Бертрис Смолл - Византийская принцесса

Теадора повиновалась. К ее ужасу, евнух наклонился над ней и мягким шелковым шнуром привязал одну ее руку к столбику кровати, а рабыня тем временем – другую. Ноги ей тоже развели в стороны и таким же манером привязали к столбикам кровами. Теадору охватила паника, она вскрикнула, но евнух тут же ладонью зажал ей рот.

– Ваше высочество, не кричите! Никто не причинит вам вреда. Вы обещаете не визжать, если я уберу руку?

Теадора кивнула, а когда он убрал руку от ее лица, спросила дрожащим голосом:

– Почему меня привязали?

– Потому что таков был приказ султана. Брачный договор предусматривает, что ваш брак должен быть осуществлен не раньше, чем вы достигнете зрелости. Честно говоря, султан намеревался оставить вас в том монастыре, но ваш отец настоял на выполнении всех пунктов заключенного между ними договора.

– Мой отец? – воскликнула Теадора, не веря своим ушам. – На этом настоял мой отец? О боже, как он мог!

– Ваше высочество, ему снова потребовалась помощь султана. Ваша сестра и ее муж доставляют ему неприятности. Последняя треть вашего приданого, включающая оплату золотом и стратегически важную крепость Цимпа, которую мой хозяин очень хочет получить, не будет выплачена до тех пор, пока вы не забеременеете.

Несколько мгновений Теадора молчала, потом с горечью, обращаясь не столько к евнуху, сколько к самой себе, воскликнула:

– И ради этого я так берегла свою девственность! Чтобы меня насильно отдали старику в обмен на отряд солдат, горсть золота и крепость!

Она вздохнула и, помолчав, снова обратила взгляд на евнуха.

– Но зачем господин повелел привязать меня к кровати?

– Потому что вы неопытны в искусстве любви. По своему неведению вы, вероятно, станете сопротивляться и тем самым вызовете неудовольствие султана. У нас не было времени подготовить вас должным образом и научить всему необходимому. Вас привезли во дворец сегодня, потому что это первый плодный день вашего лунного цикла. Вы будете делить постель с султаном четыре ночи, и если после них не понесете, то через месяц мой хозяин возьмет вас снова. Вы будете соединяться с господином до тех пор, пока его труды не принесут плод.

Это ужасающее откровение ошеломило Теадору. Возможно, ей было бы не так больно, если бы она не познала сладость любовных ласк принца Мурада. Должно быть, султан ее ненавидит! Она мысленно прокляла отца за то, что так жестоко предал ее. И в это мгновение ослепляющего озарения Теадора Кантакузин повзрослела.

Али Яхия снова заговорил, и было видно, что он ей сочувствует:

– Принцесса, вас нужно подготовить к приходу господина. Не пугайтесь того, что последует дальше: просто ваше тело еще не готово принять мужчину.

В ответ на ее озадаченный взгляд евнух хлопнул в ладоши, и в комнату вошли две красивые женщины. Каждая держала в руке белое страусовое перо. Они бесшумно уселись на табуреты по бокам от кровати и по кивку главного евнуха начали прикасаться мягкими перьями к ее грудям. Теадора посмотрела на них, ничего не подозревая, но вскоре с изумлением обнаружила, что их мягкие ласки начинают возбуждать ее тело. Ее груди стали наливаться и твердеть, соски увеличились, и в них появилось покалывание. Она тихо ахнула, удивляясь своей реакции. Евнух несколько минут наблюдал за ней из-под полуопущенных век, отмечая про себя каждое ее движение, затем снова хлопнул в ладоши, и к кровати подошли две молоденькие девушки – по сути, дети – и взрослая женщина. Ни слова не говоря, девочки встали по бокам от Теадоры, наклонились над ней и осторожно раздвинули нижние губы. Женщина тоже наклонилась, вынула из рукава длинное остроконечное перо и прикоснулась им к самому чувствительному местечку. Теадора застыла, потрясенная этим пугающим вторжением, но когда попыталась открыть рот, чтобы возразить, ей быстро заткнули его шелковым носовым платком. Это была сладкая пытка, но ее переполняло возмущение. С ней обращались словно с кобылицей, которую ведут на спаривание к жеребцу. Ощущения, сходные с теми, которые она испытывала, когда ее ласкали пальцы Мурада, накатывали на нее волна за волной, и она визжала, хотя и беззвучно. Боже, ну почему ее бедра не могут оставаться неподвижными!

