Виктория Холт - Роковой выбор

После этого моя популярность возросла. Но Уильяму, увы, это не помогло.

Лондонцы любят выражать свои чувства в стихах, и, когда кто-нибудь напишет куплеты – обычно анонимно и без особого уважения к власти – их часто кладут на музыку и распевают на улицах.

В присутствии Уильяма я оставалась в тени, сидя за иглой. Теперь все было по-другому. После его отъезда я вышла на первый план и завоевала сердца моряцких жен. Теперь они распевали такое двустишие:

Я радовалась, что Уильяма не было в Англии и он этого не слышал.

Я надеялась, что, когда он вернется, будут петь уже что-нибудь другое.

Поскольку убедить деликатным образом принца Георга самого отказаться служить во флоте не удалось, лорд Ноттинген должен был официально объявить ему, что король этот план не одобряет.

Я могла вообразить себе ярость Анны, а что до Георга… вероятно, он был просто слегка разочарован. Я воображала себе, как, подняв брови, он сказал свое обычное «Estil possible?». Они, конечно, винили во всем Вильгельма, и Сара делала все возможное, чтобы подлить масла в огонь.

Анна и Сара обсуждали это между собой. Калибан, это отвратительное существо, отказался признать заслуги Мальборо, а теперь он вел себя так, словно Георг был вообще ничто – а ведь он был отцом наследника трона.

Уильям вернулся в Англию. Теперь, когда мой отец оказался во Франции, его больше всего занимала война в Европе. Англичанам приходилось платить дополнительные налоги на военные расходы, а между тем об успехах ничего не было слышно.

Неудивительно, что они были недовольны королем. В Кокпите по этому поводу немало злорадствовали.

Единственное, что продолжало связывать меня с сестрой, была моя привязанность к племяннику. Я любила навещать его и приглашать его в Кенсингтон. Ему доставляло удовольствие бывать у меня. Ему нравилось наблюдать за караулом в парке.

Он с восторгом указывал мне на солдат:

– Смотри, королева, солдаты!

Я подарила ему игрушечных солдатиков. Они ему понравились, но все же это были не настоящие солдаты, которые маршировали и отдавали честь.

Между мной и Анной не могло быть согласия, пока ее главной советницей оставалась Сара. Но у Сары были двое соперницы, от которых в силу обстоятельств она не могла избавиться.

Первой была, разумеется, миссис Пэк. Часто между кормилицей и вскормленным ею ребенком образуется особая связь. Это, во всяком случае, имело место между Уильямом и миссис Пэк. А так как он любил ее, она оставалась при дворе.

Другой и, может быть, более опасной ее соперницей была леди Фитцхардинг, одна из сестер Вилльерс. Это семейство отличалось на редкость тесными связями между отдельными его членами; преимущества, приобретаемые одним, разделяли и все остальные. Как всегда, они держались заодно.

Я не сомневалась, что леди Фитцхардинг сообщала сестре все, что происходило в Кокпите, и Элизабет передавала эти сведения Уильяму.

Положение леди Фитцхардинг, как гувернантки маленького Уильяма, было как нельзя удобнее для Элизабет и моего мужа.

Леди Фитцхардинг приходилось быть очень осторожной, так как Сара воспользовалась бы любым предлогом, чтобы отказаться от ее услуг.

Уильям не рассказывал мне ничего из того, что узнавала для него Элизабет у леди Фитцхардинг, но я узнавала многое из своих собственных источников.

Сара продолжала негодовать из-за того, что Вильгельм, по ее мнению, недостаточно оценил заслуги ее супруга, и я постоянно слышала от миссис Пэк, как она заводила с Анной речи о «неблагодарности Калибана» и о том, как несправедливо обошлись с принцем Георгом.

Это было для меня не ново. Нечто подобное я слышала и от самой Анны.

Миссис Пэк была благодарна мне за доброе отношение, и я, в свою очередь, была благодарна ей, поскольку я была убеждена, что она спасла жизнь маленькому Уильяму. Я одобряла ее отношение к нему. Хотя Уильям был хрупким ребенком, она его не изнеживала. Она настаивала, чтобы он гулял во всякую погоду, всегда позаботившись, чтобы он был тепло одет.

Я устроила ее мужа на работу на таможне, так что она, будучи фактически в придворном штате Анны, считала своим долгом преданность мне. Анна раздражала эту спокойную здравомыслящую женщину. Отношения между Сарой и Анной были ей совершенно непонятны, и они с Сарой не выносили друг друга. Она знала, что Сара сделала бы все, что в ее силах, чтобы устранить ее, и это бы не стоило ей особого труда, если бы не маленький Уильям.

Миссис Пэк приходила ко мне в Кенсингтонский дворец всякий раз, когда у нее были важные известия, о которых мне следовало знать.

Однажды, когда мы были одни, она сказала:

– Принцесса Анна и Черчилли пишут королю Якову.

– Черчилли? Не может быть!

– Я слышала их разговор. Граф Мальборо замешан в этом. Леди Мальборо говорила принцессе, что ей следует написать. Принцесса пишет ему, что она полна раскаяния. Она сделала большую ошибку и просит его прощения. Они хотят вернуть его.

– Моя сестра… я понимаю ее раскаяние. Я знаю ее чувства. Но Мальборо…

– Они очень злятся, ваше величество. Они говорят, что лорда Мальборо не ценят, что все лучшие должности достаются голландцам. Они говорят, что хотят вернуть короля Якова.

Я была поражена. Я не могла этому поверить. Она что-нибудь не расслышала. Откуда ей было все знать, подслушивая у дверей? Если бы так и было, леди Фитцхардинг обнаружила бы это. А тогда и Уильям был бы осведомлен.

– Похоже на то, – сказала миссис Пэк, – что они хотят вернуть короля Якова, но не дать ему царствовать. Они возведут на трон принцессу Анну, и тогда вы сами понимаете, кто будет править.

Это меня убедило, ибо такой замысел вполне мог возникнуть в уме Сары.

Но, когда миссис Пэк удалилась, я снова заколебалась. Правильно ли она поняла подслушанный разговор? У меня не было уверенности.

Но Мальборо были недовольны, и Анна у них на поводу. Мальборо мог решить, что при Уильяме ему не выдвинуться. Он был один из самых честолюбивых людей на свете. Он не потерпел бы невнимания со стороны любого монарха, а тем более такого, которому он помог завладеть троном. Отец доверял ему, и именно из-за него он и пал, потому что, когда Мальборо оставил его, он увел с собой большую часть армии. Уж, наверно, он никогда ему снова не доверится.

Нет, они не хотели вернуть отца. Но Анна – это другое дело. Анна была очарована Сарой. Да, это было вполне логично. Они станут править Англией через Анну, а отца привлекают только для того, чтобы свергнуть нас.

Я еще не рассказала Уильяму об открытии миссис Пэк, когда он сам пришел ко мне.

У него был очень серьезный вид.