Шеннон Дрейк - Ночь нашей любви

Кайра опустила голову, твердо решив не улыбаться и вообще не реагировать на шутки врага. Шотландец вел себя достаточно любезно, но едва ли он забыл о ее последней выходке и, конечно, не верит, что она просто упала с башни.

Он сел на кровать и начал раздеваться.

— Я потрясен, миледи: прыжок в ледяную воду, потом горячая ванна. Не слишком ли много, чтобы смыть зловоние шотландского отщепенца со своей благородной персоны? Какое же средство оказалось более действенным?

— Оба! Я сделала все от меня зависящее, но, кажется, подобное зловоние смыть невозможно, — дерзко ответила Кайра.

Все равно ей не избежать расплаты за то, что шотландец по ее милости угодил из жаркой схватки в холодную купель.

К тому же он уверен, что она хотела либо покончить с собой, либо сбежать к Дэрроу.

— И вы, разумеется, продолжите свои попытки. — Он задул свечу.

Теперь комната освещалась лишь мерцанием углей в камине. Повернувшись к ней спиной, Аррен снял плед, а она испуганно напряглась, ибо час наказания пробил, и оно будет суровым.

Но шотландец просто лег на кровать и вытянулся под одеялом. Минута текла за минутой, ничего не происходило.

Решив, что он заснул. Кайра осторожно шагнула к постели, чтобы удостовериться.

Не открывая глаз, Аррен предупредил:

— Если попытаетесь выйти из этой комнаты или поднять на меня руку, то горько пожалеете.

— А.., что мне делать? Стоять здесь всю ночь?

— Если пожелаете.

— Значит, я могу делать что пожелаю?

Аррен открыл глаза и вперил в нее жесткий взгляд.

— Можете делать все, что не противоречит моим желаниям, — сухо произнес он, открыв глаза. — Например, лечь в постель. Как видите, она довольно широкая.

— Боюсь, что недостаточно.

Плотнее завернувшись в простыню, Кайра направилась к камину, легла на меховую шкуру и сразу пожалела. Именно тут все и случилось прошлой ночью. Она вздрогнула: то ли от холода, то ли от странного ощущения, что, в каком бы углу комнаты ни находился шотландец, он словно всегда был рядом.

Время еле тянулось; казалось, минула целая вечность. Отчаявшись заснуть, она медленно встала, посмотрела на спящего. Наверняка он измучен до предела, ведь с момента нападения на замок ему не удалось сомкнуть глаз. Сначала он брал Шоксйн, потом занимался с пленными, опять сражался — уже с теми, кто пытался отбить у него замок.

А в перерыве был с ней…

Конечно, он смертельно устал. И крепко спит.

Она не желала испытывать терпение шотландца, но ей очень хотелось знать, как обстоят дела в замке. Выставил ли он стражу за дверью, и что будет, если она попытается выйти? Он ведь не приказывал ей оставаться в комнате.

Затаив дыхание, Кайра осторожно подошла к кровати, по-птичьи вытянула шею и прислушалась. Аррен лежал на боку, спиной к двери.

Опасная манера так спать. Особенно для мятежника, всегда слишком осторожного и подозрительного.

Во сне он казался моложе, резкие черты смягчились, и Кайра впервые осознала, насколько шотландец привлекателен. Мышцы оставались рельефными — наверное, он постоянно упражнялся в военном деле, вот и добился телесного совершенства.

Аррен глубоко вздохнул, грудь поднялась и опала. Кайра замерла в ожидании, но он не шелохнулся, и тогда она на цыпочках двинулась к выходу — нужно же выяснить, насколько ограничена ее свобода.

Она не слышала ни звука, только уловила какое-то движение за спиной, а шотландец уже стоял перед ней, загородив собою дверь.

Очень высокий, в полном великолепии своей наготы, и тем не менее Кайра инстинктивно отпрянула. В его синих, как море, глазах была настороженность, не сулившая ничего хорошего.

— Мне показалось, что дует, и я решила проверить, не открыта ли дверь, — пробормотала она.

— Извините меня за наготу, миледи, но…

Она и глазом не успела моргнуть, как очутилась в воздухе. Шотландец бросил ее на кровать, и хотя особых усилий он не прилагал, удар вышел довольно ощутимым. Кайра попыталась отползти, но он ухватил ее за подбородок.

— Одно движение — и я на всю ночь — привяжу вас к кровати.

Она вызывающе молчала, не сводя с него испепеляющего взгляда, пока он не разжал пальцы.

— Зачем? — возмутилась она. — Не могу понять! Вам нужно отоспаться. Вы мне не доверяете. У меня есть своя комната. Так почему бы не позволить мне уйти? Вы сделали все, что собирались…

— Кайра, или вы немедленно закроет рот, или я заткну его кляпом и свяжу вас.

— Но почему? Я должна вечно здесь находиться?

— Только пока я буду спать.

— Зачем мне торчать здесь, если вы будете спать?

— Не изображайте из себя невинную страдалицу.

— Я страдаю без вины, сэр, с момента вашего появления.

— В этом не было нужды.

— Правда? Вы же явились сюда отомстить. За прегрешения Дэрроу.

— Возможно, я бы передумал. Но когда вы принялись хвастаться своим богатым опытом…

— Значит, я виновата в учиненном надо мной насилии?

— Мой Бог! В вашем положении лучше не спорить, миледи! Поверьте, вы избежали бы многих неприятностей, если бы научились держать язык за зубами.

— Я замолчу, если вы отпустите меня.

— Вы останетесь в этой комнате и будете молчать.

— Кажется, вы устали и хотите спать.

— Не могу с вами не согласиться.

— Значит, во мне вы больше не нуждаетесь!

— И никогда в вас не нуждался, миледи!

— Тогда позвольте мне уйти.

— Хватит! Я дьявольски устал, а вы не даете мне заснуть.

— И не дам!

— Пожалуй, у вас достанет на это наглости.

— Вам правда нужно отдохнуть. Выпустите меня отсюда и…

— Нет.

— Но…

— Может, я боюсь, что вы снова броситесь в реку.

— Я не бросалась в реку.

— Ладно, я боюсь, что вы упадете в реку.

— Не упаду, клянусь.

— А я клянусь, что вы не выйдете из этой комнаты.

— Если бы вы имели хоть каплю здравого смысла…

— При чем тут здравый смысл? Просто хочу, чтобы вы были здесь.

— На тот случай, если у вас появится желание отомстить мне ночью?

— Миледи, я уже испытываю большое желание.

— Представляю.

— Мне хочется даже большего, чего вы и представить себе не можете.

Кайра вспыхнула:

— Но вы настолько ослабели от героических деяний, что не в силах удовлетворить свои порывы?

— Желаете убедиться?

— Нет!

— А разве я сказал, чего мне хочется? Ну ладно, постараюсь сдержаться.

Поняв, что он подшучивает над ней, Кайра пришла в ярость.

— Тогда незачем держать меня здесь! — выкрикнула она.

— О, да вы боитесь за себя. Боитесь не устоять перед собственным желанием.

Она потеряла дар речи от бешенства.., и страха.

Ее пугала странная внутренняя дрожь. Конечно, это гнев, возмущение.

Что еще?

Она не знала.

— Вы пали так низко, сэр, что назвать вас крысой или волком значило бы оскорбить животных. Никакого желания у меня нет и быть не может, есть только гнев и отвращение. Вы захватили мой замок. Вы убивали, грабили, насиловали. Поэтому извините, сэр, но я боюсь оставаться с вами наедине.