Салли Маккензи - Грешный маркиз

– Ты согласен, Чарлз?

– Что? – Он с трудом перевел взгляд с губ мисс Петерсон на тетю, которая смотрела на него с удивлением. – Простите, тетя. Я несколько замечтался.

Тетя Беа фыркнула:

– Вот как это теперь называется? В мое время…

На лице Эммы он прочел замешательство.

– Тетя, прекратите нас смущать. Лучше повторите вопрос.

Тетя Беатрис тоже взглянула на Эмму.

– Хорошо. Я пытаюсь убедить мисс Петерсон посетить наш маленький праздник.

– Превосходная мысль! – Чарлз просиял. Как кстати выступила тетя Беа со своим интересным предложением.

– Но, лорд Найтсдейл, я решительно не смогу быть вашей гостьей на празднике.

– Отчего же, мисс Петерсон? Вы украсите его своим присутствием.

– Я всего лишь гувернантка.

– Фи! Только на время. – Тетя Беа предложила кусочек пирожного кошке. Ее величество осторожно обнюхала угощение, а затем презрительно сморщила нос. – Ваше происхождение безупречно. Если не ошибаюсь, ваш отец – сын графа?

– Четвертый сын, – поправила мисс Петерсон.

– Не имеет значения. Голубая кровь. То, что надо.

– Надо, для чего? – Девушка со стуком поставила чашку на блюдце.

– Чтобы появиться в свете, мисс Петерсон. – Тетя Беа отправила в рот пирожное, отвергнутое Королевой Бесс. – Полагаю, вряд ли вы были представлены обществу? – Вопрос прозвучал невнятно – леди пережевывала пирожное.

– Нет. Когда мне было семнадцать, Мэг еще не исполнилось девяти. Мне не хотелось ее оставлять, да и отцу ни к чему было отправлять меня в Лондон. Я думала, что сестры отца захотят оказать мне покровительство, но, кажется, я ошибалась.

Тетя Беатрис вскинула голову, и перья в ее прическе заколыхались.

– Я знаю сестер вашего отца. Леди Громвель – графиня, леди Фэннинг – баронесса. Замечательный прием они вам устроили. – Она потянулась за новым пирожным. – Вы сказали, сестре сейчас семнадцать? Она тоже отказалась ехать в столицу?

– Да. Папа предложил ей поехать. Леди Элизабет, сестра герцога Олворда, как раз уезжала в Лондон, чтобы провести там сезон. Мэг могла бы отправиться с ней. – Эмма вздохнула и слегка передернула плечами. – Похоже, Мэг совсем не интересуется нарядами и побрякушками и предпочитает бродить по полям, выискивать растения для гербария, – Она замолчала, глядя в чашку. Чарлз снова увидел, как помрачнело ее лицо и сжались губы. – Да и в доме было… не совсем ладно.

Что ее так расстраивает? Он предпочел бы, чтобы ее глаза искрились счастьем, или гневом, или страстью. Только не этот грустный взгляд!

– Похоже, вам с сестрой не мешало бы приобрести некий лоск, мисс Петерсон. Чарлз, нужно пригласить к нам и сестру тоже, – предложила тетя Беа. – Будет прекрасная возможность выпустить ее порезвиться.

– Отличная мысль, тетя. А мисс Петерсон будет неподалеку, чтобы загнать ее обратно в стойло.

– Леди Беатрис, не думаю, что…

– Ну нет. Мы настаиваем. Правда, Чарлз?

– Самым решительным образом. Я провожу вас домой, мисс Петерсон, прямо сегодня и лично передам приглашение.

– Но…

– Да будет вам, мисс Петерсон! Уверена, у вашего отца нет причин возражать. Он должен быть счастлив, что дочери… то есть дочерям, представится случай выйти в свет.

Эмма поставила чашку и распрямила плечи. Ее взгляд вновь засверкал огнем, ноздри раздувались.

– Леди Беатрис…

Леди Беатрис воздела руки:

– Ну же, мисс Петерсон, не будьте занудой. Немного повеселитесь – что в этом плохого? Партия в карты, пикник, бал, Ничего из ряда вон.

