Дженна Питерсен - Прекрасная защитница

Грант передернулся:

– Старый Эллингтон был хорошо известен своими взглядами на чистоту аристократической крови.

Эмили улыбнулась дрожащей улыбкой. Кому и знать об этом, как не ей?..

– Да, именно. Он был в ярости – в его семью вошел бастард! Он был так зол, что хотел застрелить моего отца. Он хотел, чтобы наш брак объявили незаконным, но сделать это было очень сложно, и в конечном счете это означало бы замарать незапятнанное имя Эллингтонов. Но он рассказал все Сету и заставил его пообещать, что он никогда не позволит мне зачать ребенка. Он сказал Сету, что лучше допустить, чтобы титул перешел к кому-то из его младших братьев или их детей, чем к сыну, которого рожу я.

Грант взял руку Эмили. Он не сводил с нее глаз, он притягивал Эмили к себе своим взглядом, в котором отражались все его чувства. И негодование на ее отца и мужа за их обращение с ней, и сочувствие к вынесенным ею страданиям, и желание облегчить эти страдания.

– Как он мог допустить такое? – прошептал Грант.

Эмили невесело рассмеялась:

– Очень просто. Бедный Сет был не из тех, кто может противостоять отцу. Даже после смерти старика он слишком боялся жить не по правилам, начерченным Эллингтоном. Так что свою ярость он вымещал на мне. Я оказалась виноватой в том, что он не выполнил предначертанное ему судьбой – не передал титул своему сыну. Он продолжал осуществлять свои супружеские права, но уже не делал вид, будто хочет доставить мне наслаждение. Он начал изменять мне открыто, чтобы доказать, что он мужчина и что это я – причина того, что у нас нет детей.

Грант прошипел грязное ругательство.

Эмили поморщилась:

– Это было очень мучительно. Жизнь моя была пуста. Вот почему я с готовностью встретила предложение Чарли вступить в Общество. Вот почему мне так понравилось быть тайным агентом. Я совсем не могла распоряжаться своей жизнью, когда жила с отцом, а потом с Сетом; в той жизни, которую я стала вести после, я была сама себе хозяйка.

Грант кивнул:

– Это я понимаю. И повторяю, я никогда не стану требовать, чтобы вы отказались от этой работы. Но я не понимаю, почему то, о чем вы мне рассказали, должно стать преградой между нами. Я. еще сильнее полюбил вас, узнав о вашем прошлом и видя, какой сильной женщиной; вы стали.

Эмили удивилась:

– Неужели вы не поняли? Я же незаконнорожденная. А вы как-то сказали мне и совершенно отчетливо, что все незаконное для вас неприемлемо. Каждый раз, когда мы ласкали друг друга, ваше поведение только подтверждало эти слова. Какую бы сильную страсть вы ни испытывали, вы всегда помнили: о том, что нужно во время остановиться, чтобы я не забеременела.

Грант покачал головой, но Эмили уже не могла замолчать:

– Моя кровь не чиста. Для человека вашего положения я могу быть только любовницей, но никак не женой.

– Это не так, – возразил он.

Она резко рассмеялась:

– Я знаю, что это так. Ваша родословная так уважаема и так безукоризненна. Если кто-то узнает, что вы женаты на женщине с таким происхождением, как у меня, вас осмеют. Я не хочу, чтобы на мне лежала вина за это. И я бы не вынесла, если бы в обществе стали возмущаться этим фактом. Вот почему я не могу стать вашей женой. Я не могу рисковать.

Он пошел было к ней:

– Эмили…

– Не нужно, прошу вас, не нужно! – воскликнула она, больше не владея своими чувствами. – Уходите!

Но прежде чем Грант успел ответить, дверь в гостиную отворилась, и показался Бенсон.

– Прошу прощения, миледи, но к вам посетительница.

– Я занята, Бенсон.

– Понимаю, миледи, но эта дама сказала, что вы ждете ее. Это леди Уэстфилд.

Эмили недоуменно посмотрела на дворецкого. Леди М. здесь, в такой момент? Ах ты, Боже мой, их сделка! Ведь леди М. обещала открыть Гранту правду о том, чем она занимается, если Эмили признается ему в своих чувствах. Если леди М. узнала, что Грант приехал к Эмили, она вполне могла отправиться сюда, чтобы удостовериться в выполнении их договора.

Эмили посмотрела на Гранта. Тот не шевельнулся, даже когда появился слуга. Он все еще стоял всего в нескольких шагах от Эмили, но теперь переводил взгляд с нее на Бенсона и снова на нее с выражением крайнего удивления.

– Почему моя мать приехала сюда, Эмили? – спросил он так, чтобы не услышал дворецкий.

Эмили покачала головой:

– Бенсон, проводите миледи.

Слуга с поклоном удалился, оставив дверь открытой. Эмили слышала, как он разговаривает с леди Уэстфилд в коридоре. В их распоряжении было всего несколько секунд.

– Грант, – прошептала она, вглядываясь в его глаза. Еще немного – и Гранта ждет сильнейшее потрясение в жизни. И вопреки всем ее заявлениям Эмили было нестерпимо больно от того, что ему предстоят страдания.

– Надеюсь, вы поймете.

Он отшатнулся от нее:

– Что пойму?

– Добрый вечер, Грант, – проговорила леди Уэстфилд, вплывая в комнату.

Грант встретил мать с улыбкой. По крайней мере ему хотелось так думать. Но он не был уверен, что улыбка эта была очень теплой. Он все еще не пришел в себя после признаний Эмили, после ее отказа принять его предложение. А тут еще какие-то загадочные слова насчет матери. Брат прав. Женщины кого угодно доведут до крайности.

Грант подошел к матери, чтобы поздороваться, и она поцеловала его в щеку, но все внимание леди Уэстфилд было сосредоточено только на Эмили.

Взгляды женщин скрестились, и Гранта, как и в то утро после падения Эмили, поразило, что между этими дамами существует какая-то связь, природу которой он не вполне понимал. И теперь эта связь казалась еще более явной.

– Эмили, – мягко проговорила леди Уэстфилд.

– Миледи.

– Не будет ли одна из вас добра сообщить мне, что здесь происходит? – спросил наконец Грант, глядя то на одну, то на другую. – Матушка, что вы здесь делаете? И почему между вами и Эмили есть какая-то связь, о которой мне ничего не известно?

И снова женщины переглянулись. Грант удивился, заметив, что мать нервничает. Он никогда не видел ее такой. Она всегда была очень спокойной, очень уверенной в себе.

– Что с вами? – уже мягче спросил он. – Вам нехорошо?

– Нет-нет. Я приехала сюда, чтобы поздравить вас с хорошо проделанной работой. – Голос матери слегка прерывался.

Грант заглянул ей в глаза и увидел в них множество самых разнообразных чувств. И кое-что еще. То, чего он никогда раньше в них не замечал. Силу, очень похожую на силу Эмили. Решительность.

– Поздравить нас? – повторил он. Грант посмотрел на Эмили, но та отошла в угол комнаты и стояла там, сжав перед собой руки. Она словно ждала чего-то.

Сердце у Гранта бешено забилось.

– Грант, я была с вами не вполне откровенна, и, вероятно, это неправильно с моей стороны, – осторожно заговорила, леди Уэстфилд. – Я знала, что вы тайный агент, очень хороший агент, награжденный многими знаками отличия. Я знала это давно. И очень гордилась вашей работой, хотя и не могла высказать это вам.