Розмари Роджерс - Ложь во имя любви

– До королевы Испании слишком далеко, голубка моя! Есть еще вице-король, но он в Мехико, то есть в нескольких месяцах пути, а это слишком долго. Да он вряд ли помог бы. Пойми, в условиях, когда на наши рубежи со всех сторон покушаются алчные орды, жаждущие лишить нас наших владений, мы не имеем права миловать нарушителей границ!

– Хотя бы оставьте его здесь на то время, которое понадобится мне на поездку в Мехико и обратно.

Он тяжело вздохнул, продолжая гладить ее по голове.

– Не могу, дорогая. Я всего лишь губернатор маленькой провинции, а он пленник полковника Ортеги, уже приговоренный к казни. Но пока он здесь, я сделаю все, что сумею. Довольно рыданий! Через некоторое время ты успокоишься. В тебя безумно влюблен молодой капитан, ты сама еще очень молода! Ведь когда ты считала этого человека мертвым, тебе удавалось мириться с этой мыслью? Возвращайся в монастырь. Отдохни, подумай о своем ребенке. Может быть, перевезти его сюда? Что бы ты ни говорила о генерале Уилкинсоне, он никогда не отказывал нам в помощи. Думаю, и в этот раз он не останется в стороне. Так что, как видишь, у тебя есть будущее. Скоро ты покоришься судьбе и забудешь это неприятное время.

Забыть? Нет, невозможно! Губернатор стиснул ей руку и мимоходом прикоснулся к ее груди. Она не сопротивлялась, понимая, что он делает все, что в его силах. Врач, пища, вода, отказ от публичного поругания на площади… Но, Господи, неужели это все? Она обязана предпринять невозможное и предотвратить неизбежное.

Губернатор Элгизабаль твердил, что надежда умерла, но она отказывалась с этим примириться. Выход из тупика должен, обязан существовать! Она припомнила свою встречу с вице-королем, оказанный им любезный прием. Как добиться его внимания – письмом? Монахини молятся за нее, они бесконечно терпеливы и добры, но какой в этом прок, если ей требуется не терпение, а чудо? Она и сама пыталась молиться, но слова молитвы упорно не шли в голову. «Пока он жив…» Но мысль о смерти окутывала ее мрачной пеленой, сковывала грудь. Ей уже не хотелось ни дышать, ни вообще жить.

Мариса неподвижно лежала на спине, глядя в потолок. При появлении сестры Марии-Беатрисы она не шелохнулась. В ее пустых золотистых глазах отражался огонек лампы.

– Донья Мариса! Дитя мое… – Шепот монахини слился с шелестом ее веревочных сандалий на соломенной циновке.

– Нужда приглядывать за мной отпала. Нож у меня отняли, так что я уже не смогу им воспользоваться. Я не могу есть и разучилась молиться. Почему бы вам не оставить меня в покое?

– За дверью дожидается посетитель. Мать-настоятельница твердила ему, что вы спите. Ведь уже восьмой час! Но он проявил настойчивость. Некий полковник Ортега. Говорит, вы захотели бы с ним переговорить, если бы знали, с чем он пожаловал.

Педро?

«Полковник Ортега дал честное слово, что не имел ни малейшего понятия о замыслах своей кузины. По его словам, в свое время он был с вами помолвлен согласно желанию вашего батюшки и долго горел желанием на вас жениться. Вы к нему несправедливы, дорогая! Он очень из-за вас переживает, на нем лица нет!»

Так звучали уговоры губернатора. Но она лучше знала цену Педро. С другой стороны, что ему понадобилось теперь? Что он собирается предложить? Боже, разве можно пренебречь хотя бы соломинкой, протянутой утопающему? Она пойдет на все…

Она не стала приводить себя в порядок, а только сунула ноги в веревочные сандалии, как у всех монахинь, и накинула поверх помятой блузки и юбки шаль. Уступая настояниям сестры Марии-Беатрисы, она провела расческой по спутанным волосам, но это мало что изменило. Зачем он пришел?

Педро Ортега предстал перед ней в свежем и тщательно отглаженном мундире, в начищенных сапогах. Взяв безжизненную кисть Марисы, он церемонно поклонился и облобызал ей пальчики.

– Как я ждал этой встречи! Владычица моего сердца, почему вы не признались мне во всем раньше? Что вы устроили вчера вечером!.. Но потом я услышал о событиях сегодняшнего дня и о вашем визите к губернатору. Вы уронили свою честь, умоляя его о помощи…

Мариса услышала, как закрывается дверь ее кельи, и вырвала у него руку.

– Хватит разыгрывать вежливость, сеньор! Соблаговолите объяснить причину своего появления.

Он глянул на нее с упреком, но в его темных глазах мерцал зловещий огонь, заставивший ее содрогнуться.

– Как вы могли? Теперь я понимаю, что вами двигала ненависть ко мне, но откуда мне было знать об этом тогда? Я сделал то, что сделал, из желания отомстить за вас, а также, разумеется, из ревности – буду с вами честен до конца. Ведь я всегда обходился с вами по-благородному, вы не станете этого отрицать. Если бы вы сказали мне, что в дело замешан ребенок, потому вы и повели себя так… Почему вы решили, что я не пойму? Теперь вы, насколько я понимаю, опять… в положении? Ах, dulce amor! [38]Неудивительно, что вы так мучаетесь…

– Прекратите, Педро! Скажите лучше, что вам надо.

– Ваши огромные глаза полны слез, как у загнанной лани, – участливо проговорил он. – Не знаю, смогли бы вы так проливать слезы передо мной? Вы рыдали перед губернатором, чем очень его расстроили. Но теперь я лучше вас понимаю и нахожусь здесь по собственному желанию, чтобы предложить вам…

Он намеренно смолк, и она была вынуждена прошептать сквозь зубы:

– Что вы мне предлагаете?

– Достойный выход, разумеется. А вы что думали? Я исправлю все то зло, которое причинила вам моя кузина. Бедная Инес! – Он покачал головой, изображая удрученность. – Какая алчность! Сколько я ее ни предостерегал – все напрасно. Она так и не вняла моим мольбам. Я никогда не допустил бы этого, но вы прогнали меня своей холодностью.

– Переходите к сути, пожалуйста. Что вы хотите мне предложить?

– Я думал, это и так ясно. Я предлагаю вам брак. Губернатор знает об этом и всецело меня поддерживает. Он уже отправил гонца к генералу Уилкинсону и к кое-каким нашим ммм… друзьям в Натчиточесе. Ваш сын, о будущем которого вы, как мне известно, очень тревожитесь, будет доставлен сюда не позже чем через месяц. Ребенок, которого вы вынашиваете – ведь вы снова ждете ребенка? – будет законным. У нас получится прекрасная семья. – Он улыбнулся, обнажив зубы, и она отшатнулась.

– Нет! Вы с ума сошли? Вы сами говорили мне вчера, что…

– То было вчера, сокровище мое. Тогда я еще не знал всех обстоятельств. Неужели я мог бы позволить вам в одиночку выдержать весь этот скандал? К тому же вашему сыну потребуется мужчина-защитник. Сами знаете, на этой дикой границе может произойти что угодно: индейцы, всякие несчастья… Риск слишком велик. Как муж и жена мы сможем вернуться в Луизиану после того, как я исполню здесь свой долг, и отстроить «Конграсиа». Наши дети вырастут там…