Джо Беверли - Тайна леди

– Вам лучше выйти, иначе он вернется.

«Будь ты проклят, проклят, проклят!»

– Сначала вы, – сказала она.

Он снова лег, закинув руки за голову.

– Нет-нет, сначала дама. Я настаиваю.

– Мистер Бончерч, я не собираюсь доставлять вам удовольствие, переползая через вас.

Робин расхохотался и откатился в сторону.

– Пауик, – позвал он, выглянув наружу. – Найди мне чистые чулки и подай сапоги, будь любезен.

Чистые чулки были поданы, также как и чистые сапоги, но камердинером, а не грумом.

– Я сделал все, что мог, чтобы отчистить грязь, сэр.

– Фонтейн, ты идиот, я все равно опять их испачкаю. – Но тон Робина был теплым, и он добавил: – Спасибо. Я чертовски рад, что ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы суетиться.

– Я выживу, сэр. Дайте мне ваш сюртук, я попытаюсь привести в порядок и его тоже.

Когда Робин повернулся, чтобы взять сюртук, Петра увидела его озабоченное лицо. Робин беспокоился о слуге. Камердинер, видимо, сильно пострадал от отравы.

– Я тоже рада, сэр, что вы поправились, – сказала Петра. Фонтейн только фыркнул, прежде чем уйти.

– Я предупреждал вас, – сказал Робин, натягивая чулок. У него были необыкновенно изящные стопы. – Когда сомневаешься, вини женщину.

Петра отвела взгляд от его ноги.

– Он прав. Это я во всем виновата.

– Значит, вы все-таки сообщница мадам Гулар?

– Конечно, нет. Но если бы вы не встретили меня, не уехали бы из Аббевиля.

– Я сам решил остановиться здесь.

– Буря не оставила нам выбора.

– Выбор есть всегда, Петра mia. Помните об этом.

– Я не ваша Петра, и не существует выбора, когда дело касается греха. Или долга. Мой долг был остаться с леди Содуэрт.

– Не могу представить почему. Она заботливо относилась к вам?

– Нет.

– Она хотя бы платила вам?

– Нет, но…

Он опять отвернулся.

– Если вы намерены побеседовать со своей совестью, я вас оставлю. Но делайте это быстро. Мы уедем, как только представится возможность.

Он натянул второй сапог, выпрыгнул на улицу и пошел по грязному двору. В одних только бриджах и мятой рубашке он все равно умудрялся выглядеть вельможей. Сердито глядя ему вслед, Петра знала, что точно так же грациозно и небрежно он будет идти по королевскому двору, одетый в атлас и кружева.

Петра заметила его измятый жилет в складках гобелена и вытащила его, чтобы разгладить. Потом передумала, отложила жилет, выбросила свои сандалии из кареты, а сама спустилась по ступенькам босиком. Ноги у нее все равно грязные. Она осмотрела сандалии и как могла, очистила с них грязь подолом рясы. В данный момент Петра мечтала лишь об одном: вымыться и переодеться.

Она проверила женщин, но они были все еще привязаны, съежившиеся под одеялом, и, очевидно, спали. Что они будут с ними делать?

Петра присела за каретой, чтобы облегчиться, стараясь не испачкать юбку, затем вернулась во двор и обнаружила, что утро выдалось прекрасное.

Небо над стенами сияло розовым перламутром, а саму стену смягчали пучки цветов. Здесь был даже небольшой огородик. Она увидела куст шалфея, белену и болиголов.

Куры были мелкие. Наверняка где-то есть яйца, но она больше ничего не будет здесь есть. Петух, несмотря на свой размер, расхаживал величественно, глядя блестящим глазом на пришельцев. К нему подошла Кокетка. Петух запрокинул голову и угрожающе прокукарекал.

Петра взяла собачку на руки.

– В этом дворе вообще слишком много петухов, и некоторые из них опасны.

Она увидела, что Робин помогает груму открыть осевшие ворота.

– Мы уезжаем? – крикнула Петра.

– Пока нет. Там есть небольшое поле, надо выпустить лошадей попастись.

Разумно. За дорожкой на небольшом огороженном лугу паслись козы. Все остальное в округе, видимо, было под посевами. Значит, поблизости есть фермы.

Она снова посмотрела на связанных скорчившихся женщин и вспомнила угрозу мадам Гулар заявить, что Робин и его люди напали на нее. Даже если люди в округе знали, чем она занимается – а кто, кроме местных мужчин, мог быть ее клиентами? – они могли ей поверить. Путешествуя с леди Содуэрт, Петра узнала, что французы считают англичан врагами и отвратительными еретиками. Тогда ее присутствие как монахини помогало, но здесь, в такой постыдной компании, оно могло лишь навредить. Удовлетворит ли судью легенда, которую они выдумали ранее?

В лучшем случае они могут застрять в этом месте на несколько часов или даже дней, запутавшись в юридических сложностях. А в худшем их самих могут бросить в тюрьму. И тогда она будет поймана, если Варци действительно ее преследует. Петра задрожала, но не от страха, а из-за сырого утреннего воздуха. Она поставила собачку на землю и пошла за плащом. Но плащ был влажный и по подолу испачкан грязью. Петра расстелила его на колесе, чтобы высушить, и обхватила руками плечи.

– Могу я вас согреть?

Она резко обернулась, но тут увидела, что Робин просто предлагает ей золотисто-коричневый бархатный камзол, вышитый черным и золотым. Петра не возражала, когда Робин помог ей надеть его, шелковая подкладка скользила по грубой ткани ее рясы. Камзол хранил его аромат, смесь его собственного запаха и дорогих духов. Она легко могла представить его себе в этом элегантном камзоле и подходящих бриджах прогуливающимся при дворе вроде Версаля.

– Спасибо, – холодно произнесла Петра.

Форейтор вернулся и сказал, что дорога достаточно твердая.

– Хотя все равно могут оставаться глубокие участки, месье. – Он взглянул на связанных женщин: – Прошу прощения, что вы собираетесь с ними делать?

– Мы должны передать их властям.

– Дело ваше, месье…

– Они пытались убить нас.

Мужчина пожал плечами:

– Я спал.

– Естественным сном? – спросил Робин. Тот отвел глаза.

– Не могу сказать, сэр. – Он, должно быть, местный. Здешний клиент? Правда это или нет, он явно не хотел участвовать в аресте женщин.

– Зачем бы я стал лгать? – спросил Робин.

Челюсть мужчины задвигалась, как будто он пережевывал очень жесткое мясо.

– Никаких причин, я полагаю. Но…

Робин встретился взглядом с Петрой и закончил по-английски:

– Но ты проклятый английский еретик и, вероятно, сумасшедший.

Петра нахмурилась. Напрасно они говорили по-английски.

– Они действительно пытались убить нас, – сказала она форейтору по-французски. – Я бы не стала лгать.

– Мы заберем их, – твердо заявил Робин. – В их повозке. Запрягите их лошадь.

Форейтор ушел, что-то бормоча.

– Куда мы их заберем? – спросила Петра.

– В Нувион, я полагаю. Или назад в Аббевиль.

– Нет! – вырвалось у нее.

– Ах да. Визжащая Содуэрт.

«Ах да, ужасный Варци». Но это не должно их задержать.

– Что, если женщины заявят, что мы напали на них? – спросила она. – Им могут поверить.