Ферн Майклз - Валентина

Опустившись в кресло, он сжал в руке кубок с вином. Мрачное настроение овладело королем. Ничего не замечая вокруг, Ричард устремил взор в пространство.

Беренгария наклонилась к нему так, чтобы только муж слышал ее. Темные миндалевидные глаза пытливо всматривались в лицо монарха. Королева постаралась определить, какое же впечатление произведут на супруга ее слова.

– Мой повелитель, возможно, Саладин не может отпустить плененных рыцарей, потому что они уже мертвы. Мы, христиане, знаем, сколь кровожадны эти мусульмане. Если те, кого вы хотите выкупить, уже казнены, то их близкие, рассчитывавшие на ваше содействие в деле их освобождения, могут в таком случае принять в уплату золото, раз уж убитых все равно не вернуть к жизни.

Ричард поднял на жену свои голубые глаза и улыбнулся.

– Моя дорогая, твоя мудрость в военных делах просто потрясает, а рассудительность мне крайне нравится. Действительно, по какой другой причине Саладин тогда нарушал бы данное прежде слово? Мы должны признать: плененные рыцари мертвы. Я склонен полагать, что, требуя освобождения пленников под нажимом их друзей и родных, в каком-то смысле я подписал им смертный приговор. Что ж! Остается только одно – мстить! Один мусульманин за каждого погибшего христианина! Нет, двадцать за одного! Неужели же одна христианская душа не стоит двадцати мусульманских?

Ричард откинулся в кресле, довольный неожиданно принятым решением: оно спасало его честь, избавляло от необходимости платить выкуп за плененных рыцарей и в то же время позволяло отделаться от двух тысяч пленников-мусульман, прокормить которых не было никакой возможности.

– Жако! – подозвал король проходившего мимо слугу. – Позаботься, чтобы у леди было самое лучшее вино! Наполни и мой кубок! Я выпью за кроткую мудрость супруги!

Беренгария засияла от счастья. Филипп поглядывал в ее сторону, недоумевая, что за событие могло заставить Ричарда возликовать. На глазах у французского монарха король Англии обнял супругу за плечи, притянул к себе и запечатлел поцелуй на румяной щеке. Ревность, ненависть и желание расправиться с Беренгарией сотрясли тщедушное тело Филиппа.

– Что за мудрые слова изрекла наша прекрасная королева, сир? Неужели предложила способ избавиться от болезней, осаждающих нашу армию? Лихорадка приобретает характер эпидемии, – Филипп намеренно упомянул о лихорадке и дизентерии в армии христиан, зная, как это беспокоит Ричарда.

– Лихорадка, о которой мы говорили с королевой, это лихорадка мщения! – сердито пророкотал Ричард. – А ты что подумал? Надеюсь, не вообразил, что я, словно какая-то нянька, беседую о женских делах? Предоставь выхаживание больных женщинам и слугам!

Филипп побелел, испугавшись гнева грозного рыцаря. Беренгария бросила на французского монарха победный взгляд. Глаза у нее засверкали, полные губы соблазнительно разомкнулись. Она вновь глянула на супруга, радовавшегося столь удачно найденному выходу из затруднительного положения.

– О каком мщении вы говорите, сир? – спросил один из военачальников. – Какой новый план вы составили, чтобы заставить мусульман поджать хвосты и бежать, оставив Иерусалим детям Господа?

Король Англии встал во весь свой громадный рост, возвысившись над присутствующими.

– Вот мой план! Все мусульманские пленники будут выведены за городские стены. Их закуют в цепи и плетками сгонят в плотно сбитые группы. А вы, мои благородные воины, – торжественно произнес он, поднимая свой кубок, – налетите на них на своих скакунах и снесете им головы с плеч!

За пиршественным столом неожиданно воцарилась тишина. Казалось, последние слова Ричарда еще гулко отражаются под высокими сводами. Воины с мрачными лицами поглядывали друг на друга. Король заметил, какое впечатление произвела его речь, и поспешил пояснить:

– Вполне резонно предположить, что Саладин не торопится откликнуться на требование за выкуп или на обмен вернуть под нашу защиту пленных рыцарей, потому что уже свершилась их казнь. Можем ли мы остаться в стороне от мщения? Неужели голова христианина не стоит двадцати голов мусульман? Неужели мы, победители, взявшие приступом Акру, позволим побежденному Саладину противостоять нашей воле? Разве вы не поклялись вернуть Святой Крест и сокрушить врага? Подсчет показал, что захвачено нами двадцать семь сотен пленников. Когда Саладин узнает о постигшей их участи, то в дальнейшем станет охотнее соглашаться с нашими требованиями.

Беренгария заметила, что мужчины и женщины в зале переглядываются, бросая косые взгляды на слуг. Она поняла: все уверены, что шпионы Саладина донесут предводителю мусульманских войск о готовящейся бойне.

Беседа вскоре коснулась военных подвигов и мести, и дамы сразу же почувствовали, что внимание к ним угасло. Жалуясь на головную боль, Беренгария принесла свои извинения Ричарду и Филиппу и покинула зал. Правильно поняв намек, придворные дамы последовали примеру своей повелительницы, предоставив мужчинам возможность побеседовать о воинской славе без них.

В то время как Беренгария желала всем спокойной ночи, разговор за столом снова коснулся лихорадки, сразившей большую часть армии.

Ричард стукнул по столу кулаком и призвал к тишине.

– В свите королевы есть прелестная девушка, с которой я однажды беседовал о лихорадке. Отец леди Валентины был придворным врачом короля Санчо и провел много времени на полях сражений, сопровождая в походах короля Наварры, поэтому он многое знал о напастях, досаждающих армиям. Его дочь обратила мое внимание на довольно широкую полосу отбросов и нечистот между городскими стенами и расположением наших войск. Зараза происходит от гниющих трупов! Никто их не убирает, мертвые тела лишь клюют стервятники, да растаскивают тощие беспризорные собаки. От огромных куч навоза и человеческих испражнений идет такая вонь, что любого вывернет наизнанку. Достойная леди поведала мне, что ее отец часто отмечал: лихорадка свирепствует в войсках тем сильнее, чем в большей грязи утопает армия. По совету этой придворной дамы я приказываю вырыть глубокие рвы. Специальному отряду будет поручено проследить за сожжением всей этой падали и за последующим захоронением пепла. С этих пор все отхожие места неизменно должны располагаться за пределами лагеря. Лотки со спиртным и всякой дрянью, а также шлюхи, эти разносчицы заразы, будут вышвырнуты из расположения войск. Если мужчины не найдут свою смерть, валяясь с ними, то уж кинжал в боку не минует смельчаков. Шлюхам не место в военном лагере!

Послышался ропот недовольства, но никто не осмелился высказаться открыто, это было бы бесполезно. Если приказ не будет выполнен самым тщательным образом, Ричард наложит на военачальников суровое наказание, все это знали.