Хизер Грэм - Ничто не разлучит нас

Увлекаться им было неосмотрительно. Его в любой момент могли объявить изменником, поскольку он в самом деле предал интересы Короны. Катрина вспомнила о разбитом окне, и гнев снова вспыхнул в сердце. А Перси имел дело с этими отбросами общества, способными опуститься до угроз беззащитным женщинам. Ей еще больше захотелось отыскать его, рассказать о происшедшем и бросить ему в лицо: «Мистер Эйнсворт, вы – один из них, а значит, тоже способны на такие безобразия!»

Однако… как это сделать?

Можно, конечно, зайти к сапожнику или остановиться у кузницы, заглянуть к свечнику, портному или еще к какому-нибудь торговцу. Но Перси Эйнсворт не держал лавку в Вильямсберге. Что ему здесь нужно? Он плел заговоры со своими товарищами. Тогда где его следует искать? Скорее всего в таверне. Но туда ей дороги нет, она не сумеет незаметно проскользнуть ни в одно из подобных заведений, да еще без охраны…

– Леди Сеймур! – раздался за спиной громкий голос, пара сильных проворных рук приподняла ее и убрала с проезжей части. В следующий миг по дороге прогрохотала телега молочника.

– О! – только и успела сказать Катрина. Значит, ей не придется искать его, потому что он нашел ее. Казалось, черные очи самого искусителя заглянули в лицо из-под загнутых полей треуголки. Перси не спешил опускать ее, продолжая держать над землей. Она чувствовала его тепло и стук сердца. От этого ее сердце помчалось вскачь.

– О, мистер Эйнсворт! Сэр, отпустите же меня!

– Отчего же, миледи! Вы весьма рассеянны. Вас едва не задавили. Клянусь жизнью, сударыня, у вас настоящий талант подвергать себя опасности. Но он едва ли сильнее таланта черной неблагодарности.

– Неблагодарности! Да я не видела никакой телеги…

– Именно по этой причине она чуть не сбила вас с ног!

Ему пришлось опустить ее на землю. Но ладони Катрины по-прежнему лежали на его плечах, а его руки обнимали ее за талию. Внезапно она запылала гневом и вскричала:

– Мистер Эйнсворт! Вы говорите о неблагодарности. Но мне не пришлось бы расхаживать одной по городу, не будь таких, как вы!

Глаза его резко прищурились.

– Да-а? Это почему же?

– Целая банда ваших приспешников разбила наше окно, когда в доме находилось четверо беззащитных дам!

– Беззащитных?! – рассмеялся Перси и, прежде чем Катрина успела что-то сообразить, вновь подхватил ее на руки и, закружив, поставил на сухую зеленую лужайку.

– Черт вас возьми…

– Вы просто очаровательны! – сказал, отдышавшись, он.

Катрине показалось, что сердце у нее остановилось – будто она умерла – и вновь бешено заколотилось.

«И почему только, – тоскливо подумала она, – его зовут не лорд такой-то или не лейтенант такой-то? Отчего судьба не наградила его ни титулом, ни званием, которые помогли бы ему быть на равных в нашей семье. Почему он не человек нашего круга, которого дозволительно любить?»

– Отпустите меня! – сурово потребовала она. Но Перси не послушался. Он не смеялся, а серьезно вглядывался в ее лицо.

– Ты очень красива, – тихо произнес он. – Мисс должна бежать отсюда вместе со мной. Уверяю, мир стоит того, чтобы на него полюбоваться. Я буду беречь тебя и охранять от всех несчастий.

Он рассмешил ее этой серьезностью.

– Вы, мистер Эйнсворт? Деревенщина Перси собирается меня защищать? Да вас же непременно скоро повесят. Такова судьба всех предателей.

– Ошибаетесь, миледи, в конце концов тори обязательно погонят поганой метлой. Неужели вы этого не понимаете? В воздухе пахнет бунтом. Люди жаждут свободы. Очень скоро никто не посмеет посягать на права другого человека. Никому не позволено будет говорить о каком-либо превосходстве над другими. Скоро, очень скоро. Этот ураган ничем не остановишь. Последуйте за мной. Поверьте в наступающие перемены.

– Куда мне следовать за вами? – усмехнулась Катрина.

– На все четыре стороны, – улыбнулся он. – Вы будете замирать от моего прикосновения, от едва слышного шепота.

Она снова рассмеялась, на сей раз беззвучно, потому что у нее перехватило дух, и вырвалась из рук Перси.

– Вы сошли с ума! Говорить такое! Вы грубы и невоспитанны. Не воображайте, мистер Эйнсворт, не думайте, пожалуйста, что я способна заинтересоваться немытым деревенщиной, эдаким неотесанным мужланом…

– Деревенщина? Что ж, вы правы. Но позволю небольшое уточнение. Моюсь я довольно часто. Мужлан? Возможно. В какой-то мере это означает «мужчина». Не чета смешному престарелому щеголю, за которого вас сватают.

– Да что вы знаете?! – вызывающе спросила Катрина.

– Увы, только то, что болтают во всех тавернах. Решайтесь! Вы можете поехать прямо сейчас. У вас будет шанс узнать, что такое мужчина, прежде чем вас продадут этому ракообразному существу!

Она резко и неожиданно для себя хлестнула его ладонью по лицу. Ее щеки вспыхнули. Не успел отзвенеть звук затрещины, как Перси поймал тонкое запястье, а свободной рукой крепко потер себе лицо. Ни одному из них в голову не пришло оглянуться вокруг. А по улице, как обычно, то и дело проезжали лошади и подводы, экипажи и кибитки. Неподалеку, на зеленой лужайке, выступал какой-то оратор, собрав толпу слушателей, среди которых были и королевские солдаты, и республиканцы. Они едва ли испытывали друг к другу дружелюбные чувства; атмосфера сгущалась. В воздухе, что правда, то правда, назревала гроза. Бунты и мятежи постоянно вспыхивали то там, то здесь. Приходили известия, что в Массачусетсе многие попробовали дегтя и перьев, отстаивая те или иные убеждения. Но природа жила своей жизнью: птицы пели по-прежнему, и небеса оставались такими же ярко-голубыми.

А у Катрины и Перси была своя революция.

– Я безумно влюблен в вас, – сказал он.

– Вы вульгарны! – воскликнула она.

– Нет, лишь серьезен и откровенен. И еще. Я больше не могу спокойно слушать сплетни о вашем скором венчании с одним из этих красномундирников. Он вдвое, а то и втрое старше вас. Вы можете себе представить, как он станет лапать вас трясущимися сморщенными руками? Каково вам будет? Вы должны принадлежать только мне…

Его голос снизился до шепота и стал едва слышен. Он не должен был говорить с нею так, словно она – обычная… шлюха. Это чудовищно. Мужчины никогда не женятся на тех, с кем осмеливаются так разговаривать…

Но она и без того не могла бы выйти за него замуж! Это просто безумие. Если бы, не дай Бог, какое-то чувство возникло между ними, то ей неизбежно пришлось бы исчезнуть, уехать из Америки навсегда. А значит, навечно потерять его.

Катрина опустила голову и облизнула пересохшие губы. Она едва не закричала и не бросилась к нему на шею, настолько поразило ее внезапно разгоревшееся пламя. Ей хотелось прикоснуться к Перси, почувствовать тепло его щеки, гладко выбритой сегодня, провести ладонями по плечам, почувствовать крепкие мускулы под строгим камзолом.