Зита Кристиан - Золотые узы

Дул свежий ветер, и к ночи они вышли из озера Тагиш, проплыв уже половину шестидесятимильной реки. Вдоль берегов торчали белые известковые валуны, а по воде неторопливо плыли огромные льдины, поэтому Клейтону приходилось все время быть начеку.

– Завтра пойдем через пороги Уайтхорс, – сказал он, устанавливая палатку на ночь.

– Это опасно?

– Да. Придется разгрузить лодку перед порогами и потратить день или два, перетаскивая припасы по берегу. Но так будет безопаснее.

Аурелия застонала при мысли о том, что снова придется тащить груз на себе.

– Не волнуйся, – успокоил ее Клейтон. – Я сам все перенесу.

– С какой стати? Я сейчас не слабее, чем была в Дайе.

– Нет, – решительно заявил Клейтон. – Я не хочу, чтобы ты надрывалась. На станции в Тагише я нанял лоцмана, который проведет лодку через пороги. Обычно он берет сто долларов, но, так как лодка будет разгружена, мы заплатим только сорок. После того как я перетащу груз, обойдем каньон. Это всего пять миль.

Аурелия вспомнила страшный переход через Чилкутский перевал. Она тоже не хотела, чтобы Клейтон надрывался.

– Нет, Клейтон. Раз уж мы наняли лоцмана, давай оставим груз на борту и останемся сами. Так будет быстрее.

– Это запрещено. С хозяина лодки, который перевозит через пороги женщин или детей, берут штраф в сто долларов.

– Сто долларов? Значит, это очень опасно?

– Я и без всякого штрафа не стал бы рисковать твоей жизнью.

Аурелия почувствовала, как у нее потеплело внутри – Клейтон дорожит ею.

– Одно неверное движение, и «Золотая девушка» превратится в груду щепок. Сама завтра увидишь, что это такое. А пока давай перекусим и отдохнем. У тебя усталый вид. Сейчас разожгу костер.

Аурелия готовила ужин – бобы, хлеб и кофе, – и у нее ныло сердце при мысли о том, что, как только они приплывут в Доусон, их любовь должна будет умереть.

Не успела Аурелия замесить тесто для лепешек, как откуда ни возьмись появилось облачко мошки и комаров.

– Проклятые! – ругалась она, размахивая мокрым полотенцем.

Клейтон быстро устанавливал палатку, придавливая ее края камнями и засыпая их песком.

– Давай ужинать в палатке. Там кровопийцы нас не достанут.

– С удовольствием, – ответила Аурелия и нырнула под полог. Дым костра отпугивал насекомых, но самые настырные все же пролезли в палатку и не дали Аурелии с Клейтоном выспаться – не говоря уж о том, чтобы заняться любовью.

На следующее утро, когда они прошли всего несколько миль вниз по реке, пейзаж на берегах изменился. На склонах ближайших холмов росли высокие ели и сосны, а вдали иногда открывалась взору заросшая травой прерия. Вдоль реки росли тополя и ивы, их ветки свисали в воду, образуя нежно-зеленый полог, который мешал причалить к берегу.

Аурелия слышала многочисленные всплески – это ныряли ондатры. Зеркальная поверхность реки рябила от следов весел и маленьких зверьков.

«Какая благодать! Чего здесь бояться?» – подумала Аурелия, вспоминая опасения Клейтона.

Но, положив руку на борт лодки, она вдруг почувствовала, как вибрирует дерево у нее под рукой. И услышала вдалеке нарастающий шум.

– Где же Райдер? – Пытаясь удержать лодку, Клейтон всматривался в берега.

Почему не видно лоцмана, которого он нанял? Аурелия с ужасом вцепилась в борта лодки. На лицах людей, наблюдавших за ними с берега, был написан страх. Стремительное течение жадно подхватило «Золотую девушку», и Клейтон никак не мог из него вырваться.

Грохот нарастал. Завидев впереди пенящиеся буруны, Аурелия так и ахнула. Русло реки вдруг резко сузилось. По обе стороны возвышались серые, изрытые водой скалы, на вершинах которых росли ели. Их тени не пропускали солнца.

– Ложись! – крикнул Клейтон. – Сейчас освободим место.

Клейтон принялся выбрасывать за борт ящики, бочки и мешки, которые недавно сам так старательно укладывал. Бурлящие воды мгновенно их проглатывали.

Лодку бросало то вверх, то вниз. Молочно-серая пена летела через борт.

– Я сказал, ложись! – приказал Клейтон и схватил весла, но как только он опустил их в воду, взбесившаяся река разломила их пополам и лодку затянуло на стремнину.

Клейтон бросил последний взгляд на мчавшийся на них кошмар и бросился на дно лодки, прикрыв собой Аурелию.

С дьявольской силой поток швырнул их в каньон. Затем наступило странное затишье. Путешественники осмелились приподнять головы. Если каньон был кошмаром, то впереди их ждал настоящий ад.

Вокруг кипели водовороты, четырехфутовые волны сшибались друг с другом и рассыпались бурлящей пеной. Лодку без конца подбрасывало в воздух и бросало вниз.

Через двадцать шесть минут все окончилось. Чудом уцелевшая «Золотая девушка» тихонько подплыла к берегу.

– Мы чуть не погибли, – отрешенно сказала Аурелия. – Лодка могла перевернуться. Мы бы утонули.

– Но не утонули же, – ответил Клейтон и, с трудом улыбнувшись, отцепил руку Аурелии от борта и уговорил ее встать. – Пошли.

Аурелия почувствовала под ногами твердую почву, и у нее подломились ноги.

– Жива? – спросил Клейтон, помогая ей сесть на теплый валун. – Отдохни. – Он нежно подул на ссадины на ее лице и руках.

– Жива вроде. А ты?

Аурелии стало страшно, когда через дыры в его рубахе и штанах она рассмотрела кровоточащие порезы и синяки. Руки у Клейтона тоже были все в ссадинах, а костяшки пальцев разбиты в кровь. Аурелия хотела пойти за своим сундучком, который был привязан к сиденью лодки.

– Подожди, – попросил Клейтон. – И, обняв ее, прижал к груди. – Прости меня, Аурелия. Мне следовало поискать лоцмана и встать на якорь задолго до порогов. Я просто не понял, что они совсем близко.

– Это же я хотела побыстрее, – ответила Аурелия с напускной веселостью.

Но ни он, ни она не засмеялись. Даже в объятиях Клейтона Аурелию била дрожь от только что пережитого страха смерти.

Они провели много часов, выуживая из воды уцелевшие припасы и раскладывая их на мшистом берегу для просушки. Оба молчали, лишь изредка повторяя, как несказанно им повезло: они живы. Аурелия уже не раз спрашивала себя, стоило ли во имя спасения Виолетты рисковать собственной жизнью. Если Клейтона и мучили те же сомнения, то вслух он их не высказал.

Наконец, когда они выловили из воды все что можно, Аурелия легла на согретый солнцем валун и неожиданно для самой себя спросила:

– А как ты оказался в Сиэтле?

Клейтон сел и устало прислонился спиной к валуну.

– Из-за Эли. После смерти Мэри тетя Лиза приехала в Канзас, чтобы помочь мне с мальчиком.

Но сразу сказала, что останется только на время. Она и раньше приезжала на ранчо. Когда умер мой отец, тетя прожила с нами три года и научила меня почти всему, что мне понадобится в жизни. Так или иначе, тетя Лиза убедила меня, что для Эли будет лучше в Сиэтле. Какие у него перспективы в прерии? Да и для меня жизнь на ранчо была несладкой.