Бертрис Смолл - Византийская принцесса

– Что верно, то верно, принцесса, – ответил откровенно принц. – Но теперь нам надо серьезно подумать над его будущим. Он очень умный парнишка и может быть мне весьма полезен.

– Я думала когда-нибудь вернуться вместе с Халилом в Константинополь, – осторожно сказала Теадора, решив, что Сулейману вовсе не обязательно знать, что дорога туда ей скорее всего закрыта.

– Но это совершенно ни к чему! Конечно, если тебе здесь очень плохо, я не стану удерживать вас насильно, но ты теперь турчанка, Адора, и мы тобой гордимся.

– Сулейман, при твоем дворе для меня может не найтись места.

– Я найду тебе место, – заверил ее принц почему-то хриплым голосом.

Теадора подняла удивленный взгляд и успела заметить у него в глазах проблеск желания, прежде чем его лицо опять приняло непроницаемое выражение. Совершенно растерявшись, она поспешно опустила глаза, чтобы принц не заметил ее смятения. Забавно: похоже, она прямо-таки притягивает мужчин королевской оттоманской семьи.

– Принц Сулейман, ты так добр, что предлагаешь мне кров. Теперь я могу быть спокойна за будущее сына.

Сулейман вежливо поклонился и ушел. Теадора мысленно усмехнулась: что ж, будущее Халила обеспечено, но как насчет ее самой? Ее встревожило, что принц Сулейман ее желает, хотя она никогда его не поощряла и предпочла бы, чтобы он относился к ней как к сестре.

Из задумчивости Теадору вывел голос Айрис:

– Моя госпожа, посмотритесь в зеркало, и там найдете ответ на свой невысказанный вопрос.

– Ты подслушивала! – возмутилась Теадора.

– Если бы не подслушивала, то ничего бы и не знала. И как бы я тогда могла вас защитить? Из вас же, моя принцесса, слова не вытянешь.

Теадора рассмеялась:

– Ах ты, неисправимая старая шпионка! Ладно, дай мне зеркало.

Впервые за много лет Теадора внимательно всмотрелась в собственное лицо и с некоторым удивлением увидела, что из зеркала на нее смотрит очень даже симпатичная молодая особа. Лицо в форме сердечка, с прямым носиком, украшали большие глаза цвета аметиста, опушенные густыми темными ресницами с выгоревшими на солнце золотистыми кончиками, и четко очерченный рот с пухлой нижней губой.

Теадора положила зеркало на диван и подошла к другому, высокому, напольному, из прекрасного венецианского стекла, вставленного в украшенную богатой резьбой позолоченную деревянную раму. Критически оглядев себя, она отметила, что рост ее выше среднего, фигура сохранила стройность, грудь высокая, кожа цвета сливок, выглядит безупречно.

«Неужели это действительно я?» – удивилась Теадора, пристально всмотревшись в свое отражение.

Она от природы не была тщеславной, и поскольку меньше всего на свете хотела привлекать внимание Орхана, то никогда особенно не заботилась о своей внешности.

– А ведь я красивая, – тихо сказала Теадора, рассеянно проводя рукой по своим темным волосам.

– Да, принцесса, вы красавица, и это ведь еще не самый расцвет! – подтвердила Айрис. – И, понизив голос, добавила: – Если принц Сулейман вас желает, то, возможно, когда вы овдовеете, возьмет в жены. Тогда за ваше будущее можно не волноваться.

– У меня нет никакого желания выходить за него замуж! – возразила Теадора так же тихо. – Кроме того, у него уже есть четыре жены, взять пятую он не может, а становиться наложницей я не собираюсь!

– Пф-ф! Он запросто может развестись, потому что его жены всего лишь невольницы, а вы – принцесса. – Айрис лукаво посмотрела на свою госпожу, и глаза ее вспыхнули. – И не говорите, что вы не мечтаете о любви и ласках молодого мужчины. Вы по полночи расхаживаете по своей комнате. От этой нервозности легко избавиться – достаточно провести несколько ночей с крепким мужчиной.

– Айрис, какая ты дерзкая! Поосторожнее, а не то я прикажу тебя выпороть!

«Черт бы ее побрал! Слишком уж наблюдательна»!

В это время в комнату влетел Халил и выпалил:

– Мама, смотри, я снова могу ходить без костылей!

Мальчик подбежал и бросился в ее объятия, а Теадора едва не расплакалась при виде его хромоты. Правая нога ребенка была неестественно вывернута внутрь.

– Я очень тобой горжусь!

Она чмокнула сынишку в лоб, но ребенок состроил гримасу и высвободился из объятий.

– Нехороший мальчик! – шутливо пожурила его Теадора и снова притянула к себе. – Скажи, Халил, ножка все еще болит?

– Да, немного, – быстро проговорил мальчик и опустил глаза.

Мать поняла, что нога, должно быть, болит очень сильно, просто ребенок не хочет ее расстраивать, и, повинуясь мгновенному импульсу, спросила:

– Сынок, хочешь отправимся путешествовать по морю?

– Куда, мама?

– В Фессалию. Там есть древние горячие источники, которые могут облегчить боль в твоей ноге.

– А ты поедешь со мной?

– Поеду, если твой отец разрешит.

Только сейчас Теадора подумала: и почему эта мысль не приходила ей в голову раньше?

Мальчик неловко поднялся и потянул ее за руку.

– Давай поедем прямо сейчас.

Теадора поначалу рассмеялась над его детской непосредственностью, но потом подумала: «А почему бы и нет?» Решив не откладывать дело в долгий ящик, они отправились из гарема в общую часть: Халил впереди, за ним Теадора, а за ней – задыхающиеся от быстрой ходьбы евнухи. Миновав множество извилистых коридоров, они дошли наконец до дверей покоев султана, и мальчик приказал янычару:

– Скажи моему отцу султану, что принц Халил и его мать, принцесса Теадора, срочно просят у него аудиенции.

Янычар вернулся через несколько секунд, распахнул одну створку большой дубовой двери и объявил:

– Ваше высочество, султан готов принять вас обоих.

Теадора с сыном прошла в роскошно убранную комнату, где на груде подушек, скрестив ноги, сидел Орхан. Слева от него расположились несколько девушек со струнными инструментами. Рядом с султаном полулежала его нынешняя фаворитка, темноволосая итальянская красавица с капризно надутыми губами. Теадора с сыном подошла к помосту, но когда хотела уже опуститься на колени, Халил удержал ее и сердито посмотрел на наложницу отца.

– На землю, женщина! Моя мать преклоняет колени только перед моим отцом и своим Богом!

Девица проявила безрассудство и вопросительно посмотрела на султана, и тут мальчик накинулся на нее, рыча от гнева, стащил с подушек на пол и закричал: – Наглая! Ты напрашиваешься на наказание!

Комнату тотчас наполнил хохот Орхана.

– Моя дорогая Адора, ты подарила мне настоящего оттомана! Халил, сын мой, будь с этой девушкой помягче. Такая рабыня, как она, весьма ценное приобретение. – Он перевел взгляд на женщину у своих ног. – Пакиза, оставь меня. За дурные манеры ты получишь десять плетей. С моими женами следует обращаться с должным уважением.