Дженнифер Эшли - Как спасти репутацию

– Не люблю, когда мне угрожают, – холодно сказал Александр; его голубые глаза были так близко, что Миган коснулся любовный приворот. – Фон Гогенцаль имел наглость угрожать, и я его уничтожу. Больше всего я боюсь за тебя и Алекса. Вы – мое слабое место, и он это знает.

– Твое слабое место. Очень лестно.

– Возможно, у меня несовершенный английский. Я хотел сказать, что вы – ключ к моему сердцу. Если с вами что-то случится, я сломаюсь.

Пустота внутри Миган стала заполняться теплом.

– Если мы покончим с любовным приворотом, возможно, этот ключ потеряется.

Он посмотрел прямо в глаза Миган, и она увидела его душу – не путы любовных чар, не боязнь логоша, не холод великого герцога, а любящего и нежного Александра.

– Я больше не верю, что конец действия любовного приворота принесет какие-то изменения.

Их взгляды слились; глаза Александра по цвету напоминали летнее озеро. В этот момент Миган поняла, что любит его. Не похотливым голодом, внушенным любовными чарами, не потребностью появившихся новых желаний – она любила мужчину, который проник в ее жизнь, унес ее в свой фантастический замок и осыпал дарами, как сказочную принцессу.

Александр мог бы жениться на ней, а потом засунуть куда-нибудь на чердак или отослать в удаленный дом. Мог бросить, лишив девственности, – просто уйти и оставить погибать. Великий герцог – могущественный человек, а у отца Миган нет никакой силы, он бы вышел сухим из воды.

Вместо этого он пренебрег разговорами и требованиями людей своего ранга и взял ее в жены. Потом он привел ее в свой дом, в свою жизнь, чего вовсе не обязан был делать. Он мог предоставить ей считать Анастасию его любовницей, а не говорить правду; мог запретить ей вмешиваться в расписание уроков Алекса, а не ловить вместе с ними рыбу, наконец, он мог просто игнорировать свою жену, как это делают сотни мужей в высшем обществе.

Она думала, что он не похож на обычных английских мужей, потому что иностранец, но вдруг отчетливо поняла, что доброта и умение сочувствовать идут у Александра изнутри – странно, что после всего, что ему пришлось пережить в детстве, в нем осталось сострадание.

Всему окружающему миру он представлялся суровым, холодным человеком, который ради выживания научился подавлять эмоции. Но Миган знала совсем другого Александра – того, который бережно поднимает сына к себе на седло и крепко держит во время скачки; который избегает Миган лишь из страха причинить ей зло. Который терпеливо объяснил, чего ожидать от совместной жизни с ним, чтобы она не была слепа к опасностям и интригам.

Миган отчаянно надеялась, что он тоже ее любит. Он способен на глубокую любовь, и для Миган было бы величайшим счастьем, если бы объектом этой любви была она сама.

Анастасия с живым интересом наблюдала за ними, не собираясь отворачиваться и делать вид, что ничего не замечает.

– Не хотелось бы вас отвлекать, но ты не забыл про фон Гогенцаля, Александр?

Александр отвел взгляд от Миган и унес с собой тепло. Ей стало холодно, и она растерла руки.

– Я позабочусь о Гогенцале, – сказал он.

– Александр… – начала Анастасия, но ее прервал звук открывающейся двери. Все трое резко повернулись, но это был всего лишь Мин, он проскользнул в комнату и плотно закрыл за собой дверь. Длинные черные волосы болтались по спине, взгляд голубых глаз устремился на Анастасию.

Она густо покраснела; в ней уже не было страха перед внезапными появлениями Мина. Миган удивилась, но заметила, что Александр нисколько не изумлен, связала кое-что в уме, и у нее расширились глаза.

Александр еле заметно покачал головой, предупреждая, чтобы она помалкивала. Миган хмуро взглянула на мужа: знал про Мина и Анастасию, а ей не сказал.

Александр встал с кресла, взял Миган под локоток и посмотрел на смущенную Анастасию:

– Анастасия, повтори Мину все, что сказала мне, но не говори, что сделала. Я решу, как мы будем действовать. А пока я должен идти к гостям, пока они не умерли от любопытства, размышляя, почему я скрылся сразу с женой и любовницей.

Мин продолжал молчать, но это было его обычное состояние. Он только мельком взглянул на уходящих Александра и Миган и сразу перевел глаза на Анастасию, не в силах оторваться от любимого образа.

Анастасия закрыла глаза; лицо все еще было красным. Александр вытолкал Миган за дверь; от его пальцев на руке остались пятна тепла.

– Боже мой, – прошептала Миган, когда они отошли от французской приемной на почтительное расстояние. – Никогда тебе не прощу, что не сказал. Мы, женщины, хотим знать, когда наши подруги себе кого-то находят.

– Это ее личное дело, – ответил Александр, не чувствуя за собой вины. – По-человечески я рад за Анастасию, а то она выстроила стену вокруг своего сердца и спряталась за ней.

Миган посмотрела на каменное лицо мужа, на линию черных усов.

– Что ж, тебе лучше знать.

Александр остался спокоен.

– Почему ты считаешь, что я так уж хорошо ее понимаю? Мы всегда справлялись с горем, погружаясь в работу.

– Ты – не всегда.

– Что, – не всегда?

– Не всегда должен погружаться в работу. Больше не обязан.

Он прищурился, вдруг быстро прижал ее к себе, поцеловал и отпустил. И, оставив одну, быстрым шагом направился в бальный зал. Ошеломленная Миган побрела за ним и чуть не столкнулась с Иганом Макдональдом. Иган удивленно посмотрел вслед Александру:

– Все нормально?

– Как обычно. – Миган взяла его под руку. – Опасности, интриги. Александр упорно старается в одиночку решить все проблемы в мире. Обычный день в доме великого герцога Нвенгарийского.

Иган засмеялся, но смех был неискренний, а глаза такие, как будто он увидел привидение. Миган посмотрела на него внимательнее: смуглое лицо побледнело, под глазами темные круги, как будто он не спал ночь.

– Иган, в чем дело?

Он невинно захлопал глазами:

– Вы о чем?

Она вытянула его из бального зала.

– Меня вы не обманете, вам плохо. Что случилось?

С Игана слетело его обычное благодушие, на миг ей даже показалось, что он сейчас молча повернется и уйдет.

– Я получил известие, которое мне не нравится, думаю, вы не станете передавать его другим.

– Я не предаю друзей, – возмутилась она.

Он улыбнулся:

– Да, вы другой породы, и Александр еще не успел на вас дурно повлиять. Помните, я вам рассказывал про нвенгарийскую девушку?

– Зарабет? О Боже, она заболела?

– Нет. – Он тряхнул головой, кудри задрожали. – Я получил письмо от Деймиена, он пишет, что ее муж оказался негодяем. Черное сердце, ничтожество, подонок, будь он проклят… Прошу прощения за язык, но я бы убил этого сукина сына.

От злобности его тона Миган опешила.

– Почему? Что он сделал?