Подбородок Эммы взлетел вверх не хуже, чем у Клер.

– Девочки нуждаются в моем присмотре.

– Разумеется, но не целый же день? Няня приглядит за ними в классной, не так ли?

Тетя Беатрис взглянула на Чарлза.

– Разумеется, – усмехнулся он. – Присматривает же она за ними сейчас. Кроме того, они не так уж малы. Изабелл показалась мне исключительно ответственной особой.

– Слишком уж ответственной, – сказала мисс Петерсон. – Но она не должна отставать в занятиях.

– Никоим образом. – Чарлз чуял близкую победу. – Я сам буду с ней заниматься всем, чем нужно. Кроме акварели. Совсем не умею рисовать, ничего не смыслю в живописи.

– Хм…

– Итак, решено. – Тетя Беа схватила с блюда последнее пирожное. – Идите и наденьте шляпу, мисс Петерсон. Чарлз отвезет вас домой прямо сейчас.

– Но…

Тетя Беа махнула рукой. Мисс Петерсон посмотрела на Чарлза, чем насмешила его – такая смесь отчаяния, гнева и решимости была на ее лице. А еще ожидание чуда. Неужели? Он подозревал, что девушка давным-давно забыла о развлечениях. Да веселилась ли она хоть раз в жизни?

Нужно это менять. Он чувствовал, что просто жаждет дарить ей удовольствие. Восхитительное удовольствие. Жаркое и влажное. Ночью и ранним утром.

Она вышла из комнаты. Он видел, как колышутся ее соблазнительные бедра.

– Кажется, нашел добычу?

Чарлз пожал плечами и повернулся к тетке спиной.

– Вы вечно пристаете ко мне – женись да женись! С той самой минуты, как мы узнали о смерти Пола. Мисс Петерсон отлично подходит для этой роли.

– Неужели больше не из кого выбрать?

– Все дамы, с которыми я встречался раньше, не очень-то меня жаловали.

– Да, но теперь ты маркиз Найтсдейл, и это делает тебя намного привлекательнее!

У Чарлза защемило в сердце. Боже правый, что ему было ненавистно, так это низкопоклонство. Люди, которые не замечали просто майора Дрейсмита, готовы были в лепешку расшибиться, чтобы завоевать благорасположение лорда Найтсдейла!

– Это мне и нравится в мисс Петерсон, тетя. Думаю, она гроша ломаного не даст за мой титул.

Эмма едва сдержала себя, чтобы не броситься вниз по лестнице со всех ног. Она все еще кипела от злости. Ну и нахал! Явился сюда после стольких лет отсутствия и тут же сделал ей предложение. Она могла бы поклясться – он даже не узнал ее сначала, когда они встретились в длинной галерее!

Ему нужна жена, чтобы произвести на свет наследника. Но она не позволит превращать себя в машину для производства нового поколения династии Найтсдейлов. Да она бы с радостью придушила последнего ее представителя. Собственными руками!

Она задержалась на площадке третьего этажа, вцепившись в перила так, что побелели костяшки пальцев. Глубоко вздохнула, призывая себя к спокойствию. На себя она злилась не меньше!

Отчего он не урод: не косоглазый, не рябой, даже не горбатый? Как вышло, что он стал тем единственным, кто приходил в ее сны?

Она обхватила ладонями пылающие щеки. Эмма видела Чарлза не только во сне, Он чудился ей и наяву.

Чарлз пришел к ней в постель в ту самую ночь, когда она опрометью примчалась домой со свадьбы его брата.

К чему лукавить? Благочестивая дочь викария часто забиралась в кровать, задувала свечу и воскрешала в памяти то, что увидела на террасе дома Найтсдейлов. Однако в ее мечтах Чарлз целовал ее, а не какую-то там лондонскую красотку. Эмма пыталась представить себе, как бы его губы двигались, соприкасаясь с ее губами. Какими могли быть эти губы? Холодными или теплыми, влажными или сухими? Она воображала: вот руки Чарлза обвиваются вокруг ее талии, ее грудь прижимается к его телу… вот его руки… Эмма крепко зажмурилась. Страшно даже подумать, куда потом двинулись его руки.