В полумраке она уловила еще какое-то движение, и возле кровати появился высокий мужчина в парчовом халате. От страха и чувственного возбуждения у Теадоры против воли помутилось в глазах, но она поняла, что это султан Орхан. Его волосы, которые она помнила темными, стали почти белыми, но глаза… о, эти глаза остались такими же черными, как у Мурада! Султан бросил на нее бесстрастный взгляд и заметил, обращаясь к Али Яхии, так, словно Теадоры здесь не было:

– Она и впрямь довольно красива. Жаль, что нет времени как следует ее обучить. Она все еще девственница?

– Ваше величество, мне даже в голову не пришло проверить. Но, в конце концов, она ведь жила в монастыре.

– Убедись! Знаю я этих монашек: они любят непристойные игры.

Евнух отрывисто кивнул женщине с пером, и та прекратила свои манипуляции. Али Яхия наклонился и осторожно ввел в лоно беспомощной девушки палец. Теадора напряглась всем телом, натягивая шелковые путы, и евнух, отпрянув, выпрямился:

– Мой господин, она девственна.

– Я не хочу с ней возиться: меня ждет Мара. После того как с этим делом будет покончено, я пойду к ней. Позаботься о том, чтобы мне не пришлось заниматься еще и этим.

Теадора не верила своим ушам, но у нее не было времени на расспросы. Главный евнух быстро отдал какое-то распоряжение и через несколько секунд склонился над Теадорой с длинным, толстым, отполированным до блеска деревянным предметом в форме фаллоса в руках.

– Ваше высочество, вам будет больно, но всего мгновение, – проговорил он, словно извиняясь, а потом добавил тихо, так чтобы слышала только она: – Простите меня, принцесса.

Теадора почувствовала, как ее сокровенного местечка касается холодное гладкое дерево, и беззвучно заплакала от стыда. Последовал резкий толчок, ее тело пронзила острая жгучая боль, но постепенно стихла. Внутренняя поверхность ее бедер увлажнилась. В этот момент Теадора мечтала только об одном: лишиться чувств и таким образом сбежать от всего этого, – но, к несчастью, оставалась в сознании и теперь ее внимание переключилось с собственных ощущений на султана. Он по-прежнему стоял над ней и без малейших эмоций наблюдал за происходящим, потом раскинул руки в стороны, и в тот же миг рабы сняли с него парчовый халат. Теадора с удивлением увидела над собой все еще крепкое, как у молодого мужчины, тело, разве что более худощавое.

Теадора как зачарованная наблюдала, как к султану приблизилась обнаженная девушка с длинными золотистыми волосами, поклонилась, встала перед ним на колени и пала ниц, коснувшись лбом ступни господина в древнем жесте, выражающем полное подчинение. Потом, не вставая с колен, она выпрямилась, потерлась щекой о пах султана, взяла в руки его вялый орган и стала ласкать его тонкими нежными пальцами и покрывать быстрыми дразнящими поцелуями. Когда девушка взяла набухающий орган в рот, Теадора ощутила всплеск желания. В ужасе от самой себя, она повернула голову в сторону – и наткнулась на насмешливый взгляд одной из девушек, ласкавших ее груди, ноющие соски. Залившись краской стыда, она закрыла глаза, и хотя ощущения стали еще острее, старалась не поднимать веки.