Нора Хесс - Прекрасная пленница

– Я ездил на почту, – Сет заговорил мягким тоном. – Это заказное письмо для вас.

Роксана бессознательно придвинулась поближе к Малкольму. Она почувствовала, как он напрягся, принимая от Сета конверт с черной каймой.

Медленно повертев конверт в руках, Малкольм машинально надорвал его. Он пробежал лист глазами и, разжав бесчувственные пальцы, уронил на землю.

– Гевин и Алиса умерли, – прошептал он.

Сердце Роксаны бешено застучало, и ее охватил ужас. Она пронзительно закричала:

– Нет! Нет!

Малкольм притянул ее к себе и крепко обнял своими сильными теплыми руками. Он несколько раз открывал рот, но не сразу сказал глухим и удивленным голосом:

– О, Господи Боже, за что? За что?

В голове Роксаны все крутилось и неслось, все расплывалось перед глазами. Она неясно различала, что Малкольм и Сет разговаривают между собой, но их слова не имели никакого смысла против того рефрена, который молотом стучал в ее ушах: «Умерли, умерли…»

Она услышала уговоры Малкольма:

– Пойдем в дом, родная. Так сыро, ты простудишься.

Она почувствовала, что он ведет ее в дом и усаживает перед огнем. Огоньки с шипением танцевали, время от времени в огне щелкали ветки, и на мгновение ей показалось, что она дома, в Бостоне. Она не могла плакать, в горле стоял ком.

Подошел Малкольм, присел рядом и усадил ее к себе на колени. Она прижалась щекой к его грубой домотканой куртке, потоки слез потекли по ее щекам, и тонкое тело начало вздрагивать.

– Выплачь свое горе, родная, – успокаивал ее дядя, и его обветренное лицо тоже скривилось от боли.

За ночь погода переменилась. Похолодало, и, когда они проснулись, за окном увидели замороженный и заснеженный лес.

Роксана взглянула в окно и вздохнула. Она ощущала усталость и беспокойство. Дни проходили безо всяких событий. Может, перемена погоды хоть как-то повлияет на их жизнь, принесет в нее хоть какую-то радость.

Уже прошел месяц после того, как Сет принес им ужасное известие о родителях. Первую неделю Роксана провела в оцепенении и не осознавала, что происходит вокруг нее. Дядя Малкольм и Гидеон были очень добры к ней, они тоже тяжело переживали смерть родных. Дядя Малкольм заметно постарел, и в копне его волос сильнее проявилась седина. Его походка, раньше такая легкая, вдруг стала тяжелой и медлительной. В то утро он сказал:

– Весной нам станет лучше.

Роксана не позволяла себе думать о будущем. Это было слишком больно, и она не могла вынести этого. Дядя Малкольм развеял и ее надежды на быстрое возвращение в Бостон. Она вообще начинала сомневаться, вернется ли она туда когда-нибудь.

Неделю назад Роксана, наконец, набралась мужества, чтобы прочитать письмо кузины Мэри. Она пропустила ту часть в письме, в которой говорилось о смерти родителей, однако, не веря своим глазам, дважды прочитала две последние фразы. Мэри писала: «Эпидемия по-прежнему бушует у нас, и каждый новый день приносит нам страх. Смерть повсюду, и если даже мы не заболели раньше, то можем заболеть теперь. Наше единственное утешение – это то, что ты находишься в безопасности в своей новой семье. Мы по-прежнему по тебе ужасно скучаем и надеемся, что в один прекрасный день ты приедешь навестить нас».

Роксана невидящими глазами уставилась в огонь. Прожить здесь весь остаток жизни… это невозможно! – внутренне кричала она.

Малкольм, будто отвечая на ее мысли, мягко сказал:

– Бог взял у меня самое дорогое. Но я благодарен за то, что он оставил мне тебя и Гидеона. С вами я встречу старость. – Роксана хотела возразить, но он повернулся к ней и взволнованно спросил: – Тебе ведь нравится здесь, у меня?

Почувствовав стыд, она подбежала к нему и опустилась на колени возле его кресла-качалки. Он перестал раскачиваться и положил руку ей на голову.

– Я буду скучать, девочка, если ты покинешь меня. Я привык к одиночеству, когда жил один тут неподалеку, вверх по течению… Гидеон не составит мне компанию – он или охотится, или бегает за какой-нибудь девчонкой. Я уж и забыл, как это прекрасно, когда в доме есть настоящая женщина.

Роксана заставила себя улыбнуться и сказала:

– Спасибо, дядя Малкольм, что считаете меня настоящей женщиной. Правда, не думаю, что кто-то еще думает обо мне так же.

– Ну ладно уж, Роксана, – Малкольм рассмеялся на весь дом, – ты-то ведь знаешь, что это не так. Как, ты думаешь, к тебе относятся Сет и этот охотник? Думают, что ты фарфоровая кукла? Да Келеб Коулмен смотрел на тебя так, как будто был готов съесть. Даже старина Сет разволновался. Они знают, что ты настоящая женщина. Уж будь покойна.

Когда Малкольм упомянул Келеба, она покраснела до корней волос. Она хорошо представляла себе, что Келеб думает о ней – только одно. Но Сет? Он оставался для нее загадкой. Он приезжал в гости почти каждый вечер и всегда вел себя как джентльмен. Он расточал ей всяческие комплименты, но никогда не позволял себе большего, чем задержать ее руку в своей. Даже когда они оставались в комнате вдвоем, он не заходил дальше.

Раздосадованная тем, что думает об этом, Роксана попыталась представить себе, как охотник, оставшись с ней наедине, довольствуется тем, что держит ее за руку. Она подавила улыбку. Он бы набросился на нее, как только бы дверь закрылась.

И позже она принималась сравнивать Келеба и Сета. Очень скоро она поняла, однако, что хотела бы, чтобы Сет был больше похож на охотника, и бранила себя за это. Она должна быть благодарна за то, что Сет с уважением относится к ней. Его намерения честны, и она это знала, и ждала от него предложения руки и сердца.

Она вернулась в свое кресло и тихо спросила дядю:

– Вам будет одиноко, если я вдруг выйду замуж и уеду?

– Если ты не уедешь слишком далеко, то нет, – ответил он и с хитринкой в глазах добавил: – Мне кажется, пройдет не много времени, как один джентльмен приедет просить твоей руки.

Роксана не сразу ответила на этот намек. Пальцы ее бегали по подлокотнику кресла. Вдруг она серьезно взглянула на дядю и спросила:

– Как ты думаешь, дядя Малкольм, из Сета получится хороший муж?

Малкольм стал серьезным. Он понимал, что его ответ для нее очень важен. И, хорошенько обдумав его, он произнес:

– Все зависит от того, чего ты ждешь от замужества, Рокси. Если ты имеешь в виду, будет ли Сет добр к тебе и будет ли он стараться, чтобы ты жила в достатке, тогда я отвечу «да». Но если ты ждешь от брака чувств – бурных ссор и бешеной страсти, – тогда я скажу тебе, что нет. Сет – не человек страсти. – Посмотрев на ее задумчивое лицо, он вдруг решил поддразнить ее: – Если ты хочешь, чтобы твой брак никогда не стал скучным, тебе надо ловить охотника.

Она вскочила на ноги и почти закричала: