Дженнифер Эшли - Как спасти репутацию

Но все будет хорошо. В его распоряжении солиситор и команда опытных людей, они сумеют превратить эту ситуацию в мелкое препятствие на его жизненном пути. Препятствие уберут, и они двинутся дальше.

– Александр. – Она подняла глаза, сонно улыбнулась, и он знал, что любит ее.

Любовные чары закончились как-то разом. Он видел, что томная апатия слетела с нее в тот же момент, когда из его тела ушло теплое довольство. Они сидели лицом к лицу, к обоим вернулся рассудок, и глаза Миган наполнились тревогой.

– Я не причинил вам боли? – нежно спросил он.

Миган покачала головой.

– Я этого ожидала, но нет. Какое-то странное состояние.

– Приворот помог избежать боли. – Он осторожно поставил ее на ноги. – Похоже, это больше не вернется.

Она отошла от него, дрожа и краснея от смущения. Он подобрал с пола галстук и отер ей ноги от крови.

– Вы не можете вернуться на бал.

Она покачала головой; распущенные волосы пощекотали плечи. Она не понимала, как эротично выглядит, когда на ней только шелковые чулки с кружевными подвязками и туфли.

– Я скажу маме, что заболела и должна уйти.

А она сильная, эта английская девушка. Не сломалась, не раскричалась, только выглядит грустной, словно у нее отняли что-то прекрасное и она сожалеет об утрате.

– Никуда вы не пойдете. – Александр встал с кресла и застегнул штаны. – Я сам передам соответствующее послание, вы уедете домой так, что вас никто не увидит. Я обо всем позабочусь.

– Несомненно, вы правы. – У нее был тихий, хорошо контролируемый голос.

Она подняла рубашку с пола, повернувшись к нему вполоборота, и Александра опять охватило желание. Любовный приворот – сильная вещь, но обнаженная Миган была прекрасна, как богиня, и без приворота являла собой опьяняющее зрелище. Дурак тот, кто заплатил деньги за приворот, надо было только поставить Миган перед Александром, и его обуяла бы похоть.

Нет, по правде говоря, он не стал бы брать девственницу. Должно быть, какой-то враг очень старательно все спланировал.

Слезы катились полипу Миган, она их молча вытирала, но они выступали снова. Дрожащие пальцы не могли справиться с завязкой рубашки.

– Позвольте мне. – Александр завязал тесемку, поднял корсет, обернул вокруг тела и аккуратно затянул шнуровку, которую недавно так стремительно распускал. Он помог ей надеть шелковое платье и застегнул обтянутые тканью пуговки на спине.

Все это время слезы ручьем лились по щекам Миган, но она не рыдала и не всхлипывала; она понимала и то, что отдала свою девственность незнакомому человеку, и то, какие могут быть последствия.

Александр многое слышал о черствых английских денди, которые, обещая девушкам жениться, губили их, а потом бросали. Кое-кого из них потом убивали отцы и братья этих девушек, и правильно делали, но месть уже ничем не могла помочь женщине.

Но Миган не придется страдать оттого, что ее бросили, в этом Александр готов был поклясться. Она такая же жертва, как и он.

Александр надел рубашку, мундир, застегнул его доверху, чтобы не выглядеть нелепо без галстука. Он смял галстук в комок и бросил в камин, пусть огонь пожирает доказательство их совокупления. Потом надел перевязь и поправил ее перед зеркалом.

Он нашел свой шнурок, привел в порядок растрепанные волосы и снова их перевязал. Потом налил бренди из графина.

– Оставайтесь здесь, выпейте это, – приказал он, вложив стакан в руку Миган. – Заприте дверь и не открывайте никому, кроме меня. Мои слуги разнесут весть, что вы заболели и были вынуждены уехать. Мой человек отвезет вас домой так, чтобы вас никто не видел. Понятно?

Она подняла на него золотисто-карие глаза, в которых была бездна печали. Он погладил ее по голове.

– Я клянусь честью, вам никто не причинит зла. А теперь заприте за мной дверь.

Меньше всего ему хотелось покидать ее. Он повернулся, чтобы уйти, но любовные чары вновь завладели им, он наклонился и поцеловал Миган в щеку. На губах остался вкус слез.

Она его оттолкнула; в дурман ворвался запах бренди.

– Вам лучше уйти.

Он коснулся ее щеки, заставил себя повернуться, пересек комнату и вышел за дверь.

Сзади послышался щелчок ключа в замке, холодный звук, отрезавший его от нее. Любовные чары звали вернуться, молить ее впустить, даже если для этого придется колотить в дверь и кричать. Чары звали сесть рядом с ней, слушать ее голос, касаться кожи, вдыхать чудесный запах ее юного тела.

К черту чары! В Александре кипела кровь нвенгарийца, инстинкты побуждали его ворваться к Миган и любить ее, пока они оба не рухнут от изнеможения.

Внутренний голос подстрекал: «Пусть в тебе взыграет горячая свирепость твоего отца. Отец Деймиена превратил тебя в хладнокровного злодея – не дай ему отобрать у тебя огонь».

Александр укротил в себе нвенгарийское варварство. После того как он стал свидетелем казни отца, он был холоден как лед. Если бы Александр не смирил свою горячую кровь, он бы умер тогда же, в возрасте тринадцати лет.

И сейчас ему помогла самодисциплина. К тому времени как он нашел Николая, безумие уступило место рассудку, и он сумел кратко объяснить камердинеру, что от него требуется.

После ухода Александра Миган сидела в оцепенении, подавленная противоречивыми чувствами, нетронутый стакан бренди стоял рядом на столе. Одна ее часть ужасалась, как такое вообще могло случиться – она отдалась незнакомому мужчине с такой легкостью, как будто была его законной женой.

Но в основном ею владело удивление. Она переспала с красивым мужчиной, с безумным, скверным герцогом Александром, он ее трогал, целовал, называл своей, называл прекрасной.

Миган много слышала о том, как повесы завлекают невинных девушек только для того, чтобы их обесчестить. Александр был нвенгарийцем, а от Пенелопы она знала, что нвенгарийцы играют по другим правилам. Принц Деймиен ничего не имел против близости с Пенелопой после их помолвки, и по законам его народа в этом не было ничего греховного.

Но Александр не предлагал ей женитьбу или хотя бы ритуал помолвки, как Деймиен – Пенелопе. Нет, он с ней танцевал, поцеловал ее, а любовный приворот, предназначенный для Дейдре, воспламенил Миган.

Она пощупала мягкий ридикюль, гадая, куда подевался талисман. При торопливых поисках в комнате она его не нашла и пришла к выводу, что его забрал Александр.

Она посмотрела на стакан бренди, стоявший на мраморной столешнице, прерывисто дыша, поднесла стакан ко рту и выпила содержимое залпом. Алкоголь обжег язык, огонь прокатился вниз по горлу.

– Фу! Как мужчины могут это любить?

От стука в дверь она подскочила. За дверью кто-то тихо сказал:

– Мисс? Его светлость герцог послал меня за вами.

Акцент нвенгарийский, голос низкий, как у Александра. Миган подбежала к двери, отперла замок, и прежде чем открыла ее полностью, в щель проскользнул высокий тощий молодой человек; у него на руке висело ее манто с капюшоном.