Карен Хокинс - Роковой поцелуй

Он сразу все понял. Все их предыдущие встречи кончались именно так — его поражением, ее насмешками.

— Мисс Тракстон. — Он почти пал на колени. Ему было плевать на публику, собравшуюся на лестнице. — Пожалуйста. Вы мое спасение!

Она удивилась.

— Да что вы?

— Именно так! — Он не собирался сдаваться. В нем проснулось упорство, граничащее с самодурством, которое ей так не нравилось в мужчинах, и виной этому был ее дед, обладавший таким же вздорным характером.

— Я поражена. — Ее глаза озорно сверкнули. — Не могли бы вы повторить? Не припомню, чтобы вы употребляли раньше это слово.

— В который раз вы осложняете мне жизнь, — признался он.

— Граф, я в самом деле не могу принять ваше предложение. Значит, не о чем говорить. — Она наклонила голову в знак прощания. — Тем не менее я узнаю, кто сможет помочь вам. Судя по вашим словам, вам и в самом деле приходится туго.

Терпению кучера стоящего сзади экипажа пришел конец. Он заорал во всю мощь луженой глотки:

— Позвольте! Позвольте!

Анна сказала:

— Приезжайте завтра. Робертс-стрит, четыре.

— В десять, — быстро согласился он.

«Пусть тешит себя мыслью, что сама приняла решение», — с облегчением подумал граф Грейли.

— До завтра, мисс Тракстон. — Он захлопнул дверцу и отступил назад.

Граф Грейли смотрел вслед экипажу, пока он не скрылся из вида. Теперь мысли его приняли несколько иное направление, свойственное большинству мужчин. Минута сладости прошла, и он воспринимал разговор с Анной как игру. «Конечно, все это слишком невинно», — легко думал он.

В кармане он обнаружил кольцо матери, подсунуть которое Чейзу перепоручил ему брат. Он забыл об обещании и теперь со странным чувством веры в силу кольца вертел его в руках. Он любил мать и тосковал по ней. Кольцо напоминало о ней. Одновременно он надеялся, что завтра Анна изменит решение и поможет решить проблему с племянниками. И это теперь ему казалось сущей ерундой.

Сэр Финеас Тракстон, опираясь на палку, смотрел из окна маленькой тесной комнаты. Отворив криво висящий на ржавых петлях ставень, который при этом жалобно скрипнул, подобно старой кошке, — печальное свидетельство состояния, в котором находилась семья Тракстонов, — он покосился на дверь, перегнулся через подоконник и выпустил в холодный утренний воздух облако дыма.

Он был высоким и худым, с бледным лицом. Седые волосы он зачесывал назад. Римский профиль придавал его лицу монументальное выражение. Он ненавидел этот тесный дом с его постоянными сквозняками, ненавидел каждый скрипящий и протекающий дюйм этой развалюхи, расположенной в районе, который он открыто презирал. Он глубоко затянулся, наслаждаясь ароматом сигары.

Курение было его единственной слабостью. «А внучка, — думал он, — могла бы снисходительнее смотреть на это». Он имеет право потешить себя на старости лет, особенно теперь, когда удача отвернулась от него. Осторожно держа сигару, сэр Финеас выпустил идеальное колечко дыма.

В коридоре раздался шум. Сэр Финеас вздрогнул, но, узнав надтреснутый голос миссис Дакроу, распекающей служанку за нерасторопность, криво улыбнулся. Какой бы мегерой ни была экономка, она никогда не позволяла себе лезть в его дела. Это было привилегией его внучки Анны — единственной радости в его жизни. Энергичная, привлекательная и своевольная, она унаследовала лучшие черты рода Тракстонов. Сэр Финеас не сомневался, что, если бы не его дурацкая страсть испытывать судьбу, вкладывая деньги в различные авантюры, Анна вышла бы замуж за приличного молодого человека и заняла бы подобающее место в обществе.

Прикусив зубами кончик сигары, он мрачно смотрел в окно, размышляя о превратностях судьбы. Наконец он стряхнул с себя задумчивость. Видит Бог, все наладится или он не Тракстон-старший.

В коридоре послышались быстрые шаги Анны. Сэр Финеас затянулся напоследок, выбросил окурок в окно, закрыл его, хромая, доплелся до стоящего подле нетоплено-го камина кресла и плюхнулся в него. Едва он успел натянуть плед на колени, как вошла Анна.

Она была настоящая Тракстон — высокая, элегантная, с римским профилем, выдававшем в ней силу духа.

— Вот ты где, — ее улыбка осветила комнату, — а я-то думала, куда ты делся?

— Умираю здесь от одиночества, — пожаловался он, стараясь отвлечь ее от неизбежного вопроса.

— Опять курил свои мерзкие сигары? — Она мило возмутилась.

Он едва не улыбнулся в ответ. Его внучка, слава Богу, не была лицемеркой. Он бы не стал жить со сладкоречивой ханжой. Если у него и были к ней претензии, то это не относилось к ее характеру, в котором сочетались великодушное сердце и честность — лучшее, что она взяла от бабки. К тому же у нее был сильный характер. В жизни не было таких причин, которые не позволили бы ей добиться того, чего она хочет. Если бы только, по мнению сэра Финеаса, она выбирала достойные ее цели. В этом он сомневался. Единственное, что он знал точно, — ее муж должен быть влиятельным и богатым.

Сэр Финеас поджал губы, что, по его мнению, выражало обиду.

— Я ведь обещал тебе еще на Рождество, что брошу курить, а ты меня упрекаешь.

— Правильно, обещал, но не сообщил, когда именно собираешься бросить. С тех пор я семнадцать раз заставала тебя с сигарой.

— Ты бесчувственная и непочтительная девчонка!

— А ты неумелый врунишка. — Она с улыбкой села напротив.

— Не морочь мне голову. Я, может, и выгляжу старым, но мой ум острее ножа! — Его строгость была притворной, и она знала это.

— Вот как? — Она оглядела его с ног до головы. — У тебя цветущий вид. Хорошо спал?

— Как убитый. Даже не слышал твоего прихода. Ты же обычно заходишь ко мне, но вчера я не дождался тебя. Как прошел вечер у Дендриджей?

— Прекрасно, — ответила Анна шутливо.

— В самом деле? — Сэр Финеас откинулся на спинку кресла. — О чем говорят?

Анна молча пожала плечами.

Сэр Финеас терпеливо ждал. Наконец, не выдержав, он произнес:

— Ну же, оторви взгляд от своих туфелек и расскажи мне, о чем говорили на вечере, на ком было самое прозрачное платье и кто из мужчин больше всех потешил публику. Я не прошу многого. Если бы я мог посещать подобные мероприятия. Не хочу докучать тебе.

Анна поднялась, чтобы завести часы, украшавшие каминную полку.

— Лорд Нортленд… — Она старательно прятала глаза. — Что?

Сэр Финеас приподнялся в кресле.

— Споткнулся на ровном месте и разлил мой напиток. Сэр Финеас все понял. От злости он сжал кулаки. «Черт побери, — подумал он, — нужно было пойти с ней, а не валяться в кровати, как инвалид».