Карен Хокинс - Роковой поцелуй

— Хватит, Руперт! — сказала она.

— Анна, — он понизил голос, — Анна я чувствую…

— Изжогу, — отшутилась она. — Это из-за вчерашнего ростбифа. Я всю ночь уснуть не могла.

Руперт вздохнул:

— Почему вы не даете мне шанса?

— Какого шанса? И зачем он вам? Руперт неохотно улыбнулся:

— Я понимаю, что мои шансы ничтожны, ведь все знают, что граф увлечен вами.

— Он просто себе слишком многое позволяет, — бездумно ответила Анна.

У Руперта сделалось обиженное лицо. Он не ожидал такого откровения, которое пресекало все его попытки ухаживания. Он удивлялся, как Анне удалось довести графа до состояния холодной ярости. Ведь граф никогда не преследовал женщин. Наоборот, они преследовали его. Значит, его взаимоотношения с Анной были достаточно серьезными. На этот раз Руперт с уважением подумал о своей матери: она редко ошибалась.

— Полагаю, кузен не ставит вас в неловкое положение? — спросил он.

— Отнюдь! Он может быть грубым, но уж никак не неловким! Впрочем, я ему сказала, что мне не нужны его ухаживания.

— Похоже, он не услышал.

— Да, он неважный слушатель. Руперт невольно улыбнулся:

— Никогда не слышал, чтобы о Грейли такое говорили, но вы правы: слушать он не умеет.

Анна взглянула на детей.

— Зато многое делает для своей семьи.

«И даже больше, чем ты можешь себе представить», — подумал Руперт.

— Не знаю, насколько вы посвящены в наши семейные дела. Достаточно сказать, что нам не хватает утонченности и воспитания.

— Вы очень откровенны, — оценила Анна.

— Мне нечего скрывать. До того как Энтони взялся за нас, мы были на краю пропасти. Во всех смыслах. Мой дядя, к примеру, задолжал даже принцу.

— Зато Грейли процветал!

Руперт доверительно наклонился к Анне.

— Об этом я ничего не знаю. Только с каждым годом он становился все мрачнее и мрачнее. Никогда не слышал его смеха. — Его переполняли воспоминания. — По-прежнему он много о себе мнит!

— Он же Сент-Джон! — возразила Анна. — Упрямей их только Эллиоты.

— Мы скорее эгоистичны, вероломны и расточительны.

— Замечательные качества, — усмехнулась она, понимая, куда он клонит.

— Дурная наследственность, что поделаешь. Откровенность была его оружием.

— Чепуха, — не согласилась она, — человек — властелин своей судьбы.

— То же самое мне говорит Энтони. Он невыносим!

Анна устало вздохнула. Какое ей дело до графа и неуклюжих попыток ухаживания Руперта?

— Я сделала, что в моих силах, — сказала она. — Теперь дело за Шарлоттой.

— Шарлоттой? Шарлоттой Мслтон! Это к ней мы ездим каждое утро?

— Я думала, что вы ее знаете.

Руперт усмехнулся:

— Лично не знаком, но это ничего не значит. Я знаю о ней больше, чем вы думаете.

Анна смущенно улыбнулась:

— Я бы представила вас, если вы хотите.

— Если знакомство со мной пойдет мисс Мелтон на пользу. — Руперт удрученно посмотрел па Анну.

В своих ухаживаниях он совсем не походил на графа.

— Она очень нежное создание. Инфантильна для своего возраста. И застенчива. Просто боюсь подумать, что с ней сделает Грейли. У него манеры буйвола.

— Понимаю, — ответил Руперт, на мгновение залюбовавшись ею. Падающий на ее волосы солнечный свет делал их ярко-красными, оттеняя лицо огненным ореолом. Однако он понимал, что ее природный ум и точность суждений превыше ее красоты, и он подумал, что только Грейли способен справиться с Анной.

«Ну мы еще посмотрим, кто кого! « — храбрясь, подумал он и наклонился к ней:

— Вы очаровательны

— Я вас умоляю — Анна поморщилась. — Избавьте меня от этой чепухи.

«Ах так! « — Руперт был уязвлен.

— Вы готовы к прогулке?

— Только если вы пообещаете не досаждать мне этой ерундой. У меня к ней иммунитет. Вы мне симпатичны, и мне бы не хотелось прекращать нашу едва зародившуюся дружбу.

— Договорились! — Он обрадовано предложил ей руку, испытывая смутное чувство неудовлетворения. — Идем?

— Мне нужно переодеться. Подождите. Я буду через десять минут.

— Неужели вы успеете за десять минут?

— Еще как. — Она повернулась к своей преемнице: — Лили, приглядите за детьми. Я еду кататься.

Руперт вышел следом за Анной, спустился по лестнице и оказался в парке.

Не прошло и десяти минут, как в дверях появилась Анна. Ее амазонка была застегнута на все пуговицы, волосы аккуратно уложены.

Они выехали из ворот и направились в дубовую рощу. Всю дорогу Анна не обращала на Руперта никакого внимания и, только выехав из рощи, соизволила удостоить взглядом.

— Я обещала Шарлотте заехать, если вы не против. Надеюсь, вы не скажете Грейли о том, что я вижусь с Шарлоттой, — продолжила она после короткого колебания. — Ему это не понравится.

Руперт по-мальчишески тряхнул головой:

— Разумеется, не скажу. Если не из симпатии к вам, то хотя бы из желания досадить Грейли.

— Отлично. Я везу Шарлотте книги.

— Какие книги?

— Уоллстонкрафт, Байрона и другие.

— Господи, Анна! — Руперт с ужасом посмотрел на нее. — Зачем вам это?

— Чтобы оградить бедную девочку от возможных несчастий.

— Создавая тем самым несчастья Грейли?

— Ему нужна женщина, которая сознавала бы собственную ценность. Шарлотта достойна лучшей судьбы.

— Грейли придет в ярость.

— Его вечно что-то расстраивает.

— Господи, чего бы я только не отдал, чтобы увидеть выражение его лица, когда Шарлотта впервые не согласится с ним.

— Он сам не знает, чего хочет. Из всех женщин он выбрал в невесты самую неподходящую. Да ваша семейка через неделю оставит от нее рожки да ножки. — Опомнившись, она смущенно посмотрела на него: — Извините.

— Если она в самом деле такая, как вы говорите, то боюсь, что вы правы. Но вам-то что до этого?

— Просто ей совсем некому помочь.

— У вас благородная натура! — Он насмешливо взглянул на нее. — Зато мне это не грозит.

— Вы то, чем хотите быть. А вы хотите быть дерзким. Руперт улыбнулся, но не сказал ни слова, и остаток пути они проехали в молчании.

Подъехав к ведущей в парк калитке Мелтоп-Мэнор, Анна спрыгнула с лошади, жестом приглашая Руперта сделать то же самое.

— Вот мы и приехали. Мы немного опоздали. Я боюсь, что Шарлотта будет волноваться.

— Волноваться? — хохотнул Руперт. — Она амазонка вроде вас?

— Она очень хрупкая девушка, и ей, наверное, невдомек, что могут быть люди выносливее ее.

— Все так плохо?

— Она просто очень робкая. — Анна озорно улыбнулась. — И хорошенькая.

— Хорошенькая? Я непременно хочу ее увидеть!

— Подождите, увидите. — Она привязала лошадь к ограде и открыла калитку.

Руперт последовал за ней, с интересом оглядываясь вокруг. Парк был великолепен. Тщательно ухоженные, пышно разросшиеся деревья радовали глаз. Пробивающиеся сквозь их листву солнечные блики играли на траве.