Эми Фетцер - Сердце льва

Волк поднял голову и посмотрел на нее.

– Нет, девочка моя, ты никогда не была одна.

Аврора потрогала свой амулет. Неожиданно из-за дерева выскочил лев, одним прыжком перемахнул через валун и гордо уселся у ее ног. Он тихо зарычал, словно готовясь напасть, но Аврора положила руку на его лохматую рыжую гриву, и лев сразу же успокоился. Она посмотрела на волка.

– Возвращайся к тем, кто любит тебя.

Аврора протянула к нему руки.

Волк исчез. Девушка опустила руку. Лев тоже исчез.

– Приди ко мне, любовь моя!

Рэнсом. Услышав его усталый, умоляющий голос, она, улыбнувшись, побежала назад.

– Как бы мне хотелось присоединиться к тебе, красавица, я перенес бы это намного легче, чем мои теперешние страдания, – пробормотал он и тяжело вздохнул, вспомнив свои поступки.

– Я эгоист. – Рэн сидел с закрытыми глазами и злился на себя. – Я прожил всю жизнь, веря только в то, что сам считал истиной. Боже, как мне тяжело сознавать, сколько горя я принес окружающим! – Рэн поежился. – Моим идеалом стал образ надменного и, как бы ты сказала, предубежденного человека. Но ты развенчала его.

Он через силу улыбнулся и с любовью посмотрел на Аврору.

– Иногда, любимая, ты обходилась со мной несколько сурово, желая избавить меня от ложных представлений. Меня всему научила ты, женщина, знавшая так мало любви! Какой позор!

В состоянии Авроры ничего не менялось, и Рэна пронзило отчаяние. Какое горе, если он потеряет ее!

– О Боже, красавица моя, ты мне нужна! – глухо пробормотал он. Его плечи поникли, голова склонилась. – Я не могу вернуться к прошлому. Не могу! – Его голос дрогнул. – Ты мне очень нужна, чтобы продолжать жить.

Аврора открыла глаза и почувствовала, что Рэнсом рядом.

– Я здесь, сердце мое.

Рэн поднял голову.

– Аврора… – Не веря своим глазам, он дрожал и боялся дотронуться до нее.

– О, Рэнсом, – прошептала она, увидев, что боль терзает его, – я слышала тебя. – Аврора провела пальцем по его щеке и губам, и он растаял от ее прикосновения.

– Ты так напугала меня, любимая.

– Я никогда не оставлю тебя, Рэнсом.

– Поклянись! – Он склонился над ней, и Аврора поняла, что он едва сдерживает волнение.

– Рэнсом!

– Я люблю тебя, красавица!

Аврора молчала, не зная, правильно ли поняла его.

– Я люблю тебя, – повторил он, и слова, слетевшие с его губ, напоминали ласковое прикосновение ветерка. – Страстно. – Он обнял ее. – Как безумный. – Рэн приподнял ее. – Отчаянно! – со стоном добавил он, посадив ее к себе на колени. Аврора прижалась к нему всем телом.

Рэн, вглядываясь в лицо девушки, заметил, что щеки у нее запали, а возле губ появились горькие складки. Но он обожал ее всклокоченные волосы, блестящие глаза и рыжеватые завитушки на висках.

При взгляде на нее он чувствовал спокойствие, жажду обладания и страх.

– Я люблю тебя, Аврора Лэсситер Мак-Ларен.

– Это последнее открытие? – усмехнулась она.

– Да, – прошептал он. – Это такое глубокое чувство…

– О, ты теперь доверяешь своим чувствам? Это опасно, Рэнсом Монтгомери!

– О Боже, Аврора… – Он задохнулся.

– Я осталась здесь лишь для того, чтобы получить твое сердце.

Рэн крепко прижал ее к себе. Он дрожал и напряженно смотрел на нее.

– Я люблю тебя, Рэнсом Монтгомери, – прошептала она. – В этом мире и в другом.

– Я бы предпочел этот, – улыбнулся он, целуя и обнимая ее. Аврора приникла к нему, такая мягкая, нежная, желанная, и отчаяние, в котором он пребывал последние дни и ночи, отступило. Их губы слились в страстном поцелуе.

– Я люблю тебя, – снова и снова повторял он, осыпая поцелуями ее лицо и шею и преодолевая желание сорвать с нее ночную сорочку. – Как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит? Может, проголодалась?

