Розмари Роджерс - Распутница

Я рыдала, извивалась, не своим голосом умоляла Блейза перестать, но в то же время какой-то демон внутри меня хотел, чтобы он продолжал.

– Встань на колени, Триста. Ты добилась того, что я снова тебя захотел. Давай быстрее!

– Нет! Ты не сможешь сделать из меня… – Закусив губу, я замолчала.

Блейз одним толчком поставил меня в нужное ему положение и больно хлопнул по заду, предупреждая тем самым о возможных последствиях непослушания.

– Как я обнаружил, некоторые женщины очень любят, когда их шлепают. А ты?

Когда я не ответила на этот издевательский вопрос, Блейз еще раз напомнил, кто хозяин положения, вновь звонко хлопнув меня. Я решила, что попала в руки сумасшедшего, – и ошиблась. Я сама этого добивалась. Пожалуй, я даже страстно желала, чтобы мне попался такой мужчина-монстр! Я где-то читала, что лучше всего не спорить с маньяком. Вместо этого я не удержалась от едкого замечания:

– А ты доказал мне, что некоторые мужчины очень любят бить беспомощных женщин!

Это было единственное, что я могла сделать, пытаясь сдержать жгучие слезы унижения. Блейз попеременно то шлепал меня, словно провинившееся дитя, то играл с моим телом самым бесцеремонным и интимным образом, как будто я была какая-нибудь… шлюха!

В ответ на мои язвительные замечания это чудовище просто смеялось, а его длинные пальцы все шарили и шарили во мне. В отчаянии я корчилась и кричала, но он только сильнее сдавливал мои покрытые синяками руки и пригибал меня все ниже и ниже, наконец вдавив лицом в жесткую траву. Как только он посмел использовать меня таким образом: заставив встать на колени и выставив перед всем светом напоказ, подвергнуть небрежному обследованию своими дьявольскими пальцами! Я уже не могла больше терпеть и, всхлипывая, принялась молить его каким-то не своим, хриплым голосом: «Пожалуйста, ну пожалуйста, не надо, не на…» И тут без всякого предупреждения Блейз глубоко, очень глубоко вошел в меня, заставив почувствовать всю длину и твердость своего орудия. Я кричала, уткнувшись лицом в траву, а его рука каждый раз приподнимала меня вверх, чтобы встретить его очередную атаку.

– Тебе так нравится, моя восхитительная маленькая распутница с золотистой кожей? Знаешь ли ты, какое удовольствие мне доставляет находиться в тебе, видя и чувствуя, как ты дрожишь? Надеюсь, тебе так же хорошо, как и мне!

Подобно самому Люциферу, он шептал мне на ухо слова, которых я раньше никогда не слышала, а сам все атаковал и атаковал. Пальцы его все трогали и трогали мой крохотный потаенный холмик, и вскоре я не могла больше ни о чем думать, предавшись безумию, откровенной похоти, которая клокотала в нас обоих, как кипящая лава, как лесной пожар, как… «Блейз, Блейз!» – кричала я, ничего не соображая, а он поднимал меня с одной вершины на другую, пока я не почувствовала, что воспарила так высоко, что вскоре рассыплюсь, превратившись в тысячу невесомых кристаллов.

Как человек может так быстро перейти от нежности к грубости, а затем опять к нежности? Когда я вновь вернулась на землю из каких-то заоблачных сфер и тело мое все еще дрожало от страсти, я поняла, что лежу, привалившись к Блейзу, он нежно гладит меня, а губы его слегка покусывают мочку моего уха.

– Ну вот, душа моя, – успокаивающе сказал Блейз. Голос его все еще был хриплым. – Все получилось не так уж плохо, правда? Я прошу прощения, если сорвался и вел себя грубо, но следует признать, что ты очень дерзкая маленькая плутовка, если не сказать больше! Скажи, что прощаешь меня за то, что я потерял голову из-за твоей обворожительной маленькой… Я бы хотел когда-нибудь нарисовать тебя. Конечно, если позволишь. Вот так… – И он легкими, нежными прикосновениями принялся обводить контуры моего тела, заставив меня против желания снова задрожать.

Я не знала, что и думать об этом человеке! Играет ли он со мной снова? Говорит он сейчас с иронией или нет? Я знала только, что еще не в состоянии взглянуть ему в глаза – еще нет. Мне сначала надо вырваться из его… его гнусных лап, одеться и… И тут до меня дошло, что сейчас я должна уже быть дома и встречать гостей, а вместо этого я валяюсь здесь, под открытым небом, бесстыдно обнаженная, в объятиях человека, который только что лишил меня девственности и на этом не остановился!

Какое безумие! Но так и должно было случиться. Солнечный удар… да, именно солнечный удар так повлиял на мои чувства, свел меня с ума. А если кого-нибудь послали меня искать, увидев, что лошадь вернулась одна? О Боже, что я делаю здесь с совершенно чужим человеком, которого я всего несколько минут назад считала маньяком? И что он имел в виду, когда сказал… Нет! Я не могу больше здесь оставаться, хотя его пальцы легко, как перышки, касаются моей груди, живота, бедер… Только когда я открыла глаза и едва не ослепла от солнца, я поняла, что до сих пор лежала зажмурившись.

– Нет! – выпалила я. В моем голосе звучало отчаяние. – Нет, не надо… неужели ты не понимаешь? Они уже ищут меня: папа, слуги… Пожалуйста, отпусти!

Оказалось, что бороться за свое освобождение больше не нужно. Блейз, как ни странно, тут же отпустил меня, коротко рассмеявшись. Услышав этот неприятный хохоток, я обернулась через плечо и посмотрела на него почти со страхом. Но в твердом взгляде зелено-золотых глаз я смогла прочитать только равнодушие.

Поймав мой испуганный взгляд, он поднял бровь и протянул со скучающим видом:

– Ну что, передумала? Или все еще боишься, что твой сводный брат Фернандо узнает о том, что тщательно оберегаемая им девица больше уже не девушка? Ты сама-то на что-нибудь решилась, любовь моя?

– О! – со злостью выдохнула я и отвернулась, чтобы поскорее убежать подальше от Блейза и его колючих слов. Но он протянул руку, схватил меня за лодыжку, и я, задыхаясь, растянулась во весь рост на траве. Когда я вновь смогла издавать какие бы то ни было звуки, то зашипела:

– Ка… как ты смеешь… Я тебя ненавижу! Я… я бы…

– Может, ты замолчишь? – Это было сказано сухим, небрежным тоном, и, прежде чем я смогла бросить ему в лицо все те злые слова, что крутились в моей голове, Блейз заставил меня замолчать, прижав свой рот к моему, и целовал до тех пор, пока я снова не стала задыхаться.

«Чего он хочет от меня? Зачем он делает это со мной?» – с отчаянием думала я. Я внезапно вспомнила старую балладу «Демон-любовник» и внутренне содрогнулась. Великий Боже, кто этот демон, которого я должна больше всего бояться: моя собственная похоть или мужчина, который пробудил ее во мне? Но даже в то время, как в моем сознании пробегали эти тревожные мысли, мое тело реагировало иначе. Стоя на коленях, я прижималась к Блейзу, к его крепкому мужскому телу. Я цеплялась за него (и, по правде говоря, отчаянно) хотя бы для того, чтобы не упасть, а он яростно целовал меня, намотав прядь моих волос себе на кулак. Я почувствовала, что если не уступлю, то он сломает мне шею.