Нора Хесс - Женщина из Кентукки

– Почему бы тебе не собрать свои вещички и не вернуться в Сент Луис? – сказал он тихо, стараясь успокоить мужчину. – Ты сделал много гадостей Эйткинсу, считай, что ты отомстил ему сполна.

– Пошли все к черту! – Было ясно, что Гранди не собирался угомониться. – Я еще не закончил. Но теперь я вижу, что мне необходимо сначала убрать с дороги вас троих.

Он рывком вытащил свой нож из чехла и бросился на Слима. Под его тяжестью охотник упал на пол, и они покатились. Каждый старался очутиться наверху. Они перекатывались, размахивая ножами. Наконец, Слиму удалось ухватиться за запястье Гранди и закрутить руку назад, так что нож выпал из его руки. Он вскочил, схватил Гранди за волосы и потянул его к своим коленям. Когда Гранди уставился звериным взглядом на него, он отвел свой кулак назад и со всей силы ударил ему между глаз. Обезумевшая голова мужчины опрокинулась назад, и, когда Слим разжал его, он грохнулся на пол. Из носа хлынула кровь, и глаза, наливаясь кровью, стали заплывать.

Друг Спенсера стоял над ним, тяжело дыша, широко расставив ноги.

– Если ты завтра же не уберешься, я спалю эту лачугу.

Его приказ был для Гранди, как удар кнута.

– Люди в этой местности не потерпят разбойника, который грабит ловушки честного охотника. Они повесят тебя за одно место на высоком дереве, если узнают.

Когда Слим и его друзья покинули лачугу, они надеялись, что у Гранди хватит разума, чтобы убраться туда, откуда он пришел, и никогда больше не появляться на Холмах.

Тяжелые хрипы в груди Греты заполняли комнату. Спенсер, зажав голову руками, сидел возле кровати. Голова его раскалывалась от боли при мысли, что Грета покинет его навсегда. Бен и Пейшенс стояли рядом, наблюдая, как медленно и тяжело поднималась и опускалась ее грудь. Все трое мысленно задавали себе один вопрос:

«Доживет ли она до утра?»

Три недели назад, когда снова вдруг вернулась ее загадочная и неустановленная болезнь, Грета стала с каждым днем угасать, у нее в голове была путаница и дикая боль. Она плохо понимала, что происходит вокруг, никого из людей не узнавала.

Не в состоянии больше выдержать пытку, наблюдая, как его жена борется за каждый вздох, Спенсер вскочил и выбежал из дома. В серое, заснеженное февральское утро он бежал и бежал, пока не свалился в глубокий снег. Он лежал на холме, посылая от отчаяния проклятия небесам. На другом холме одинокий волк жалобно завыл в ответ на его стоны. Спенсер сел на колени в снег и стал молиться хриплым, исполненным горя и отчаяния голосом, обращая молитву к Богу, о котором он часто раньше забывал.

– Пожалуйста, оставь ее живой… Господи, – повторял он снова и снова. Он стоял здесь на коленях, пока мороз не пробрал его до костей, пока не взошло солнце. Потом он встал и побрел обратно к дому, страшась того, что он может найти там.

Когда он открыл дверь дома, Пейшенс наливала кофе в чашку. Она посмотрела на его дрожащее тело и сказала тихо:

– Она еще с нами, Стен. Садись и выпей чашку горячего кофе. Ты похож сейчас на снеговика.

– Сначала я взгляну на нее, – сказал он осипшим голосом.

– Иди. Я принесу тебе кофе туда, – сказала Пейшенс, потом повернула голову по направлению к двери, прислушиваясь. – Я слышу, к дому подъезжает телега. – Она посмотрела удивленно на Спенсера. – Кто бы это мог быть в такой ранний час?

Она подошла к окну и выглянула.

– О Боже, это Кревфорды с братом Бесси и его женой. С ними еще какая-то женщина, которую я никогда раньше не видела.

Когда Спенсер открыл дверь перед ними, Бесси сказала озабоченно:

– Слим Петерс останавливался у нас прошлой ночью и сказал, что Грета снова сильно заболела. Метти, Вилли и Калли как раз были у нас, и мы все сразу поспешили сюда. Как она, Стен?

– Она сейчас на грани жизни и смерти, – ответила Пейшенс за Спенсера. – Снимайте ваши куртки и проходите в спальню.

Калли стояла в дверях, когда Кревфорды и Спенсер подошли к кровати. Женщина была чужой в этом доме, знала только Спенсера, который убил ее мужа, освободив таким образом от каторжной жизни с ним. Когда Калли, глубоко вздохнув, вдруг узнала знакомый медовый аромат, который уже давно не вдыхала, она подошла поближе к кровати и посмотрела на изнуренное тело молодой девушки.

– Кто ухаживает за вашей женой? – она посмотрела на Спенсера.

– За Гретой ухаживают здесь все: отец, Пейшенс, иногда я, но больше других с нею Пенси, негритянка, которую прислала нам соседка на период болезни Греты, – Спенсер вопросительно взглянул на нее.

Калли попросила Спенсера:

– Позовите ее сюда, пожалуйста. Я хотела бы задать ей всего несколько вопросов.

– Я здесь, мистер Спенсер, – сказала Пенси с порога, у нее были неспокойные глаза и припухшие от слез веки.

Калли взглянула на нее и потребовала:

– Чем вы кормили бедную девушку?

– Обычной пищей, – сказала Пенси, ее руки затряслись. – Она кушала то же самое, что и все мы.

– Ничего больше? А может быть, для нее готовили специальные блюда?

– Нет, мэм.

– Ты даешь ей еще медовый пудинг на ночь, – напомнил Бен негритянке.

– О, да, я совсем забыла, – пробурчала она и начала ломать руки.

– Пойдем на кухню, и покажи мне этот мед.

– Это обыкновенный мед. Он был у мистера Бена на кухне, когда я в первый раз пришла сюда, – Пенси не могла двинуться с места.

– На всякий случай, я посмотрю на него, – сказала Калли требовательным голосом.

Пенси вся съежилась и, медленно повернувшись, побрела на кухню. Все направились вслед за ней и наблюдали с любопытством, как та взяла банку с полки и протянула ее Калли.

Калли открыла крышку, понюхала, потом поставила на стол и стала рассматривать остальные кувшины и оловянные банки на полке.

– Ага, – воскликнула она через минуту, вытаскивая маленькую баночку из-за банки свиного жира. Она открыла маленький сосуд, понюхала, потом посмотрела на Пенси холодным, обвиняющим взглядом.

– Откуда это у тебя, старуха? Из Каролины?

– Да, мэм, – Пенси уставилась в пол.

– Мистер Эйткинс, – сказала Калли, – вот та отрава, которая губит вашу жену.

– Что это? – потребовали все в один голос.

– Дурманный, или дикий мед.

– Дурманный? – закашлялся Бен. – Это что еще за дикий… безумный мед?

– Эта отрава делается из меда, дикого рододендрона и горной лаванды. Его привозят из южных районов и, прежде всего, из Каролины. Эта смесь вызывает рвоту, головокружение с резким повышением температуры, а затем ощущается слабость во всем теле, поражаются основные органы. Фатальный исход случается очень редко, если попробовать яд один, два раза, но если человек будет съедать ежедневно определенную дозу этого меда, да еще длительное время, тогда человек отравляется ядами, накопленными в организме, и медленно умирает.