Джанет Дейли - Гордые и свободные

Сзади раздался чей-то кашель. Темпл оглянулась и увидела Элайзу, которая брела по грязи, таща на спине какой-то сверток, замотанный в одеяло. То был маленький Лиджа, которому тоже никак не удавалось выздороветь. Ему нужна сухая одежда, теплый ночлег. Без этого мальчик не поправится…

Дье, ведший лошадь в поводу, оглянулся и сказал:

– Смотрите, мисс Темпл, впереди уже лагерь разбивают. Я вижу палатки.

Темпл огляделась по сторонам и увидела неподалеку фермерский дом. Из трубы вился белый дым. Рядом с домом стоял приземистый амбар. Решительно соскользнув с крупа в грязь, она забрала у слуги поводья и потянула лошадь за собой к дому.

– Ты куда? – крикнула ей вслед Элайза.

– Идите все за мной, – сказала Темпл, даже не оглянувшись.

У нее не было сил пускаться в объяснения. Она слишком замерзла, слишком устала, слишком промокла.

У крыльца она выпустила поводья и порылась в седельной сумке. Где-то там был маленький сверток… Навстречу выскочила собака, заливаясь яростным лаем. Темпл остановилась, не зная, сумеет ли она подобраться к двери. Собака лаяла все злее, и сзади подошли Уилл и Элайза.

– Темпл, ничего из этого не выйдет, – сказал отец.

– Там посмотрим, – мрачно ответила она.

На крыльцо вышел мужчина, прикрикнул на пса, и тот, завиляв хвостом, жалобно взвизгнул. Но стоило Темпл шагнуть вперед, как пес вновь грозно зарычал и преградил ей дорогу.

– Вы из этих индейских оборванцев? – сурово спросил хозяин, насупив кустистые брови.

У него были черные с проседью волосы, изрезанное глубокими морщинами лицо, задубевшая от ветров кожа. В руках фермер держал ружье.

– Если надеетесь чем поживиться, то зря. Идите своей дорогой, здесь вам ничем не разжиться. Прочь! А то собаку спущу.

– Умоляю вас… Мой муж и сын тяжело больны. Им нужно хоть бы одну ночь переночевать под крышей. Может быть, вы позволите нам остановиться на ночлег в амбаре?

Темпл лихорадочно развязывала мокрый узел на свертке.

– Я вам заплачу.

С этими словами она порылась в узелке и достала оттуда серебряную заколку.

– Вот, смотрите. – Она протянула ему раскрытую ладонь.

Мужчина поколебался, подозрительно нахмурился, но все же спустился по ступенькам. Он увидел серебро, посверкивавший пурпуром большой аметист, окруженный жемчужинами.

Элайза ахнула:

– Ты что! Разве можно это отдавать?

Но было поздно. Фермер уже взял заколку, повертел ее и так, и этак. Темпл старалась не думать о том, что собственными руками отдает семейную реликвию, переходившую в их семье от поколения к поколению. Пусть. Лишь бы обсушиться и согреться.

– И много вас? – угрюмо спросил фермер.

– Десять человек, – ответила Темпл. – Мой отец, мой брат, моя… двоюродная сестра. – Она покосилась на Элайзу. – Я сама, мой сын, мой муж и четверо негров. Позвольте нам переночевать в амбаре. Мы у вас ничего не украдем.

Фермер задумчиво разглядывал заколку.

– Ладно уж, не жалко. А то вы похожи на каких-то мокрых собак. Не могу видеть, как кто-то дрожит от холода. – Он насупился еще больше. – Идите в амбар, располагайтесь.

У Темпл от облегчения чуть не подкосились колени. Она хотела поблагодарить хозяина, но он еще не закончил:

– Красивая штучка. Моей старухе понравилась бы. Да жалко, померла она. Три года как померла. А мне это ни к чему. Так что забирай обратно.

Он положил заколку Темпл в руку, резко развернулся и скрылся в доме. Потом снова высунулся из двери и сказал:

– Там в амбаре корова с теленком. Можете для малыша немножко молока надоить.

– Благодарю вас.

Буркнув что-то неразборчивое, фермер хлопнул дверью.

Час спустя он зашел в амбар со стопкой сухих одеял и корзиной свежих яиц.

– Это тряпье мне без надобности, – буркнул он и тут же вышел.

Темпл бросилась за ним, схватила за руку.

– Скажите, как ваше имя?

Фермер качнул головой, с широкополой шляпы сбежала струйка дождевой воды.

– Косгроув. Хайрам Косгроув.

– А я миссис Стюарт. – Она протянула ему свою обмотанную тряпьем руку. Фермер осторожно пожал ее и кивнул:

– Миссис Стюарт.

– Спасибо, мистер Косгроув. Я должна была знать ваше имя, чтобы сказать сыну, когда он вырастет, кто нас спас. Спасибо.

– Идите-ка вы лучше под крышу, – грубовато произнес фермер. – Чего под дождем-то стоять.

Темпл посмотрела на него долгим взглядом, потом обернулась и убежала в амбар.

Темпл и Клинок лежали в сухом сене, завернутые в теплые одеяла. Свою одежду они развесили сушиться. Темпл с наслаждением вдыхала сладкий запах сена, безуспешно пытаясь вспомнить, когда в последний раз она проводила ночь с таким комфортом. Клинок спал беспокойно, ворочался, то и дело просыпался.

– Тебе что, холодно? – шепотом спросила Темпл и прижалась к нему всем телом. – А так лучше?

– Лучше уже не бывает, – осипшим голосом ответил он. – Прямо хоть не выздоравливай.

– Не надо так говорить.

– Почему? – Он обернулся к ней. – Мы оба знаем: как только я поправлюсь, ты уже не будешь лежать со мной по ночам. Зачем же мне выздоравливать, если я снова тебя потеряю?

– Ты ошибаешься. – Она погладила его по щеке. – Я никуда не денусь. Выздоравливай, я снова хочу быть твоей женой.

Он взял ее за руку и нежно сжал.

– Не говори так, если на самом деле этого не думаешь.

– Я говорю правду.

Клинок ничего на это не ответил. Он молча прижал ее ладонь к своим губам. Темпл чувствовала, как дрожит его тело – но не от холода и не от лихорадки, а от с трудом сдерживаемых эмоций. Ее и саму била дрожь. Значит, он действительно ее любит!

Потом Клинок отпустил ее руку и глубоко вздохнул:

– Как же мне тебя не хватало. Боже, как же мне тебя не хватало… Наверно, нужно было бы благодарить Бога за то, что ты возвращаешься, и не задавать лишних вопросов. Но я не могу. Объясни, Темпл. Почему ты передумала?

– Ты нужен сыну. А главное, ты нужен мне. Я тебя люблю, – тихо сказала она и положила голову ему на грудь.

Она слышала, как бьется его сердце, слышала хрипы в легких.

– Мы оба совершили достаточно ошибок, хоть каждый и был уверен в своей правоте. Когда ты подписал договор, ты считал, что действуешь правильно, но ты ошибался. Когда я уходила от тебя, я думала, что действую в интересах нашего сына, но я тоже ошибалась. Многое изменилось за два года. Лишь мои чувства к тебе остались неизменными.

Она закрыла глаза, чувствуя исходящий от его тела жар.

– Обними меня.

Он поцеловал ее в волосы, но тут у него начался новый приступ кашля, и Клинок отвернулся.

Еще более осипшим голосом он сказал:

– К сожалению, у меня хватает сил лишь на то, чтоб тебя обнимать. Но я люблю тебя, Темпл. Я не хотел, чтоб ты меня покинула, но я не мог тебя об этом просить.

– Я знаю.