Аврора улыбнулась:

– Я чувствую себя хорошо, немного проголодалась и у меня ничего не болит.

– Ты хочешь есть! – радостно воскликнул Рэн, поправляя ей подушки.

– Ты там лечила свою душу, верно? – Рэн встретился с ее взглядом.

– О, ты уже думаешь, как колдун.

– Иначе я бы просто сошел с ума, – признался Рэн, склонившись над лампой возле постели.

Вдруг улыбка Авроры погасла. Она посмотрела на Рэнсома, ударявшего кремнем о кресало. Перехватив ее взгляд, он нахмурился, его чувства обострились. Быстро повернувшись, он бросился к темной фигуре у балкона.

– Рэнсом! – вскрикнула Аврора как раз в тот момент, когда он прижал кого-то к балконной двери. Зазвенело разбитое стекло, лунный свет отразился от мелькнувшего в воздухе клинка, и Рэн схватил за руку убийцу. Кинжал упал на пол. Разъяренный, Рэн выволок преступника на балкон, залитый лунным светом, и увидел, что это Коннор Локвуд.

– Ах ты, мерзавец!

– Я пришел не для того, чтобы причинить ей вред, капитан, – спокойно возразил Коннор. Рэн вдруг вспомнил, что тот не сопротивлялся, и взглянул на нож. Сердце его забилось, по спине прошел холодок. На ковре лежало оружие, точно такое же, как ритуальный кинжал Авроры.

Рэн посмотрел на девушку.

– Отпусти его, Рэнсом, – спокойно сказала Аврора.

Рэн оттолкнул Коннора и поднял кинжал.

– Я знаю, как хорошо ты владеешь ножом, капитан. Я не буду нападать, – испуганно проговорил Локвуд.

– У тебя раньше не было этого акцепта, – заметил Рэн.

Коннор скрестил руки на груди.

– Я был не слишком разговорчив, верно?

– Ты Мак-Ларен! – воскликнул Рэн, вскипев от ярости. – Ты догадываешься, что с ней сделал? Она искала тебя столько лет!

– Ей следовало забыть меня, – проговорил Коннор, глядя на дочь.

– Ах ты, сукин… – Рэн бросился к нему, но Локвуд взмахнул рукой. Рэнсом отпрянул, словно что-то ударило его в грудь и пригвоздило к месту. Он вообще не мог двигаться!

– Освободи его! – потребовала Аврора, вставая с постели, и Локвуд опустил руку. Препятствие тут же исчезло, Рэн потер ушибленное место. Боже правый! Да ее отец действительно колдун! Только теперь он заметил перемены, происшедшие в Конноре. Борода исчезла, его обычно всклокоченные каштановые волосы стали ярко-рыжими – Рэн догадался, что от хны, – длинными и волнистыми.

– Рэнсом, – тихо сказала Аврора, не сводя глаз с Локвуда.

В мгновение ока Рэн оказался рядом с девушкой и обнял ее. Дрожащая Аврора прижалась к нему.

– Ты знала, не так ли? – спросил он, заглядывая ей в лицо.

– Отчасти да. – Аврора снова взглянула на Коннора, высвободилась из объятий Рэна и подошла к отцу.

– Тебе следовало остаться в Северной Шотландии, дочь моя, – сказал он.

– Да ведь ты – все, что осталось от моей семьи, – возбужденно прошептала она, и сердце Рэна защемило от жалости к ней.

– Нельзя допускать, чтобы кровь связывала. Это стоило твоей матери жизни. – Коннор смотрел в глаза дочери, так похожие на глаза Касьяндры, с болью видел затаившееся в них страдание. – Твое рождение держали в тайне, доченька, потому что мы с твоей матерью знали, какой опасности ты подвергаешься из-за крови, текущей в твоих жилах. Твои поиски заставили вспомнить обо мне, и новый император разослал повсюду своих шпионов. Я думал не о себе, только о тебе… – Голос Коннора дрогнул. – Пока ты не нашла меня, им бы не удалось выйти на твой след. Но ты оказалась на «Красном Льве». – Он тревожно посмотрел на Рэнсома. – Ты шла за мной по пятам. Знай, ничто не может остановить короля Стефана. Его власть держится на страхе, не на законе.