Дженна Питерсен - Прекрасная защитница

Он должен рассказать, ей правду, потому что недоговоренность стояла между ними и на все накладывала свой отпечаток. Возможно, когда Эмили поймет, она бросит это расследование и оставит все на него.

Грант заговорил, откашлявшись:

– Ее звали Давина Рассел. Ту женщину. Она была дочерью джентльмена, не принадлежавшего к знати. Я познакомился с ней через ее отца, который мне много раз помогал. Он занимался морскими перевозками. Постепенно мы с ней сдружились, а потом наша дружба перешла в нечто иное.

На лицо Эмили набежала едва заметная тень. Но она не прерывала Гранта. Это его порадовало – он не был уверен, что сможет продолжать, если его прервут.

– Я долго скрывал от нее, чем я занимаюсь, но как-то вечером она услышала мой разговор с ее отцом. Я был глуп, слишком самоуверен. Мне следовало быть внимательнее, но я был слишком занят своим расследованием.

– Это дело насчет поставок оружия? – тихо спросила Эмили.

– Да. То, в котором был замешан Каллен Лири. Никогда не забуду ее лица после того разговора.

– Она испугалась?

Он высвободил свою руку и резко рассмеялся:

– Хотелось бы мне, чтобы это было так. Нет, она просто из кожи лезла вон и говорила так быстро, что я не сразу понял, что она все знает.

– Вы, наверное, огорчились.

Он кивнул:

– Вам известно не хуже, чем мне, что тайного агента и тех, кого он любит, защищает только его тайна. Но Давина не желала меня слушать. Она все твердила о романтике и о приключениях. А потом сказала, что хочет пойти вместе со мной в тот вечер.

– Женщина, ничему не обученная? – изумилась Эмили.

Он отвернулся.

– Она говорила, что наденет одежду своего брата и будет прятаться и наблюдать. Конечно, я отказался. Я оттолкнул ее. Следовало бы обо всем рассказать ее отцу, но я был слишком занят своим делом. Я решил, что мое слово для нее закон.

Он зашагал по комнате, чувствуя на себе взгляд Эмили. Грант походил на тигра в клетке, выставленного напоказ. Клеткой было его прошлое. Клеткой были его ошибки. Его недомыслие и самодовольство.

– Все пошло не так, как я ожидал, началась драка. Прозвучали выстрелы. На помощь мне пришли другие агенты, и несколько преступников, которых я преследовал, были убиты. Некоторые были схвачены, остальные бежали. – Он давился словами, потому что знал, что скажет дальше, и боялся этого. – Когда мы пересчитывали трупы, я нашел ее. Она пошла за мной – я этого не знал – и попала под перекрестный огонь.

Он крепко зажмурился, но перед глазами стояли только безжизненные глаза Давины, уставившиеся на него. Он помнил, как опустился на колени, буквально взвыв от отчаяния, ужаса и ярости. Он помнил, как нес ее, как зачем-то звал врача.

Он помнил сочувствующие взгляды своих товарищей – агентов.

Боль была настолько сильна, что организм отбрасывал ее, строил защитные сооружения, не впуская ее в душу, и разве только в мгновения слабости боль набрасывалась на него с удвоенной силой.

Так было и теперь.

– Подышите, Грант.

Тихий шепот Эмили вернул его в настоящее. Он резко повернулся к ней, посмотрел и больше не отводил от нее глаз, чтобы снова не оказаться в том темном месте.

– Это был такой ужас, – сказал он.

Эмили шагнула к нему.

– А вы… – Она осеклась.

– Что?

– Нет, ничего.

Он удивился, увидев, что на ее щеках появились алые пятна. Эмили редко краснела так явно, и уж точно он никогда не видел, чтобы она краснела от смущения.

– Простите. Это меня не касается.

– Это касается вас, Эмили. Я не хочу, чтобы у вас остались какие-то вопросы.

– Вы любили ее? – с усилием спросила она.

Грант ожидал любого вопроса, но не такого. Он задумался.

– Она была мне очень дорога. Меня привлекали ее живость и горячность – те самые качества, которые погубили ее. – Он вздохнул. – Я, вероятно, женился бы на ней. А она меня любила. Впоследствии я понял, сколько власти надо мной дает это чувство моим врагам. Тогда мне стало ясно, что ни в коем случае нельзя смешивать любовь с тем, чем я занимаюсь. Что мне нельзя любить, пока я остаюсь тайным агентом. Это просто слишком опасно. Цена слишком высока.

Эмили отвернулась, прервав это напряженное соприкосновение взглядов. Она посмотрела на камин, кивнула, но вид у нее был отстраненный. Она закрылась от Гранта, и он больше не мог читать ее чувства. Что она думает о нем? О его признаниях?

– Вот почему меня так ужаснула мысль о том, что вы снова пойдете в «Синий пони» и встретитесь с Калленом Лири, – сказал он, протягивая к ней руку.

Он обхватил ее подбородок, поднял лицо, так что Эмили уже не могла избегать его взгляда. Даже теперь она не осталась безучастна к его прикосновению. Как и он – к ее.

– Если с вами что-нибудь случится… – Он замолчал. Он не мог закончить ни эту мысль, ни начатую фразу.

– Грант, – прошептала она, потянувшись к нему губами.

Он колебался. Он знал, к чему приведет поцелуй. К еще одной ночи в объятиях женщины, стремящейся именно к той опасности, которую он только что описал. Но объятия Эмили были таким соблазном, устоять перед которым Грант был не в состоянии.

И он поцеловал ее, втягивая в себя ее клубничный запах. Тревожное чувство вины, мучительные воспоминания – все растаяло, все забылось, сменившись непреодолимым желанием.

Руки Эмили обвили его шею. Она прижималась к нему, целуя все с большим пылом, с большим отчаянием. Грант чувствовал, что перестает владеть собой. Он подталкивал ее к двери, пока она не оказалась прижатой к ней спиной. И вот уже Эмили с лихорадочной торопливостью расстегивает на нем измятую рубашку, а он так же лихорадочно расстегивает на ней платье, и оно падает на пол к ее ногам. Его рубашка тоже отлетела в сторону.

Он прижался губами к ее соску, она впилась ногтями ему в спину, издавая тихие стоны, пронзавшие Гранта и окончательно лишавшие самообладания. Не отрывая губ от ее соска и продолжая теребить его языком, Грант обхватил ее сзади и приподнял.

Эмили обвила его ногами, жар ее тела проникал сквозь его одежду, доводя до безумия. Как-то ему удалось высвободить из одежды свою воспаленную плоть – и вот он уже проник в ее влажную тесноту. Проник до самой рукояти. И на мгновение весь мир замер. Эмили посмотрела ему в глаза. Но он не шевелился. Было слышно только потрескивание огня, в камине и их прерывистое дыхание.

– Грант. – Услышав ее низкий голос, он снова посмотрел на нее. Лицо у нее было напряженное, ждущее. – Вы нужны мне.

Тогда Грант широко раскрыл глаза и одним движением прижал ее к двери. Она вскрикнула. Он снова и снова наносил удары, и в ней нарастало наслаждение, с каждым ударом становящееся все сильнее. Страсть пронзила все ее тело. Страсть вышла из-под контроля. И вот наконец Эмили выгнулась, достигнув высшей точки, утолив страсть. Глаза ее затуманились, и она обмякла.