Стефани Лоуренс - Однажды ночью

Утром вместе с Амелией, вызвавшейся помочь, и матерью она выехала в парк на обычную прогулку. Когда они встретились с Эшфордами, она изъявила желание прогуляться с Эмили и Энн. В этом не было ничего необычного, поэтому ни у кого не возникло подозрений. Разговор как-то незаметно коснулся грядущей свадьбы Аманды. Сестры Эшфорд, для которых это было первое в их жизни великосветское мероприятие подобного рода, наперебой забрасывали ее вопросами. Поэтому Аманде не составило труда повернуть разговор в нужное русло. Она намекнула, что скоро завеса с имени Мартина будет сдернута. Девушки, слышавшие о давнем скандале, тут же потребовали объяснений. Аманда удовлетворила их любопытство. Опустив подробности преступлений, она сделала все, чтобы они уяснили, какое именно событие состоится в пять вечера, что из этого последует и какие перспективы откроются перед Мартином.

Девушки восторженно захлопали в ладоши, приговаривая, что все прямо-таки как в сказке. Переглянувшись, Аманда и Амелия принялись разжигать их энтузиазм, дабы они болтали без умолку, когда окажутся в коляске в обществе матери и Эдварда.

Надежного способа убедиться, что до Эдварда дошли все необходимые подробности, не было. Однако Мартин надеялся, что хоть что-то удастся разузнать. Для этого он приехал в парк и прячась за ветками дерева, наблюдал за девушками. Он видел, как Эмили и Энн расстались с Амандой и Амелией и сели в ландо рядом с матерью. Потом в экипаж забрался Эдвард, и они покатили по аллее.

Когда ландо проезжало мимо Мартина, он услышал восторженный голос Энн: «Представляете, дневник доставят сегодня в пять!», и поехал следом, стараясь держаться так, чтобы его не заметили в толпе всадников и чтобы одновременно слышать, о чем говорят.

Девушки трещали без умолку. Их мать, его тетка, улыбалась, кивала и задавала вопросы. Сидевший рядом с ней Эдвард молчал с самодовольным видом. Когда ландо остановилось у Эшфорд-Хауса, он спрыгнул на тротуар, подал руку матери и сестрам. Леди Калвертон стала подниматься по лестнице. За ней пошла Эмили. Энн тоже направилась было к лестнице, но Эдвард остановил ее.

Из-за угла Мартин наблюдал, как Эдвард допрашивает ее, а Энн покорно отвечает на вопросы. Удовлетворив свое любопытство, Эдвард отпустил ее. Она поднялась по лестнице и вошла в дом. Эдвард еще какое-то время постоял на тротуаре, потом вдруг резко повернулся и вбежал в дом.

После этого Мартин вернулся на Парк-лейн и доложил обстановку.

А потом… им с Амандой пришлось играть роль восторженных влюбленных, которые с нетерпением ждут, когда закачается и рухнет последнее препятствие на пути к счастью. На самом деле так и было, однако напряжение последних дней и ожидание развязки так утомили их, что им было не до поцелуев. Нацепив на лицо дежурную улыбку, Мартин стоял рядом с Амандой и думал о своем, предоставляя ей самой выкручиваться из положения.

Так продолжалось до тех пор, пока она хорошенько не ткнула его под ребра. Он очнулся и посмотрел на нее. Она лучезарно улыбалась, однако глаза гневно блестели.

– Ну вот, твое лицо меняется. Сначала ты выглядишь одурманенным, потом твой взгляд тяжелеет, а лицо приобретает мрачное выражение! Леди Моффет только что спросила, хорошо ли ты себя чувствуешь.

– Э-э… – Мартин приказал себе перестать хмуриться. – Я весь извелся.

– Так думай о чем-нибудь другом – отвлекись. На что-нибудь приятное.

Его могла отвлечь только одна тема.

И она отвлекла. А потом он сделал открытие: Аманда, несмотря ни на что, вызывает у него страстное желание. Все его чувства обострились, и, воспользовавшись антрактом в музыкальном представлении у леди Карлайл, когда все гости отправились на прогулку, он решил уединиться со своей невестой и отвлечь их обоих.

Когда они спустились на землю, когда их дыхание выровнялось, Аманда заглянула ему в глаза, и ее припухшие от поцелуев губы сложились в улыбку.

– Ты мой, – прошептала она и поцеловала его.

– Навсегда, – сказал он, на мгновение оторвавшись от ее губ.

Еще несколько минут они витали в облаках, а потом на них снова навалилось напряжение. Они вспомнили, что им предстоит томительное ожидание. Вспомнили, что гости ее светлости все еще обсуждают их отношения.

И решили, что скоро у всех появится новая тема для пересудов.

В пять все собрались в библиотеке у Мартина. Реджи и Джозеф, племянник Джулса, временно исполнявший обязанности дядьки, переставили мебель так, чтобы кушетка находилась подальше от кресел.

– Я устал ждать, – заявил Реджи Аманде, оценивающей перестановку.

Она, конечно, прекрасно понимала его чувства.

– Так библиотека выглядит более официально, – заключила Аманда.

Пришел Люк.

– Остальные четверо знают, но я не заметил признаков того, что они собираются вмешаться, – чуть ли не с порога объявил он.

– Эдварду тоже все известно, – сообщил Мартин.

– Итак, ловушка расставлена, – заключил Люк.

Все приготовились ждать.

Библиотека примыкала к холлу, поэтому все услышали, как позвонили в дверь, и насторожились. Было слышно, как Джозеф пересек холл и с кем-то разговаривает. Вскоре стало ясно, что гость – кто бы он ни был – не тот, кого они ждут: Джозеф всячески пытался отделаться от посетителя. Голоса зазвучали громче, и Аманда нахмурилась. Голос гостя показался ей знакомым…

Тут она услышала свое имя и все поняла.

– Господи! – уставился на нее Реджи. – Неужели это?..

– Я посмотрю, – сказала Аманда, вскакивая.

К тому моменту, когда она вышла в холл, у нее внутри все кипело от ярости, однако ей удавалось держать себя в руках. Джозеф услышал ее шаги и отошел в сторону, освобождая место для битвы. И оставляя ее лицом к лицу с джентльменом, которому все же удалось продвинуться в холл.

– Мистер Литтон-Смит! – прищурившись, сказала Аманда. – Кажется, вы спрашивали меня?

Будь на месте мистера Литтон-Смита умный человек, он, услышав интонации Аманды, поспешил бы ретироваться. Но Персиваль даже не думал об этом. Одернув жилет, он грозно посмотрел на Аманду:

– Вас! Вы доставите мне удовольствие, если немедленно покинете этот дом! – Он схватил Аманду за руку.

– Что?! – ошарашенно воскликнула та и попятилась. Персиваль, не выпуская ее руку, проследовал за ней. Аманда вовремя остановилась. – Мистер Литтон-Смит, кажется, вы спятили! Что на вас нашло?

– Ничего – просто мое терпение лопнуло. Я всегда – и, уверен, все это подтвердят – был снисходителен. Я видел, как вы заигрываете с другими, – он покачал у нее перед носом пальцем, – и не делал попыток прекратить это легкомысленное времяпрепровождение. Я даже считал, что вы поступаете благоразумно, решив повеселиться напоследок, прежде чем торжественно надеть брачные покровы. Я оправдывал вас, понимая ваши мотивы, и при этом, естественно, исполнял свой долг, заботясь о том, чтобы ваши отношения с другими не приобрели скандальный характер.