Касси Эдвардс - Розы после дождя

С той самой встречи Йен носил шрамы на своем теле, а Беркут стал ему верным другом и неизменным спутником.

Но недавно жену Беркута нашли изувеченной в неглубокой могиле, потом похитили дочь, Хонору…

– Будь проклят тот, кто совершил это злодеяние! – угрожающе процедил сквозь зубы Йен. – Но беда в том, что это не единственный повод для переживаний. Приближается время сбора лебединых яиц, а тебе известно, как это важно для аборигенов! Но они боятся идти к морю на празднование начала сбора яиц. Они боятся, что во время шествия на них нападут каторжники или еще кто-нибудь и причинят им немало бед!

– Дружище, у аборигенов есть полное право ненавидеть белых, этих «ослиных привидений» с тех пор, как они впервые прибыли к берегам Австралии, – сказал Ридж, прекрасно зная, через что прошли австралийские туземцы. В давние времена, в дни своего бродяжничества, когда он действительно был настоящим «перекати-поле», он видел все эти страдания собственными глазами – видел даже больше, чем Йен. – Белые люди сразу же нагнали на аборигенов страх, и те стали подозрительными и осторожными, – нахмурившись, продолжал Ридж.

– Выпьем, приятель, и поговорим о чем-нибудь другом, – сказал Йен, поднимая только что принесенную кружку пива.

Ридж чокнулся с ним и попытался улыбнуться, Перед глазами стояло красивое доверчивое лицо Хоноры, воспоминания о поцелуях украдкой, о сладкой боли жарких объятий.

– Давай о другом. Например, о тебе, о человеке, подавляющем малейшее проявление зла. Как тебе нравится такая характеристика, приятель?

Йен сверкнул глазами, наблюдая за тем, как Ридж поднес к губам стакан и выпил виски, будто это был обыкновенный чай.

Йен опять поставил свою кружку на стойку, извинился за отрыжку и оттолкнул от себя выпивку, понимая, что ему уже достаточно.

– Я только что приехал из тюрьмы в Аделаиде, где прикончили одного из самых отвратительных людей, когда-либо встречавшихся на моем пути! – сказал Йен, вспоминая, как он загнал в угол этого негодяя и расправился с ним, как с диким животным, но тот был даже хуже, чем животное. Разъезжая по заброшенным дорогам Австралии, он убил более 20 человек. – Мне потребовалось несколько недель на поиски, но все равно, черт возьми, я достал этого ублюдка!

Он посмотрел на Риджа:

– Мне порядком пришлось проторчать в буше, – раздраженно произнес Йен. – Эти каторжники всегда бегут туда. Они, как загнанные животные, только в стае чувствуют себя в безопасности. А этот негодяй разъезжал по дорогам один, так что мне пришлось долго разыскивать его! Правительство назначило за него две тысячи фунтов. И я заработал две тысячи, Ридж, до последнего шиллинга!

– Представляю себе, сказал Ридж, покачиваясь на стуле. – Он прекрасно знал, что если Йен выследил человека, то обязательно найдет и поймает его. – Что ты думаешь о ежедневных налетах на фургоны с продовольствием? Они грабят каждый третий фургон! Не щадят никого. Убивают и калечат много народу.

– Да, я знаю. – Но я также знаю, как, впрочем, и ты, кого обвиняют в этом. Аборигенов! Ты можешь объяснить мне, почему все так думают? За исключением Беркута, с которым считаются только из-за меня, все аборигены ходят пешком, испытывая непонятный суеверный страх перед поездками верхом. Так как же, черт возьми, они могут преследовать и грабить фургоны? Перевозчики грузов разъезжают в крытых повозках… Черт, эти громадины запряжены дюжиной быков! Аборигену и в голову никогда не придет напасть на что-нибудь подобное. Да и зачем? Чтобы эти молодые бычки, тянущие телеги, затоптали их до смерти?

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – заплетающимся языком произнес Ридж, вновь поднося к губам стакан виски.

– Я слишком долго по поручению правительства охотился за сбежавшими заключенными и занимался их доставкой в тюрьму – необходимо было организовать помощь в охране грузов, – сердито сказал Йен. – С тех пор я уверен, что налеты на фургоны – дело рук банд беглых. Поэтому очень важно ловить заключенных, пока они еще не успели объединиться в банды.

– Да, я тоже так думаю, – согласился Ридж, и его голос был холоден и мрачен.

– Приятель, я вижу, что дал тебе пищу к размышлениям, – засмеялся Йен, обнимая Риджа за плечи. – Надеюсь, что однажды я сделаю из тебя совершенно оперившегося, удачливого охотника. Ты оставишь свою бродячую жизнь и станешь другим человеком!

Кто-то толкнул Йена локтем, присаживаясь на стоящий рядом стул:

– Прости, приятель, – произнес молодой голос, привлекший внимание Йена.

Тот повернулся и слегка улыбнулся парню, усевшемуся рядом с ним:

– Ты уверен, что попал в нужное тебе заведение, сынок? – насмешливо спросил Йен, медленно оглядывая Кеннета Оззера с ног до головы. – Держу пари, твоя мамочка все еще утирает тебе носик, а?

Привыкший к таким насмешкам Кеннет отлично понимал, что не выглядит на свои двадцать лет и поэтому совершенно игнорировал остроту Йена. Он положил на стойку монету и толкнул ее в сторону бармена.

– Виски, – спокойно сказал он.

– Ты уверен, что хочешь не молочка? – продолжал свои уколы Йен. Впрочем, он не думал никого обижать, просто после долгих недель, проведенных в буше, ему хотелось немного расслабиться и почудить. Может быть, это поможет ему избавиться от мыслей о Талии. – Ты же еще совсем ребенок, молоко на губах не обсохло!

Кеннет прищурился и напряг спину. Он посмотрел на Йена и, узнав, свирепо сверкнул глазами.

– А теперь, дай мне спокойно выпить, или…

– Или… что? – подзадоривал его Йен. Глаза мужчины заблестели от смеха. – Или, может быть, ты вызовешь меня на дуэль?

Ридж положил руку на плечо друга.

– Не кажется тебе, что уже хватит? – шепнул он, глядя мимо Йена на Кеннета, задерживая на нем взгляд. – Отстань от него, Йен! Зачем тебе неприятности?

Улыбка Йена исчезла. Он посмотрел на Риджа, на Кеннета, потом снова на Риджа:

– Ты знаешь этого мальчишку? – спросил он, выискивая в лице Риджа что-нибудь такое, что дало бы ему повод думать о родственных отношениях этого парня с его хорошим другом. Но ничего не находил.

– Да, я знаю его, – ответил Ридж, все еще глядя на Кеннета. – Так, немного.

Йен опять, но уже с уважением, посмотрел на паренька, пораженный тем, как быстро этот мальчишка расправился со своей порцией виски и ушел.

Лейвери опять было начал допрашивать своего друга, но чей-то мягкий голос, донесшийся из-за спины, заставил его сердце замереть и отвлек его внимание от прежних мыслей. Он резко обернулся и увидел перед собой лицо женщины, ярко разукрашенное косметикой, но сохранившее черты невинности, которой все еще светились васильковые глаза. Йен с головы до ног осматривал молоденькую женщину, совершенно открыто предлагавшую себя ему. Она соблазнительно улыбалась и скользила по его телу руками. Руки замерли около паха. Краска залила его лицо, когда девушка сжала руку, распаляя в нем огонь страсти своими умелыми поглаживаниями по его кожаным штанам.