосый паренек, весьма смышленый на вид. Первым делом он сообщил, что его зовут Джонни Сирс, и пока накрывал стол к завтраку, рот его не закрывался. По словам мальчишки, родители его умерли, а сам он, не желая жить с дядей, противным и нудным стариком, предпочел, по его собственному выражению, «пуститься в плавание», надеясь рано или поздно достичь Барбадоса. Впрочем, в этой части рассказа красноречие Джонни поубавилось. Чувствовалось, что он не собирается посвящать Лорейн в свои планы.